Правильно говорят психологи. Внутри каждой второй женщины живёт мазохиста. И мне не повезло. Я попала в эту статистику.
Появился Андрей только в четверг, но… в нём что-то изменилось.
В течение дня я наблюдала, как он крутится где-то поблизости. Смотрит на меня. И…
Наверное, ко всему прочему, у меня начала проявляться паранойя.
Абсурд, конечно.
Да ещё какой!
Но…
За весь день Андрей не высказал ни мне, ни Сергею, не единого упрёка. Только наблюдал. Большей частью за мной. Под конец рабочего дня мне начало казаться, что Андрей хочет что-то мне сказать, но никак не может на это решиться.
Наверное, именно поэтому, когда стрелки часов отмерили ровно шесть вечера, я мельком попрощалась с Сергеем и шустро направилась к лифтам, стараясь как можно быстрее оказаться дома.
Злой и недовольный Андрей – это, по крайней мере, было привычным. Но вот сегодняшний Андрей… чёрт. То ли это моё воспалённое паранойей воображение, то ли… я действительно увидела в его взгляде… сожаление?
— Да чтоб тебя, — недовольно выдохнула я, когда Андрей рукой придержал двери лифта, заходя следом за мной в кабинку.
— Домой? — уточнил он у меня, нажимая на кнопку первого этажа.
— Как мы недавно выяснили, сверхурочные ты мне не оплачиваешь, так что… — я максимально отодвинулась от него, насколько позволяло пространство лифта. — Не вижу смысла оставаться здесь дольше положенного.
Андрей никак на это не ответил. Лишь скрестил на груди руки и, прижавшись спиной к стенке, опустил вниз голову, пряча от меня взгляд.
— Ты… — хотела я сказать, что сегодня он сам не свой, но замолчала, испуганно пискнув.
Одновременно с тем, что кабинка лифта дёрнулась и остановилась, в ней погас свет, оставляя меня с Андреем в кромешной темноте.
— Какого чёрта?! — крикнула я, не желая признавать очевидное.
— Мы застряли, — а вот Андрей не боялся озвучивать факты.
Включив на телефоне фонарик, он подсветил на панели с кнопками клавишу связи с диспетчером и несколько раз нажал на неё.
— Ну? — поторопила я его.
— Что ну? — в свете фонарика я заметила, как Андрей повернул на меня голову. — Не отвечает никто. Наверное, свет по всему зданию вырубился. Сейчас…
Выключив фонарик, он использовал телефон по назначению. А именно – дозвонился техникам, обслуживающим бизнес-центр. Вот только ничего хорошего ему не сообщили. Пообещали нас вытащить в ближайшее время, но… сориентировали, что минут сорок, нам придётся посидеть.
— Прекрасно, — высказала я свои мысли, отвернувшись от Андрея и уткнувшись лбом в стенку. — Просто прекрасно!
Хотела держаться от Андрея подальше и свалить с работы, а оказалась заперта с ним в лифте! Что может сделать этот вечер ещё лучше?!
— Ты так дышишь, словно…
— Словно что? — зло отчеканила я, поворачиваясь в его сторону и тут же зажмуриваясь, из-за ударившего по глазам света фонарика мобильного. — Да выключи ты эту штуку! Или в глаза мне не свети…
— Извини, — Андрей моментально опустил руку вниз. — Надеюсь, у тебя нет боязни замкнутых пространств?
— Есть боязнь замкнутых пространств с неприятными мне людьми! — отчеканила я, стараясь взять себя в руки.
Ни узких помещений, ни темноты, я не боялась.
Нервничала я по другой причине. Даже по двум.
Тут и непонятное поведение Андрея на протяжении всего дня. Ну и…
Да.
Я боялась, что он вновь начнёт строить теории моих меркантильных заговоров. И на этот раз, мне даже от разговора будет не уйти. Это физически невозможно!
— А может и хорошо, что всё именно так, — тихо произнёс Андрей.
— И чего тут хорошего? — уточнила я, стараясь рассмотреть выражение его лица.
Фонарик светил сейчас вниз, но мне показалось, что Андрей усмехнулся.
— Что мы с тобой сейчас здесь. Я хотел поговорить.
— Начинается, — обречённо протянула я. — Может лучше в молчанку поиграем, а? На деньги?
— Не лучше, — отмахнулся от моего предложения Андрей. — Ты ведь сама хотела, чтобы я тебя выслушал. Упрекала в том, что не стал. Так вот…
— Что «вот»? — передразнила я его.
— Считай, что… пять лет назад, получив больничные выписки и подъехав к твоему дому, я остался внизу, даже когда Катя скинула мне то видео.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что?..
— Вот, ты ко мне спустилась, — он демонстративно вытянул вперёд руку, указывая на меня. — И я тебе говорю. Здравствуй, Алина. Николь мне передала больничные выписки. Расскажи, пожалуйста, почему в них стоит твоё имя.
— Серьёзно? — из меня вырвался хриплый смешок. — Скажи, ты сегодня пил? Или…
— Нет, я не пил, — спокойно ответил Андрей. — Я просто хочу во всём разобраться.
40
— Разобраться? — переспросила я, доставая из кармана свой мобильный и включая на нём фонарик.
— Что ты делаешь? — повысил голос Андрей, заслонившись рукой от бьющего ему в лицо света.
— Хочу посмотреть твои зрачки, — зло ответила я. — Если не пил, значит что-то принял!
— Алина…
— Двадцать пять лет как Алина! — закричала я. — А ты не имеешь никакого права что-то с меня спрашивать, да ещё и выставлять всё в форме маразматичной игры!
Я чувствовала, как от злости меня слегка потряхивало. И изо всех сил старалась не скатиться до банальной истерики.
И самое ужасное – бежать сейчас мне было некуда. А я бы с радостью хлопнула бы наотмашь какой-нибудь дверью! Прямо по Андрею бы и хлопнула!
— Я просто задал вопрос, — в отличие от меня Андрей был образцом непоколебимого спокойствия.
— Тебе не кажется, что ты несколько опоздал с вопросами? — с обидой выдохнула я, после чего отвернулась от Андрея.
Не хотела даже в этом полумраке на него смотреть. А ещё опасалась, что даже при скудном свете своего фонарика, он сможет разглядеть появившиеся в моих глазах слёзы.
И ведь говорила же себе, обещала, что больше не слезинки…
Чёрт!
Правильно говорят, что нужно остерегаться своих желаний. Сейчас я с большей радостью бы выслушала от Андрея угрозы со всевозможными обвинениями! К ним я хотя бы привыкла.
— Когда я впервые посмотрел выписки, я не поверил, — начал рассказывать Андрей, вызвав у меня нервный смешок. — Решил, что Николь со всей серьёзностью подошла на этот раз…
— На этот раз? — против воли вырвался из меня вопрос. — Хотя, можешь не отвечать. Мне не интересно.
— Я отвечу, — отозвался Андрей. — Да, Николь часто пыталась… очернить тебя в моих глазах. Но я не верил.
— Ну и зря, — отреагировала я на его слова. — Было бы проще.
— Не уверен, — не согласился со мной он. — Вернёмся к выпискам. В них было указано твоё настоящее имя. Две «л». Как в паспорте.
— Потому что выписки настоящие, — протянула я, справившись с собой и обернувшись на Андрея. — Ты это хотел сейчас услышать?
— Что они настоящие, я узнал в тот же вечер. Ты ведь помнишь Костю? Я позвонил ему… — он запустил руку себе в волосы, нервным движением взлохмачивая их. — Как думаешь, какого мне было в тот момент?
— Ты опоздал с этим вопросом ровно на пять лет, — холодно ответила я ему, скрестив на груди руки.
Костю я помнила. Единственный из друзей Андрея, с которыми он меня познакомил, хоть и не планировал этого. Всему виной были высоченные каблуки и выбоина на дороге. Именно тогда Андрей и привёз меня в больницу, подняв половину персонала на уши из-за лёгкого растяжения. И Константина, у которого там работал кто-то из родителей.
Вероятно и подлинность выписок ему подтвердил Костя.
Какого ему было…
Как будто это сейчас должно меня как-то волновать.
— Хреново, Алина, — Андрей сам ответил на заданный мне ранее вопрос. — И это мягко сказано.
— Это должно меня как-то тронуть? — я рассмеялась, мысленно моля техников ускориться.
Кажется, боязнь замкнутых пространств у меня всё же внезапно появилась. И с каждой проведённой наедине с Андреем секундой – неутомимо прогрессировала.
Я ошибалась, думая, что мне нужен этот разговор. Я физически чувствовала, как натягиваются мои нервы. Столько раз представляя себе наш разговор с ним на эту тему, я всегда была спокойна. С достоинством высказывала ему, как он был не прав. И где это всё?