марксистской классовой теории. Впоследствии смертная казнь Мишке была заменена двенадцатью годами тюремного заключения, из которых он отсидел десять лет.
В этой истории, как мне представляется, все неправда от начала и до конца. Любопытно, что в некоторых найденных мной источниках утверждается, что Мишка вообще не совершал преступлений и соответственно не привлекался к уголовной ответственности вплоть до февраля 1917 года, когда грянула Февральская буржуазная революция.
Из всех этих многочисленных невероятных историй следует лишь тот вывод, что по-настоящему грабить и убивать Мишка стал только после 1917 года и исключительно ненавистных ему с детства буржуев и богачей. Что касается истории с убийством полицмейстера и знакомства с Котовским, то, во-первых, мне кажется невероятным, чтобы совсем юный террорист так искусно управился с бомбой, что совершенно не пострадал сам при взрыве. Тем более что, как известно, гораздо более взрослые и опытные члены партии социалистов-революционеров (эсеры) взрывались в квартирах и собственных домах, еще только готовя свои адские машины к действию. Во-вторых, само знакомство Мишки в тот период времени с эсерами представляется весьма сомнительным, тем более что, как будет показано ниже, Япончик не очень разбирался в политике и в более позднем возрасте. В-третьих, Котовский был действительно приговорен к смертной казни, но лишь накануне Февральской революции 1917 года, которая, кстати, и спасла его от гибели, и, следовательно, никак не мог встретиться с Мишкой в тюрьме в 1906 или 1907 годах. Хотя в тюрьмах в этот период времени Котовский побывал неоднократно, но в основном это были тюрьмы Бессарабии и Молдавии. Кроме того, общеизвестно, что, несмотря на то что в террористическом отряде Котовского были совершенно разные люди, сам он всегда пренебрежительно относился к уголовникам. Наконец, в-четвертых, Котовский до конца своих дней, даже будучи командиром Красной конной дивизии и легендарным героем Гражданской войны, говорил, что он анархист, и публично утверждал, что книгам классиков марксизма он предпочитал авантюрные романы. Обучить Япончика каким-либо основам марксизма Котовский просто не мог, потому что сам их не знал.
Существует версия знакомства Котовского и Япончика в Сибирском остроге, что более вероятно, но суть дела не меняет. Судьба действительно несколько раз сводила этих людей между собой, причем последняя встреча оказалась для Япончика роковой. Безусловно, Котовский был одним из инициаторов убийства Япончика, но об этом, как и о судьбе самого Котовского, будет сказано ниже, так же как и о том, почему Мишке Япончику людская молва приписывает революционные подвиги, которых он и не думал совершать.
Находясь на каторге в сибирском остроге (но не за революционный террористический акт, а за банальный налет), Мишка использовал одно из главных своих достоинств — хитрый ум и изворотливость. Он познакомился с деревенским парнем, отбывавшим наказание то ли за мелкую кражу, то ли убийство из ревности (якобы он проломил своему сопернику череп), и, очаровав его рассказами о вольной уличной жизни парней с Молдаванки, пообещал ему свое покровительство и достойное место в воровском мире. О Мишке, как уже говорилось, писали газеты, а сам он представлялся как король бандитов. Деревенский парень без колебаний принял его покровительство. Более того, вскоре он согласился выдать себя за Мишку и принял на себя весь назначенный ему срок отбытия наказания. Есть основания полагать, что помимо прочего этому неизвестному пареньку была выплачена солидная денежная компенсация за, так сказать, причиненные неудобства. Деньги были якобы собраны родней Мишки. Я думаю, что скорее деньги собирались всем миром и не последнюю лепту в это дело внесли друзья Мишки, в том числе и потому, что он никого из них не выдал. Как бы то ни было, Мишка вышел на свободу намного раньше, чем через «положенные» ему 12 лет.
Известно, что афера с подменой была раскрыта. Однако тюремные надзиратели, не желая скандала, просто сделали вид, что ничего не произошло. Более того, они поменяли в уголовном деле Мишки его фотографию на фотографию деревенского парня, чем в значительной степени осложнили работу не только полицейским сыщикам, но и историкам, поскольку сейчас довольно сложно установить точное описание Япончика. Фотографий мне найти не удалось.
Чем в рассматриваемый отрезок времени занимался Мишка, доподлинно неизвестно. Скорее всего, тем же, чем и раньше. Однако его перестали удовлетворять масштабы его преступной деятельности. Деньги у него уже были, но не было второй составляющей его мечты — власти. Мишке было двадцать четыре года, когда он постучался в дом одноглазого рыжебородого Мейера Герша, предводителя воровской Молдаванки. Дело в том, что хотя организованной преступности в современном понимании тогда еще не существовало, но зато действовали довольно строгие правила воровского поведения, которые, надо сказать, распространялись в первую очередь даже не на взаимоотношения между преступниками, но на взаимоотношения представителей преступного мира с властными структурами, и прежде всего с полицией. Будучи вне этого, если так можно сказать, воровского профсоюза, Япончик был уязвим.
Некоторые исследователи, кстати, убеждены, что если бы Мишка обратился к воровским авторитетам сразу, а не стал бы совершать преступления независимо от них, ему, возможно, удалось бы избежать своего первого ареста.
Герше Мишка, зная его слабость к нарождавшемуся джазу, подарил граммофон с пластинками американских негритянских джаз-бэндов. Герш, безусловно, уже был наслышан о Мишке и на совещании с наиболее авторитетными преступниками Одессы предложил дать добро на вхождение Мишки в самое сердце преступного мира. Судя по всему, ему понравился молодой человек, в котором Герш своим одним глазом разглядел новый тип преступника. Преступник-интеллектуал, грабитель-интеллигент. Как утверждают соратники Мишки, Герш решил его проверить и поручил провести серию ограблений. Япончик с блеском выполнил несколько налетов по поручению Герша и его сообщников и получил «добро» на сколачивание собственной банды. Очевидно, что к этому моменту основной костяк его банды уже был вместе с ним, они уже успели вместе совершить не одно преступление, и оставалось лишь формализовать, с точки зрения преступных правил воровского «этикета», его объединение и постановку «на учет» в преступной иерархии. Герш был очень доволен своим учеником и всем одесским ворам назидательно заметил, что именно за Япончиком — будущее криминальной части Одессы.
Первоначально в банду Мишки входило всего лишь пять участников, все они были друзьями его детства и оставались впоследствии с ним до конца его дней. Одним из самых верных его сподвижников был Сруль Нахамкис, толстяк и с виду довольно благодушный человек. Это, впрочем, не мешало ему совершать налеты и грабежи. Но дела без Япончика у Нахамкиса шли неважно. Существует легенда, что однажды он ворвался в лавку скобяных изделий и что есть мочи заорал: