До вечера я копалась в лаборатории. Разбирала присланное от зельеваров, расставляла все по местам, записывала, что мне еще может понадобиться, в общем, не работала, но и не отдыхала. И думала, думала…
Около шести все оставила, достала из ларя готовое тесто (я его делаю сразу на пять-семь дней и бросаю в стазис) и накрутила булочек с корицей. Поставила тушиться овощи с мясом в горшочках и села дожидаться нашего лорда-дознавателя.
Когда пришел Юстин, у меня было записано около двадцати вопросов, которые ему нужно задать. Но стоило мне рассказать про мой поход и его результаты, как выспрашивать больше не понадобилось. Он сам стал сыпать фактами и предположениями, как будто мешок прорвался.
Знает он эту Сосипатру. В начале года, когда еще жив был Гиаллен, она приходила несколько раз. В отличие от Мартонии и Теодолинды очень даже красивая дама. Высокая стройная брюнетка с роскошным бюстом, что при таком имени кажется удивительным. Но последний раз Юстин ее видел месяца за полтора до исчезновения архимага. Если она встречалась с Мартонией после этого, то где-то на нейтральной территории.
Это точно. К нам довольно часто заходят маги из других отделов, но роскошной брюнетки в черной некромантской мантии я среди них не замечала. До сих пор меня это никак не трогало. Некроманты не пользуются эликсирами, только зельями, к которым сами привязывают свои специфические заклятья, так что им у нас делать нечего. А теперь я задумалась. И задала непредусмотренный списком вопрос:
— Скажи, Юс, а как Сосипатра относилась к Гиаллену?
— Хороший вопрос. Не знаю, Мели… Думаю, он ей нравился, как и всем здешним дамам. Бюст свой она ему под нос регулярно совала. У нее даже мантия была для этого неуставная, с вырезом. Подойдет поближе, встанет прямо напротив, вся изогнется и спросит какую-нибудь глупость вроде: «А какой у нас сегодня день декады?».
— А она ему нравилась?
— Не особенно. На ее выходки он реагировал спокойно. Отвечал на вопросы по существу, так что она выглядела полной дурой. Но я не понимаю, Мели, почему ты в нее вцепилась.
— Потому что только некромант способен без прямого убийства отделить душу от тела!
Ой, кажется, я проговорилась, и Юстин это понял. Глаза округлились. Он положил на место булочку с корицей и схватил меня за руку:
— Мели? Ты что-то не договариваешь. О каком отделении души от тела речь?
Пришлось срочно изобретать лапшу и вешать ему на уши. Я все еще храню верность нашему с Алом соглашению.
— Юс, но это же логично. Если тела нигде нет, а все охранки архимага действуют, как будто он жив, то можно предположить, что дух и тело существуют сейчас раздельно.
— Хочешь сказать, Гиаллен посещает тебя в виде призрака?
— Не хочу. Ничего подобного!
Караул! Юстин уже не сидел на своем стуле, а стоял около моего, нависая надо мной с видом грозного судьи.
— Мелисента, мы договорились обмениваться ВСЕЙ информацией. Я вижу, что ты недоговариваешь.
— Прсти, Юс, это не моя тайна. Я все тебе расскажу, как только получу на это разрешение.
— Интересно, чье разрешение тебе надо?
Тут уже я рассердилась.
— Сказали тебе: тайна не моя. На твоем месте я бы немного уважала напарницу, лорд-дознаватель.
Я так злобно сверкала глазами, что парень мгновенно сдулся. Сел на место и протянул примирительно:
— Ну извини, Мели. Я знаю, ты просто так меня обманывать не станешь. Но мне все же интересно…
— Обещаю, что как только можно будет, ты первый обо всем узнаешь. А теперь о некромантке. Она могла что-то сделать с Гиалленом? В принципе?
— Если он не защищался, спал, например, то да… Хотя, в его собственных комнатах, где на каждом предмете охранка стоит… Она должна была предварительно оглушить его или усыпить как следует, чтобы он потерял связь со своими артефактами. Нормальный сон этого не эффекта не дает.
— Здорово ты сечешь. Кто бы мне еще это объяснил? А некромант может как-то наслать такой сон?
— Нет, это дело ментала, такими способностями Сосипатра не обладает. — Ты откуда знаешь?
— У меня есть список тех, кто в этом центре работает с ментальной магией или хотя бы имеет такие задатки. Вопрос государственной безопасности, как ты понимаешь. Так вот, там нет никакой Сосипатры. А вот Ригодон имеется. Еще Теодолинда, но у нее дар слабенький, она его никогда не развивала.
— Понятно. А какое отношение имеет список менталов к государственной безопасности? Скорее там нужен список некромантов.
— Ты правда не понимаешь? Некроманты по большей части совершенно безопасные, наоборот, полезные маги. Они у нас в органах дознания и правопорядка работают. Ну, там, допросить покойника, упокоить нежить, развеять призрака… А менталист опасен тем может подчинить своей воле и заставить выполнять любые действия. Может наложить ложные воспоминания или заставить забыть важные сведения. Может внушить другому выгодные ему мысли и чувства. В конце концов может усыпить и лишить сознания на долгий срок. Контролировать их невероятно трудно.
Вот так живешь и ничего не знаешь. Закопалась я в своих эликсирах, совсем не представляю себе, чем живут другие специальности. А зря, как выяснилось. Надо будет заняться, расширить свой кругозор. Но усыпить Гиаллена можно было и зельем. Или эликсиром. Есть такой, эликсир Глубокого сна. Его для операций применяют: можно резать по живому, пациент ничего не почувствует. Я так Юсу и сообщила. Неужели он об этом снадобье не подумал?
— Подумал. Как ты себе представляешь попытку напоить архимага известным ему эликсиром? Насколько я помню, у него совсем не нейтральный вкус и очень специфический запах.
— Ментал мог бы и напоить. Слушай, ты не помнишь, Ригодон в тот вечер не заходил? А Теодолинда?
Юстин поднялся.
— Мели, спасибо за вкусный ужин и интересную беседу. Мне надо срочно посмотреть мои записи, а я их у себя оставил. Разреши, я еще раз попозже зайду?
— Конечно, заходи. Буду рада.
Он ушел, а я перебралась на диван и задумалась. Если бы Гиаллен был под действием эликсира… да нет, ерунда! Он бы не смог быстро среагировать, да и эликсир Невидимости с Глубоким сном мог дать любые непредвиденные эффекты… Стоп! Непредвиденные эффекты! А если туда еще некромантский ритуал… Нет, все равно не получается.
Так, Мелисента, сосредоточься. Дано: Гиаллен находился в своей лабора тории, когда пришел злоумышленник. Он его впустил. Сам. Выходит, изначально он не спал, да и под принуждением не был. Значит… Да ничего это не значит! Не сходится, хоть убейся! Как его смогли так оглоушить, чтобы он целый некромантский ритуал проворонил и только к самому концу заметил, что происходит? Так не бывает! А если по-другому?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});