они побежали через двор к фонтану в виде двух ундин и черепахи, который выпирал из стены.
– Не догонишь, не догонишь!
– Догоню!
Валеска резко сменила траекторию у чаши фонтана, вскочила вверх по ступенькам и побежала вдоль балюстрады внутренней галереи. Керро перепрыгнул через ступеньки, не уступая бегунье в прыти.
– Эй! – он едва не схватил Валеску за атласную юбку, но путь преследователю преградила внезапно вывернувшая из дверного проёма в коридор кухарка, несущая большую корзину с виноградом. Едва увернувшись от столкновения, которое неминуемо бы кончилось катастрофой, извинившись и откланявшись оскорблённой безрассудностью молодёжи женщине, Керро снова кинулся наверстывать утраченную возможность быстро закончить погоню. Валеска обернулась и, убедившись в собственном преимуществе перед застигнутым врасплох преследователем, высунула язык.
– Догоню-догоню! Три сибра, что догоню!
– Пять, что не догонишь! У меня ноги быстрее! Ой!
Со всего разбега она врезалась во что-то мягкое и плотное. Послышалось отчётливое ругательство, похлеще увиденного в книге Керро. Высокая тёмная фигура, в которую влетела раззадоренная игрой девчушка, покачнулась, едва устояв на ногах.
– Осторожнее!
Голубые глаза испугано посмотрели наверх.
– Простите, ми… ми сантин Монтонари…
Загорелые щёки вспыхнули, как алые розы. На скулке отпечатался рельеф монетки-пуговицы.
Девочка спешно поклонилась.
– Сенья Валеска? – казначей короля заметил отметину на лице девчонки и ответил на учтивый, хотя и неуклюжий реверанс. – Вы не ушиблись?
Вопрос был задан очень формально.
– Я?..
– Вот и попалась! – Керро шлёпнул обнажённое плечо Валески. – С тебя три сибра. Ой, добрый день, ми сантин Монтонари, – не успев отдышаться, но почтительно он поклонился будущему коллеге. – Спасибо, что поймали её для меня.
– Рад услужить, ми сантин Гримани, – ответил Сальвадор, не сильно похожий на обрадованного такой редкой возможностью.
– А я думала, вы уже уехали, – ещё больше покраснела Валеска, задыхаясь. – Я видела, как седлали вашу лошадь.
– Я тоже думал, что уже уехал, – ядовито ответил хранитель казны. – А потом кто-то дал моей лошади редьку, и теперь придётся ждать, когда у неё закончится несварение.
Юноша засмеялся.
– Как ваши успехи в Коллегии? – спросил Сальвадор, не понимая причину его внезапного веселья.
Смех мгновенно прекратился.
– Понятно, – без лишних уточнений догадался казначей. – Вы же учитесь на втором курсе?
– Да, – кивнул студент. – Заканчиваю.
– Значит, в следующем году вас будет вести профессор де Си?
Керро снова кивнул.
– А что?
– На его лекциях всегда садитесь на средние ряды. Он не любит ни тихонь, ни подлиз. На экзамене старайтесь цитировать книги по его предметам и указывать, откуда та или иная цитата. Половину этих авторов он учил сам и считает себя их вдохновителем. У профессора Гальяго внимательно читайте сноски на полях. По ним он задаёт уточняющие вопросы на экзаменах. И прекратите драться. Старшекурсникам такое не прощают.
– Спасибо.
– Нравится учиться?
– Если честно, то лучше бы отец отдал меня в архонты, – признался Керро, сам не зная, шутит он или говорит чистую правду.
Монтонари едва заметно кивнул. Юноша покраснел, пожалев, что ляпнул не подумав.
– Я имел в виду…
– Я знаю, что вы имели в виду, – по лицу Сальвадора было сложно понять, произвели ли на него необдуманные слова мальчишки ошеломляющий своей наглостью эффект. – На втором курсе я тоже так думал. После экзаменов будет легче.
– Если до них я не сбегу куда-нибудь в горы. Последнее время мне кажется, что уж лучше жить отшельником где-нибудь среди холмов Пустодола и питаться подножным кормом, чем учить статистику продаж мёда с полей Аквамариновой бухты за последние десять лет. А вы виделись с отцом?
– Да, до того, как он пошёл к графине.
– Вы говорили о новом короле? О нём сейчас все говорят.
– В основном, – не делая секрета, признался казначей. – Кто, что, откуда взялся. Многих сейчас интересует его персона. Сплетни сплетнями, но вашему отцу хотелось узнать информацию о нём из первых рук.
– И какой он? – заинтересовался Керро.
Сальдо мотнул головой, показывая, что хочет пройтись. Польщённый тем, что его как равного себе вызвали на беседу, второкурсник кивнул. Троица прогулочным шагом двинулась вдоль галереи.
– Пока сложно судить, – признался хранитель казны. – На первый взгляд…
Он не успел договорить. Валеска, не желая плестись позади, втиснулась между мужчинами и подхватила их обоих под руки.
– На первый взгляд, человек он неплохой, но рядом с ним его мать.
– А правда, что армию Теабран получил от тёмных сил? – неожиданно встряла в разговор Валеска, не желающая, чтобы мужчины игнорировали её присутствие, говоря о политике.
– Не понял, – будто смутился от мракобесного предположения Сальвадор.
– Говорят, в его армии все солдаты на одно лицо. Это ведь так?
Керро не сдержал хохота.
– Конечно, это называется маска. Они носят маски с чёрными глазницами, которые полностью закрывают лица, как Ловчие, вот потому они и одинаковые.
– Я не глупая, я знаю, что такое маска, – надула щёки Валеска. – Но я слышала, что и под масками они одинаковые.
– Кто говорит?
– Неважно, я слышала разговор одних торговцев, которые прибыли из Паденброга.
– Нашла кого слушать – суеверных неучей. Они и на рыночную площадь не выходят, не обернувшись трижды на пороге и не съев щепотку тёртого перца, – иначе же торговля не заладится.
– А вы видели их без масок, ми сантин Монтонари? – Валеска подёргала Сальдо за рукав. – А Огненосцев? Говорили с ними? Правда, что ими руководит двуполый человек? Я слышала, что это и девушка, и юноша, и всё в одном лице.
– Такого не бывает, – фыркнул Керро
– Согласен, – поддержал его разумные сомнения казначей.
– А вот в Скорпионьей норе однажды родился ребёнок двух полов, – голубые глаза вдруг широко распахнулись. – И рос он быстрее обычного, и зубы у него были с рождения. А когда архонт читал над ним Раду Иммар, он начал изрыгать пламя и слизь. А если он был проклят повитухой?
– Байка, – поспешил развеять суеверную уверенность Валески юноша. – Проклятые слизь не изрыгают. Это давно известный факт.
– И вовсе это не смешно. Так вы общались с этой Гарпией? Видели её… его лицо?
– Нет, – повертел головой Сальвадор, подумывая попросить шуструю дочку графини Шеноя не стискивать его локоть с такой силой, будто ослабь она хватку, он убежит. – Я был лишён такого удовольствия. Мне хватает общения и с её светлостью Улиссой.
– А что она?
Сальвадор повёл бровью, подбирая слова.
– Зла, обижена, амбициозна, чрезвычайно набожна и очень сильно влияет на внука. Даже если Теабран не захочет доказывать законность своих притязаний на трон железом и кровью среди непокорных графов, под её влиянием он вполне может устроить вторую ночь Унганн-Геде.
– Думаете, может дойти до такой крайности? – усомнился Керро. – Мы же не дикие племена.
– До того, как кирасиры вырезали пятнадцать тысяч баладжеров, люди тоже так думали. Поэтому лично я бы принял во внимание возможность и такого развития событий.
– Вы намекаете на моего отца?
Троица приостановилась. Землистое лицо Сальвадора оставалось непроницаемым, только тонкие губы чуть дрогнули.
– Трудно не брать в расчёт его весьма прямолинейный отказ от присяги на верность Теабрану. Отчасти в том, что сейчас происходит между вашим отцом и Витторией-Ларой, есть моя вина. Мы говорили сегодня утром, я высказал ей некоторые свои измышления, которые, по всей видимости, произвели на неё впечатление и привели её к определённого рода выводам на сей счёт.
– Она ему угрожает? – догадался Керро.
– Согласен, не все методы графини отличаются корректностью по отношению к оппоненту.
Керро едва сдержался, чтобы не назвать мать Валески шлюхой.
– Значит, угрожает.
– Не могу спорить, я не подслушивал.
Юноша стушевался.
– Сантин Гримани, просто поверьте, вашему отцу лучше не идти на конфликт и преклонить колено. Так будет лучше для всех. В политике гордыня неуместна.
– Не согласен, – категорично возразил юноша.
Серое лицо казначея вытянулось, красивые глаза озадаченно посмотрели на мальчишку.
– Нет и нет! – с горячностью, свойственной молодости, повторил Керро. – Мой отец прав. Нельзя ему присягать. Это