- Трудно сказать - уж очень о многом они пишут.
- Ну а все же?
- О целях переворота и падении Советской власти, о задачах демократии Учредительного собрания, опирающегося на все "социалистические" партии, за исключением, конечно, партии большевиков, борьбу с которой они провозгласили во всероссийском масштабе...
- Мерзавцы! - не выдержал Семенов.
- Много пишут о каких-то невыполненных большевиками обещаниях, о необходимости продолжать войну с немцами, о совместных с союзниками действиях...
Неожиданно в разговор включился Тухачевский.
- Меня интересует группа эсерствующих деятелей Комуча. Кто они: профессиональные революционеры или военные?
На этот вопрос ответил Куйбышев:
- Климушкин - из крестьян Самарской губернии, десять лет пробыл на каторге; Фортунатов - член Учредительного собрания от Самары, правый эсер, кажется, член ЦК этой партии, до Октябрьской победы ничем себя не проявил; Брушвит - правый эсер, техник-телеграфист, делегат Учредительного собрания от Самарской губернии.
- Брушвит - техник-телеграфист? - воскликнул встревоженный чем-то Семенов. - На телеграфе эта шельма окопалась уже во время войны. И никакой он не техник... А по всем статьям типичный интеллигент-приспособленец...
Тухачевский никак не отреагировал на эту реплику. Глядя на меня в упор, он спросил:
- А вы можете доложить, каковы их успехи в формировании армии?
Я ожидал, что этот вопрос будет задан, считал его главным и с любопытством посмотрел на Тухачевского.
- В Самаре формируются два пехотных полка: один - в артиллерийских казармах, другой - в казармах бывшего гусарского полка. Вспомогательная рота формируется в казармах саперного батальона. Надо сказать, подпольщики довольно успешно ведут агитацию среди солдат...
- А не можете ли вы по памяти набросать общую дислокацию воинских учреждений и частей Самарского гарнизона? - прервал меня командарм.
- Расположение артиллерийских батарей, пулеметных точек, военных складов, заградительных постов вокруг города, линий полевой телефонной связи, штабов - все это нанесено на старую карту городской земской управы. Я предлагал подпольщикам отправить со мной эту карту, но они считали, что есть более надежный способ доставить ее в Симбирск.
- Это в самом деле так! - подтвердил Валериан Владимирович. - Скоро вы увидите эту карту.
- Буду рад с нею ознакомиться, - сказал Тухачевский и спросил меня: - А как формируется добровольческая армия?
- Добровольно записываются в нее лишь офицеры, студенты да гимназисты. Население не проявляет желания идти в эту армию, и Комуч готовится провести насильственную мобилизацию. О настроениях призывников говорит такой любопытный факт. 5 июля они организовали в Самаре, на площади у памятника Александру Второму, митинг протеста против мобилизации в армию Комуча. Затем участники митинга прошли по Дворянской улице с песенкой:
Все равно нам умирать,
Не пойдем мы воевать.
- Можете ли вы сказать, сколько примерно офицеров записалось в добровольческую армию? - спросил Тухачевский, а Куйбышев тут же добавил, что этими сведениями интересуется и председатель Высшей военной инспекции Николай Ильич Подвойский.
- Что-то около двух тысяч, но за точность поручиться не могу, так как цифры, которыми я располагаю, противоречивы.
- А известны ли тебе фамилии хотя бы нескольких добровольно записавшихся офицеров? - задал мне вопрос Семенов.
- Нет. Знаю только, что некоторые офицеры из штаба Приволжского военного округа, которые служили у нас, перешли в "народную армию".
Семенов даже вскочил.
- Именно об этом я и докладывал вам тогда, товарищ Куйбышев, помните?
Куйбышев промолчал. Чтобы как-то сгладить создавшуюся неловкость, Тухачевский спросил:
- Что еще вы можете доложить о формировании добровольческой армии?
- Знаю о формировании капитаном Каппелем не то отряда, не то добровольческой дружины - в основном из офицеров. "Волжское слово" писало, что гарнизон Самары пополняется уральскими казаками, тоже добровольцами...
- Повтори, пожалуйста, о чем писало "Волжское слово", - попросил Куйбышев.
- О том, что из Николаевского уезда в Самару прибыли казаки...
- Понятно! Продолжай, продолжай и докладывай обо всем, что слышал и что видел в царстве Комуча. И побольше фактов. Мы разберемся в них сами...
И я рассказал о своих встречах с офицерами, которые, подвыпив, намекали на то, что-де чехословацкий мятеж - это запланированная союзниками стратегическая операция.
Куйбышев дружески коснулся руки Тухачевского:
- К величайшему сожалению, лишь теперь становится известным, что "стратегическая операция", как эсеры называют "Волжский фронт", была задумана сразу же после Октябрьской революции. Каково?! Разве не готовилась она уже тогда, когда распространяли слух, будто эвакуация чехословацкого корпуса из России через Мурманский порт согласована с германским послом графом Мирбахом и что чехословацкие части будут потоплены немецкими подводными лодками в Северном Ледовитом океане? И тогда чешские легионеры заявили, что они "на собственный риск и страх" будут пробиваться с оружием в руках во Владивосток. Мы располагаем точными данными о том, что союзники ловко использовали все это.
Ознакомившись с привезенным мною донесением Кожевникова о дислокации чехословацкого корпуса, Тухачевский с улыбкой заметил:
- Если это не "подарок" чехословацкой контрразведки, премного благодарен, - и положил донесение в карман френча. - Вы доставили важные сведения. Но я должен откровенно сказать, - Тухачевский посмотрел мне в глаза, - что вы еще не научились обобщать свои наблюдения, делать из них выводы. Но это дело наживное. Главное же, вы объехали большую территорию и увидели собственными глазами то, о чем мы здесь могли только догадываться. Это очень важно, и я поздравляю вас с первым успехом.
Поздравил меня и Куйбышев.
- А теперь нам хотелось бы услышать, - сказал он, - какое впечатление произвел на тебя наш тыл: о чем толкуют наши бойцы и командиры - ведь ты встречался с ними?
Я подробно доложил обо всем, что мне довелось увидеть и услышать по пути от Бугульмы до Симбирска.
- Вот вы рассказали, как проходил в Бугульме спор о том, следует ли сохранить выборность командиров или перейти к их назначению, - заговорил Тухачевский. - Безусловно, выборность уже изжила себя. Это вчерашний день нашей армии. Но мне хочется знать, какими же командирами недовольны красноармейцы.
Ответил я не сразу. Я знал, что сам Тухачевский был поручиком старой армии и что мой ответ может задеть и его лично. Но все же я решил быть откровенным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});