- Меньше всего он похож на простолюдина, - к всеобщему удивлению ответил монах.
- Ты считаешь его благородным? - проговорил старший соратник. - Почему?
Однако Макао не стал отвечать прямо, ответив вопросом на вопрос:
- Как думаешь, Мирамо-сей, о чем мы так долго с ним говорили?
- Не знаю, преподобный, - смутился воин.
- Об истории Тангойской империи! - Макао поднял вверх палец. - От первых Сынов Неба до войны с Самозванцем! И я не встречал более внимательного слушателя. При этом он не знает самых элементарных вещей: кто такие сегуны, чем различаются синие и желтые бароны, и даже то, что простолюдинам нельзя носить оружие
- Что же ты ему рассказал... о войне? - рыцарь налил себе еще водки.
- Только то, что знает каждый благородный человек, - непринужденно ответил Макао.
- Значит, по-твоему - он благородного происхождения? - вновь задал вопрос старший соратник.
- У него живой и острый ум, - продолжал увиливать от прямого ответа монах. - Ему все любопытно. Я простой монах и часто беседую с простыми людьми. Для меня теперь нет деления на благородных и не благородных. Мне известно, как думают простолюдины. Алекс думает по-другому. Он даже попросил научить его читать!
- Вот как! - удивился рыцарь.
Сайо забыв о приличиях широко распахнутыми глазами уставилась на Макао.
- Ты согласился?
- Нет, конечно, - покачал головой монах. - Не мое дело решать, что должен знать чужой слуга.
Гатомо одобрительно хмыкнул.
На лице Мирамо заходили желваки.
- И, тем не менее, ты считаешь его благородным? - спросил он, с трудом сохраняя вежливый тон.
Макао отвел глаза, явно вновь не собираясь дать четкого ответа. С улыбкой наблюдавший их диалог Гатомо рассмеялся.
- Признайся, Макао-сей, ты так и не узнал кто он.
- Ты мудр, мой господин, - развел руками бывший старший соратник. - Я действительно не знаю, кто такой Алекс.
Сайо уткнулась лицом в тарелку, с трудом подавляя смех.
- Что же тогда ты узнал, преподобный? - пришел в хорошее расположение духа Мирамо.
- Я знаю, откуда он.
- И откуда? - спросил уже изрядно захмелевший рыцарь.
- С запада, из старших сегунатов.
- Почему ты так решил?
- Он знает Асиону. У нас эта богиня почти не известна, а в старших сегунатах есть даже праздник в ее честь.
- Она покровительница девочек и хранительница радуги, - очень тихо проговорила Сайо.
- Да, Сайо-ли, - кивнул монах, он услышал ее слова.
- Значит все-таки беглый крестьянин! - хищно осклабился Мирамо.
- Или ратник, - возразил Макао. - Младший сын бедного рыцаря, а может - чьего-то соратника. Или житель Небесного города. ( Небесный город - города подчиненные непосредственно Сыну Неба, резиденция императорских наместников, не путать со столицами сегунатов. Прим. автора)
- В таком случае, - пьяно усмехнулся рыцарь. - Ты, Мирамо- ей, дважды прав, что велел его выпороть, Я не знаю, кем он был раньше, но теперь будет - моим рабом!
- Я рад служить тебе, Гатомо-сей, - склонил голову старший соратник.
- У них на западе народу полно, - продолжал пьяно бубнить Гатомо. - А в нашей глуши каждый простолюдин на счету.
Мужчины важно закивали, признавая бесспорную правоту хозяина. Сайо скромно молчала, размышляя над словами Макао. Мысль о том, что Алекс может быть благородным воином ,ей явно нравилась.
- Слышишь, Мирамо-сей? - продолжал рыцарь. - Здесь дорог каждый работник! И мне не нравится, когда мое имущество портят по пустякам!
- Я понял, Гатомо - сей, - отвел глаза воин.
Чжанчол сдержал свое обещание, и целых три дня Александра валялась на сене. Симара приходила еще два раза: намазала спину едучей мазью и сняла швы. Кроме нее вечером заскочили две молоденькие служанки.
Пина и Тиули пришли познакомиться и принесли пострадавшему гостинцы: пшеничные лепешки с медом. Как подозревала Алекс, эти вкусности являлись объедками с барского стола. Однако в ее положении привередничать не приходилось. Пока Александра поглощала угощение, служанки охали, сочувствовали, поведали: какой чудак (на букву "м") этот Вунгыр, как он пристает к порядочным девушкам. Под большим секретом они рассказали, что старший соратник, видимо, получил от господина нагоняй за его порку. "Второй день ходит злой, как медведь после зимней спячки", - смеясь шептала Пина, прикрывая рот ладошкой. Вот только, Александру это совсем не обрадовало. Лепешки она слопала, а трескотня посетительниц стала надоедать. К счастью появился конюх, и служанки, пожелав скорейшего выздоровления и одарив многообещающими взглядами, скрылись. Алекс перевела дух
- Приглянулся ты нашим девкам, - засмеялся Андак. - Мало ли тут народу пороли, а в гости служанки господина только к тебе пришли.
Александра в ответ только кисло улыбнулась. В данный момент ее больше волновал старший соратник со своим ублюдком.
Все хорошее всегда проходит слишком быстро. На четвертый день ее с утра припахали помогать конюху. "Ну вот, больничный лист закрыли", - грустно думала Александра.
Она раздавала лошадям сено, овес, носила из колодца воду, убирала навоз, растирала лошадиные шкуры жесткой тряпкой, промазывала маслом кожаные ремни уздечек. По поведению конюха чувствовалось, что он явно доволен новым помощником. Однако, вечером мужчина подошел к ней и, пряча глаза, проговорил.
- Ты вот что, Алекс... В общем, возвращайся ночевать на свое место. Спина у тебя поджила и вообще, нечего тут.
Александра усмехнулась.
- Спасибо за гостеприимство.
Замок погружался в сон. На лестнице главной башни монументальной фигурой возвышался Вонгыр. Алекс хотела его обойти, но парень заступил ей дорогу. Александра шагнула в сторону, Вонгыр сделал вид, будто пропускает ее и, попытался ударить локтем в бок.
Алекс легко увернулась, крепко вцепившись в локтевой сустав. Пальцы сами отыскали нужные точки, и парень тихо взвыл от боли.
- Слушай, козел, - очень тихо проговорила Александра. - Если ты еще раз меня хоть пальцем тронешь - я тебя убью.
- Тебя тоже убьют! - зашипел от боли будущий благородный.
- Конечно, - не стала спорить Алекс. - Вот только тебе это будет уже все равно. И папиного меча тебе точно не видать!
Она отпустила локоть и прошла в коридор.
Сложенная постель была на месте. Но едва она разложила матрас, к ней вихляющей походкой подошел один из слуг.
- Эй ты, полоумный! - крикнул он тонким, писклячим голосом. - Теперь я тут спать буду!
Александра повернулась. Парнишка лет шестнадцати смотрел на неё, грозно выпятив нижнюю челюсть и сжимая немаленькие кулаки.
Остальные четверо слуг стояли в стороне, с интересом наблюдая за происходящим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});