Читать интересную книгу Другая дочь - Гарднер Лиза

– Какие записки?

Дэвид заколебался: он забыл, что Мелани ничего об этом не знала, и забеспокоился, что сам себе подставил подножку.

– Э-э-э… Твой отец получил записку.

– Когда?

– Во время вечеринки. После твоей мигрени. Я подслушал разговор Харпера с Джейми О'Доннеллом. Твой отец признался, что нашел записку на лобовом стекле своей машины. С теми же словами, что аноним сказал по телефону Ларри Диггеру. Ты получишь по заслугам.

Мелани недоверчиво уставилась на Дэвида.

– Твой отец уже был в курсе, что Диггер в городе, – быстро продолжил Риггс. – Проинформировал об этом О'Доннелла, а тот сообщил, что некой Энни звонили по телефону. И кто, по-твоему, эта Энни?

– Энн Маргарет? Думаешь, он имел в виду Энн Маргарет?

– Она из Техаса, как и все остальные. Вывод – твой отец что-то знает, О'Доннелл что-то знает и Энн Маргарет что-то знает. Кто еще из Техаса упоминал о получении записки?

– Уильям, – прошептала Мелани.

– То-то и оно. Остались только твой брат и мать. Брайан выглядел потрясенным, увидев алтарь. А что насчет матери? Не заметила за ней ничего необычного?

Мелани вздохнула. Дэвид понял, что да, заметила.

– Последняя ночь. Она пришла домой поздно, около полуночи. Сказала, что была в баре, призналась, как сильно во мне нуждается. Но… судя по всему, она не столько расчувствовалась, сколько перепугалась. И говорила чересчур быстро, словно маме вдруг стало необычайно важно убедить, как сильно она за меня переживает. Словно ждала, что-то вот-вот стрясется что-то плохое… что-то… непоправимое.

– Версия номер один, – кивнул Дэвид. – Что-то случилось с Меган. К чему в той или иной форме причастны все твои близкие. И кто-то решил об этом напомнить. Этот человек каждого дернул за ниточку, в результате из шкафов вывалились старые скелеты. Что приводит нас к версии номер два. К тебе, – тихо уточнил он. – Что бы ни произошло двадцать пять лет назад, ты держишь ключ.

– Моя амнезия. Потерянные девять лет…

– Совершенно верно. Ларри Диггер самостоятельно не сумел найти жену Рассела Ли Холмса, поэтому сделал ставку на твою помощь. Если предположить, что ты действительно дочь убийцы, полагаю, в твоей голове что-то заперто. И, похоже, кто-то в это верит. Крепко верит, что тебе известно нечто важное. Таким образом, ароматические свечи и предметы, которые могут быть тебе знакомы, подбросили в твою спальню, чтобы оживить воспоминания.

– Но я же ничего толком не вспомнила.

– Пока не вспомнила, но все возможно. Из-за этого ты, как и Диггер, стала угрозой.

– Ларри подобрался слишком близко, – задумчиво пробормотала Мелани, заполняя пробелы. – Он упорно шел по следу и достиг определенного прогресса. Некто, по-прежнему пытающийся сохранить тайну, приказывает его убить. Я способна что-то вспомнить, поэтому тоже стала целью. Но ведь это какая-то бессмыслица. Если этот некто сам толкает людей докопаться до истины, почему мы с Ларри стали его мишенью?

– Потому что не он приказал стрелять в тебя и Ларри. Кто-то другой. Наш некто жаждет обнародовать правду, но по каким-то причинам не желает лично выступить с разоблачением. Может, не имеет авторитета, может, стыдится, может, просто не в себе, не знаю. В результате подбрасывает памятные вещи-улики из закулисья. И тем самым пугает всех до чертиков. Подумай об этом. Твоя семья и друзья прекрасно устроились в жизни. Если сейчас вылезет правда о прошлом…

Дэвид специально не договорил, и снова Мелани его поняла.

– По-твоему, кто-то из моих знакомых нанял киллера. Нанял преступника, чтобы убить Ларри Диггера, украсть его заметки и устранить меня, тем самым истребив все сведения, которые могут прятаться в моей голове. Стереть раз и навсегда, уничтожить все следы произошедшего с Меган Стоукс. Боже…

Мелани замолчала, внезапно осунувшись. Потом прошептала:

– Это война, ведь так? Кто-то пытается разоблачить тайну, которую никто больше не желает вытаскивать наружу. А я просто попала в эпицентр, усыновленный ребенок, возможно, хранящий ключ к делу об убийстве девочки двадцатипятилетней давности. О, Боже, не хочу знать, что там сидит в моей голове!

– Вряд ли у тебя есть выбор.

– Выбор есть всегда, – категорично отрезала Мелани.

Вскочила, вытерла стол, вымыла руки, походила, потом села.

– Наверное, я все-таки дочь Рассела Ли Холмса, – прошептала она. – Воспоминания о хижине. Записки…

– Можно эксгумировать тело Холмса и провести тест ДНК. Это решит проблему раз и навсегда.

– Но ведь есть так много несоответствий, – рассеянно кивнула Мелани. – Почему мои родители сознательно приняли ребенка Рассела Ли…

– Может, не знали. Может, Джейми О'Доннелл все подстроил.

– Стало быть, он подбросил меня в больницу в надежде, что Патриция и Харпер Стоуксы по волшебному совпадению выберут именно меня?

– Чья это была идея – удочерить тебя, Мелани? Родители никогда не упоминали, кто первым выдвинул это предложение?

– Моя мать, – мгновенно ответила та. – Она и я… между нами словно что-то щелкнуло.

– Верю. Но на случайный экспромт не похоже. Твой отец тогда дежурил и заглянул в реанимацию. Справедливо предположить, что он услышал о тебе, наблюдал, как ты пришла в себя, может, привел свою чувствительную жену, которая страдала по маленькой дочери…

– Слишком много допущений, – заметила Мелани.

– Отлично. Повернем все в другую сторону. Твои родители знали, что ты дочь Рассела Ли Холмса. Согласились забрать тебя к себе по совершенно непонятным причинам, и дело закрутилось. В ночь казни Рассела Ли тебя подбросили в больницу, где якобы случайно дежурил Харпер Стоукс, в то время как остальные члены его семьи находились в Техасе, наблюдая за исполнением приговора, что он, кажется, в первую голову должен бы стремиться увидеть. Ларри указывал на совпадения, – помолчав, добавил Риггс. – Одно или два – это случайность, но три или четыре?

Мелани прикрыла веки. Побарабанила по столу. Но когда посмотрела вверх, во взгляде сверкала решимость, чего Дэвид не ожидал. Его словно в живот ударили эти золотистые волосы, этот цитрусовый аромат и эти невероятные глаза…

– Но даже в таком случае… – спокойно и уверенно заговорила она. – Не могу поверить, Дэвид. Не могу. Стоуксы не просто дали мне крышу над головой, они были очень хорошими родителями. Действительно добрыми, а не напоказ, и не скупыми. В чем бы я ни нуждалась, чего бы ни пожелала – все тут же получала. Если ты предполагаешь, что они в этом – что бы ни подразумевалось под «этим» – участвовали, как они отбросили отвращение? Разве человеческая природа не заставила бы при всяком взгляде на меня тут же представлять убийцу своей малышки? Меня не волнует, на что намекает этот проклятый алтарь. Я не второсортная дочь. Родители никогда не позволяли мне чувствовать себя второсортной дочерью. Не такие они люди, Дэвид. Это моя семья. Совершенно естественно, что я люблю их так же сильно, как они меня.

– Эй, семья есть семья, – вклинился Риггс. – Разумеется, ты о них беспокоишься…

– Где-то там существует моя биологическая мать, – прервала Мелани. – У меня есть настоящее имя и настоящий день рождения. Если поверить Ларри Диггеру, то я сплю и вижу, как бы осуществить мечту каждого приемного ребенка – найти своих настоящих родителей. Да мне на них наплевать. Для меня куда важнее, Дэвид, чтобы в нашей семье все осталось по-прежнему. Я их люблю. Всегда любила. И всегда буду любить. Вот так я отношусь к своей семье.

Дэвид ответил не сразу. Столкнувшись с пылкой убежденностью Мелани, чего ему самому явно не хватало, теперь уже он опустил глаза, изучая потертости на полу – результат бесконечного хождения долгими бессонными ночами.

– Любящие жены сплошь и рядом терпят мужей-садистов, – спокойно заметил он наконец. – Прячут свои синяки. Любящие родители под залог забирают проблемных детей из тюрьмы и дают им второй шанс. Затем пускают себе пулю в голову, пока те спят. Любовь тут, в общем-то, ни при чем. Любовь не способна спасти жизнь. Спроси хотя бы Меган. Уверен, она тоже любила своих родителей.