class="title5">
56
И.М. Зданевич – Г.В. Соболевскому292
22-го<мая 1913 г.>
Мои намерения, дорогой Григорий Виталиевич, не сбываются вновь и едва ли скоро удастся вырваться из [крепких] объятий Тифлиса. Я во власти праздности и домоседства – лишь [иногда] заглядываю к Канчели293, нынче же поздравлял Фогель294 [Борис<а> Александрович<а>, где застал Бориса Львовича295].
[Здесь ныне] То скверная жара, то милые дожди и покой, и ни о ком тебе ничего не знаемо, грозы чреваты нехорошими громами. На днях помешался Чернявский296, [и теперь сидит запертым], рвёт книги и твердит, что всё подлежит разрушению. [Завтра его куда-то увозят.] Он путешествовал по военно-грузинской дороге и привезён из Ананура в автомобиле. Одним другом меньше.
В Артистическом <кружке> Ганако Оота297, хожу на её спектакли и гляжу удивлённо. В субботу, кажется, едет в Батум Майневский298 – ему передам твои вещи. Марине Алексеевне кланяйся и сообщи, что поручение Арзумановым выполнено.
Прощай.
Твой Илья
57
В.М. Ермолаева – И.М. Зданевичу299
18/IV <19>13 г.
Разъезжая 3 кв. 3 СПБ.
Кв. инж. Линда
Милостивый Государь!
Ваша лекция о футуризме так заинтересовала нас, что мы решили обратиться к Вам с просьбой указать нам источники, из кот<орых> мы могли бы получить ответы на многие вопросы, возникшие по прослушании Вашего доклада.
Если бы Вашей любезности хватило настолько, чтобы лично объяснить нам то, что мы не поняли и что не было досказано Вами 7-го апреля, мы были бы Вам крайне признательны. Заранее благодарная
В. Ермолаева
Т. 469-49 от 6 до 8 веч.
58
В.М. Ермолаева – И.М. Зданевичу300
1 мая <19>13 г.
Милостивый Государь
Илья Михайлович!
После разговора по телефону мы решаемся написать Вам те вопросы, на кот<орые> оч<ень> желаем получить ответы; заранее извиняясь за то беспокойство, кот<орое> причиняем Вам.
1) Даёт ли футуризм достаточные средства для выражения знания (представления) предмета? Выражение знания крайне субъективно, нет критерия.
2) Есть ли в работе футуриста неподвижная точка? Кто в движении – автор или изображаемый предмет? Напр<имер>, «драка на улице». Если художник передаёт своё движение, то никто из неучаствовавших в этом движении не может его понять (крайний субъективизм).
3) Композиция у футуристов? Мы поняли вещи Брака (Бубновый Валет) как иллюстрацию теории, с кот<орой> он сроднился, между тем как у Пикассо, так же футуристов есть живописные задачи, кот<орые> давно знакомы и даже вечны.
4) Какую роль играют индивидуальные способности художника?
5) Вопрос нам наиболее близкий: как и чему учились футуристы и нужна будущим футуристам наша классическая или импрессион<истическая> и т. д. школа?
6) Какую роль играет живопись, как отношение цветовых плоскостей? Как окрашены картины футуристов? Раз все изображаемые предметы не имеют перспективного места, и одна плоскость или предмет изображены на том же самом месте, как и другие, то из цветовых плоскостей получается ли грязь, или одна краска покрывает другую?
7) Должна ли работа футуристов давать зрительное эстетическое удовлетворение, или это только умственное достижение в новой форме?
На этих важных для нас вопросах, к сожалению непоследовательно выраженных, так как со дня Вашего доклада прошло много времени, мы пока остановимся, надеясь, что Вашей любезности хватит, чтобы ответить если возможно до воскресения, дня моего отъезда. Ваше письмо я получу во всяком случае, но только с задержкой.
Уважающая Вас
В. Ерм<олаева> Разъезжая 3 кв. 3 кв. инж. Линда.
59
И.М. Зданевич – В.М. Ермолаевой301
22-го<мая 1913 г.>
Милостивая Государ<ын>я,
извиняясь за промедление, вызванное рядом причин, я, согласно обещанию, попытаюсь ответить Вам на предложенные Вами вопросы.
Ваши вопросы я нахожу основательными, ибо ими затронуто почти всё то, что является наиболее важным во всякой художественной теории – [это делает честь Вашему пониманию сторон мастерства], затронуто то, чего я почти не касался в своём докладе, преднамеренно носившем демонстративный [и шумный] характер и бывшем неким стоком футуристских идей в наиболее удобопонятной и вызывающей форме.
Прежде всего отмечу, что футуризм есть направление, имеющее врагов в области взглядов и пытающееся по-новому воспринимать мир, отмечу это само собой разумеющееся положение для того, чтобы сказать, что футуриста в этом мире занимает то, что может не занимать его идейных врагов и наоборот. В этом он подобен кубизму, лучизму и иным направлениям, глядящим на мир со своей особой точки зрения и пытающимся передать то, что ими считается наиболее занимательным. «Всего» сразу передать нельзя. Отсюда понятно, что по мере того, как мастер стремится передать ту или иную часть этого «Всё», часть взгляда на мир или нашего восприятия и предмет нашего представления предмета, нашего знания о предмете – возникают последовательно или одновременно различные направления. Футуризм пытается передать динамику вещей прежде всего, о чём я упоминал в докладе. Таким образом, Ваш вопрос – даёт ли футуризм достаточные средства для передачи наших представлений предмета, неминуемо должен свестись к вопросу – даёт ли футуризм достаточные средства для передачи динамизма, т. е. достигли футуристы мастера того, к чему стремились, и выполнили взятые на себя обязательства? В своём докладе я упомянул, что на этот вопрос придётся, пожалуй, сказать нет. Почему – я тоже упомянул вскользь. Ибо движение как выражающееся через форму, только через форму и может быть выявлено, футуристы или пытались её обойти, или она просто слаба, за отсутствием твёрдой преемственности, для формы безусловно необходимой.
Но динамизм может быть двояким. Первый – это динамизм окружающих нас вещей, его мы воспринимаем благодаря зрению и уже через посредство зрения проникаем в его суть. Второй – наш личный, его ощущаем не только благодаря зрению, но и чувствуем интуитивно. Таким образом раньше, чем ответить на Ваш второй вопрос, но предложить ещё один – вводный – изображение какого динамизма может быть предметом живописи – динамизма ли посредственного, воспринимаемого внешним ощущением, или и динамизма непосредственного, интуитивного. Если живописи касается только динамизм первого порядка, то совершенно безразлично, кто движется – наблюдающий и наблюдаемое, ибо разница будет лишь количественной, но никак не качественной [когда наблюдающий стоит и видит лишь один двигающийся предмет, наир, локомотив, то в системе было лишь одно в движении, и его движение только и приходится передавать, когда же наблюдающий на этом движущемся локомотиве, то разница лишь в том, что в поле его зрения не один движущийся предмет, а множество]. Если же живопись компетентна и в переживаниях – только тогда может иметь значение Ваш вопрос и указание о важности того, есть ли неподвижная точка в