кажется, существует искусственный каток. На катке она появлялась в приталенном костюме из вишневого бархата, отороченном серым каракулем. Эта Снежная Королева, как многие называли ее, появлялась, делала несколько кругов голландским шагом и исчезала, как видение.
Лариса с братом
Лариса Михайловна заявляла: «Мы строим новое государство. Наша деятельность созидательная, а поэтому было бы лицемерием отказывать себе в том, что всегда достается людям, стоящим у власти».
Семья Рейснеров жила в 5-м Доме Советов (Романов переулок, дом 3). Их квартира была коммунальной, семье принадлежали лишь 2 комнаты и каморка прислуги. Брат Игорь был женат и жил отдельно. В одной комнате родители, в другой – Лариса.
В Ларису был влюблен Краснощеков, первый советский банкир. Он окружал ее вниманием, лестным любой женщине, но Лариса, в отличие от Лили Брик, не допускала расходов на себя. У нее были серьезные романы с Николаем Гумилевым, Федором Раскольниковым и Карлом Радеком.
Романов переулок, дом 3 (5-й Дом Советов)
Со времени неудачного сватовства Есенин и Рейснер встречались время от времени на различных мероприятиях и, возможно, в гостях у многочисленных общих знакомых, таких, как Л. Сейфуллина и В. Правдухин, Б. Пильняк, Г. Серебрякова, М. Светлов, И. Бабель, Вера Инбер, В. Шкловский, Б. Пастернак, А. Таиров и А. Коонен. Есенин бывал и в 5-м Доме Советов. И на Воздвиженке, 9, где Лариса некоторое время проживала то ли у Ф. Раскольникова, то ли у К. Радека.
Один из поклонников Ларисы Рейснер, юный журналист А. Гудимов вспоминал: «В последний раз я видел ее на похоронах Есенина. Мог ли я думать, что через месяц 30-ти лет от роду она сама, с чуть полуоткрытыми глазами, такая знакомая и чужая, будет лежать в том же зале того же Дома печати?»
Каток на Петровке
Каток на Петровке (наши дни)
Чуть наискосок от могилы Сергея Есенина на Ваганьковском кладбище, в глубине 20 участка в оградке – серая плита со стертой фотографией и надписью: «Писательница Лариса Михайловна Рейснер. 1 мая 1895 – 9 февраля 1926». Это кенотаф. Могила красавицы-авантюристки где-то рядом, но утеряна. А сезонный билет для входа на каток (Петровка, 26)… сохранился…
Два громких события всколыхнули Москву, соединив имена покойных. Одного убила ненависть и зависть, другую стакан сырого молока и брюшной тиф.
Анна Изряднова: «Дело» Георгия Есенина, 1937 год
Лубянская площадь Кузнецкий Мост, дом 24
Первенец поэта Сергея Есенина, сын его от Анны Изрядновой Георгий (Юра), мало походил на отца, разве что цветом волос. Бледненький, тщедушный, с безвольным подбородком. Суетливый какой-то, неуравновешенный. Проживал с матерью в переулке Сивцев Вражек, дом 44. В крохотной сыроватой комнатке коммунальной квартиры на первом этаже. Мать в сыне души не чаяла, баловала. Юра окончил Московский авиатехникум. Успел немного поработать по распределению. Был призван в армию на Дальний Восток, где его и арестовали 4 апреля 1937 года. 18 мая он был доставлен в Москву на Лубянку. Сломать несчастного мальчишку не составило труда. Каждое его неосторожное заявление в адрес руководителей партии и правительства в кругу друзей фиксировалось сексотами. Сын опального поэта был под пристальным вниманием, тем более, что враждебные настроения высказывал простодушно и открыто: «Сталин на трибуне прячется за людей, но его можно взять бомбой». Ссылался на примеры из истории террористических групп. Считал, что серые массы легче будет поднять, используя чувство национализма по примеру Германии. Поскольку Юре покровительствовал ученик отца Иван Приблудный, давно находящийся в разработке, версия о наличии «контрреволюционной фашистско-террористической группы» напрашивалась сама собой. Доверчивого мальчишку следователи убедили, что сыну великого поэта нечего опасаться, и он не делился происходящим на допросах с более опытными сокамерниками. Он честно сообщил, что «еще в юношеские годы отрицательно относился к советской власти и считал, что должен не только говорить об этом, но и активно действовать».
«Протокол допроса Есенина Георгия Сергеевича» от 31.05.37. Цитирую по книге С. и С. Куняевых «Растерзанные тени»:
«Вопрос: Следствие располагает данными, что вы и в дальнейшем продолжали свою контрреволюционную деятельность.
Ответ: Действительно, в конце 1934 года я снова стал вращаться в среде морально разложившихся, контрреволюционно настроенных литераторов – Приблудного, Пермяка, Курочкина, Наседкина и других, которые разжигали во мне враждебность к советской власти. Антисоветские разговоры – вот основная тема происходивших на сборищах этих лиц бесед. При этом Приблудный постоянно заявлял: «Твоего отца, Есенина Сергея, затравили».
В конце 35 года на квартире Приблудного собирались все вышеуказанные лица, кроме Наседкина. И в беседе о моем отце Приблудный открыто цитировал слова Троцкого – «Мы не сумели сберечь Есенина».
Далее со стороны всех присутствующих следовали восторженные восклицания о Троцком. Под влиянием этих контрреволюционных разговоров я снова стал на путь активной контрреволюционной деятельности. В среде своих товарищей я высказывал контрреволюционные взгляды: «Русский народ зажат. Советская власть представляет собой организованную систему насилия над массами. Кучка захвативших власть эксплуатирует огромное многомиллионное население, доведя его до состояния животной жизни. Народ обманут, запуган. Массы все более и более разочаровываются в советском строе. И для того, чтобы подхлестнуть, ВКП(б) придумывает в качестве возбуждающего средства поочередно то ударничество, то стахановское движение <…>.
Кузнецкий Мост: от дома 24 остался лишь небольшой фрагмент
Будучи толкнут на путь террора, я готов был пожертвовать собой и придумал план совершения террористического акта, рассчитывая броситься под правительственную машину, имея при себе взрывчатое вещество. Совершить террористический акт мне не удалось из-за призыва в ОКВДА.
Прочитано мной и записано правильно. Есенин».
К этому дню Приблудный уже сидел в тюрьме. Юрий Есенин написал покаянное письмо, где каялся и обещал «плодотворно работать по имеющейся специальности», «быть полезным гражданином своей родины». Писал, что «переболел и приобрел иммунитет».
Дом на Лубянской площади
Георгий Есенин и Иван Приблудный были расстреляны в один день – 13 августа 1937 года.
Тем временем, безутешная мать несостоявшегося «террориста» ждала возвращения сына, вязала ему теплые носки и свитерок, собирала передачи и проводила время в бесконечных очередях возле дома № 24 на улице Кузнецкий Мост, где находилась Приемная НКВД. От дома 24 остался лишь небольшой фрагмент. Изряднова умерла в 1946 году, так ничего не узнав о судьбе сына.
В 1956 году брат Юры по отцу – Александр Есенин-Вольпин