понятными только ему самому. Помнится, на первом экзамене лекционная тетрадка Романа Чернова произвела неизгладимое впечатление на профессора Старостина...
Шаги, шорох, приглушённые голоса в коридоре. Дверь со скрипом приоткрылась дюймов на десять. В щель просунулась кудрявая девичья головка, пискнула:
— Роман Константинович, можно?
— Заходите, раз пришли. Хотя звонок прозвенел пять минут назад. А в академическом часе их всего сорок пять, а таких часов у нас всего два.
В аудиторию впорхнула стайка из четырёх пигалиц, метнулась к задним партам.
— Куда это вы? Мне что с вами, как в лесу аукаться? Давайте ближе, на первый ряд.
Загремели металлические стулья, зашуршали тетрадки.
— Кто-нибудь подготовился по теме семинара?
Тишина.
— Нет? Молодцы, так держать!
Дверь широко распахнулась, на пороге возник крупный, светловолосый, растрёпанный студент в "фенечках". Обвёл аудиторию шальным серо-зелёным взглядом, уставился на преподавателя. Ромига раздражённо отметил: только людского полукровки с задатками мага ему тут не хватало. Быстро принял кое-какие меры, чтобы парень не высмотрел лишнего.
— Это группа номер ... ?
— Да, молодой человек, заходите. Сентябрь второго курса, а вы до сих пор не знакомы со своей группой?
— Я, это... летом перевёлся.
— А где вы были с первого сентября по сей день?
— В экспедиции, дожди, машина сломалась, водитель запил, выехать не могли, утром только с поезда, — затараторил студент.
Ромига чувствовал: далеко не всё из перечисленного — правда. Или попросту не объясняет весь срок опоздания. Но докапываться не стал, пусть в деканате головы болят. Ухмыльнулся, будто удачной шутке, тут же вернул лицу строгое выражение:
— Так или иначе, вы прибыли. Присаживайтесь. Меня зовут Роман Константинович Чернов, а вас?
— Евгений Коренной, Женя.
— Да, видел в списке, рад познакомиться воочию.
Парень плюхнулся за парту рядом с самой симпатичной девчонкой, шумно перевёл дух, вытер пот со лба. Достал из холщовой торбы тетрадь, свёрнутую трубочкой, и остро заточенный простой карандаш. Пользоваться карандашом вместо ручки, зачастую, жизненная необходимость в экспедициях. В городе — шик, выпендрёж. Или уже просто привычка? Ромига с интересом наблюдал за новеньким, но и прочих не упускал из виду:
— Интересно, где бродит староста с журналом? Обратите внимание, граждане, мы уже четверть нашего семинара потратили на всякую ерунду. Может, всё-таки перейдём к теме занятия?
Выяснилось, что из всей группы только новенький хоть что-то слышал, читал, имеет мысли по намеченным к обсуждению вопросам. Семинар превратился в диалог, довольно интересный, надо отдать должное Коренному. Ромига под шумок потихоньку сканировал его эмоции, пробовал ухватить самые яркие картинки из прошлого. Полукровка, увлечённый разговором, то ли не чувствовал, то ли не понимал, что происходит. "Совсем зелёный, в смысле магического опыта", — усмехнулся про себя нав. Но тут же поймал неумелую, вероятно, неосознанную попытку ответного сканирования. На всякий случай вытянул из парня энергию. Тот озадачился, что это было? Отчаянными усилиями вовлёк соседок в обсуждение по теме семинара, а сам умолк, задумался, исподлобья посматривая на Ромигу.
Прозвенел звонок. Провожая взглядом Женю, на котором с обеих сторон тут же повисли девчонки, нав хотел съязвить: мол, Коренной быстро нашёл себе пристяжных, но сдержался. Подумал: "Парня надо наладить к людам на тестирование. В следующий раз отловлю тет-а-тет и дам телефон. А мне после защиты лучше уйти с кафедры, как собирался с самого начала. Отработаю до конца года и сочиню перевод куда-нибудь. Сменю окружение и буду делать научную карьеру, а не преподавательскую. А то забавно, любопытно, но слишком на виду. Слишком много непосредственных контактов с челами. Наблюдательными, умненькими, обученными пользоваться своим интеллектом по назначению. Молодыми, не зашоренными, без тормозов. И маги среди них попадаются чаще, чем в среднем по городу. Коренной — за время моего преподавания уже второй. А я занятия-то веду, всего ничего. Жаль, конечно. Но если сильно захочу преподавать — пойду в Школу Торговой Гильдии. Фарид Хамзи составит протекцию..."
По окнам барабанил дождь. Утро выдалось тёплое, солнечное, а теперь осень брала своё. Молодой мужчина, прозванный студентами Мистер Безупречность, смотрел на улицу и легонько постукивал по стеклу длинными пальцами, стараясь попасть в ритм капель. Серый свет без остатка тонул в чёрных глазах. Непроницаемое лицо очень внимательному наблюдателю могло бы показаться задумчивым и чуть грустным. Но студенты, мельком заглянувшие в дверь аудитории, заметили лишь прямую, как струна, фигуру преподавателя, силуэтом на фоне окна.
Они давно убежали дальше по своим делам, когда Ромига, повинуясь внезапному импульсу, резко сжал кулак. На указательном пальце то ли возникло, то ли проявилось кольцо: тёмный металл, чёрный блестящий камень. Едва касаясь острой гранью стекла, нав начертил замысловатую закорючку-иероглиф. Знак тут же затерялся среди прочих царапин и пыли, окна были старые, заслуженные.
Прямо с утра зарядил дождь. К обеду разошелся. К вечеру не подумал прекращаться. И на следующий день — то морось, то ливень, облачная муть по вершинам деревьев. В такую погоду одинаково погано искать, копать, перебираться с места на место. Поэтому первые двое суток — оптимистичный прогноз Анги на непогоду — они отсиживались в палатках. Заняться было чем. Сортировали находки, приводили в порядок записи, разговаривали, отсыпались. Но когда и на третий день погода не улучшилась, приняли решение дальше работать по плану.
Само собой, четверо магов страдали от дождя гораздо меньше, чем любая человская экспедиция на их месте. Но промозглая сырость, "кисель" под ногами, угрюмое молчание мокрого леса не добавляли хорошего настроения. Тем более, защита от непогоды пожирала энергию со страшной силой. А интересные объекты начали попадаться, как назло, чуть не на каждом шагу. Предметы со следами магической активности были малой толикой из того, что оставили люды в здешней земле. Прочие угли, черепки, кости пока мало говорили Ромиге. Только возбуждали любопытство: как оно тут, у зелёных, было? Слушал шаса, жадно впитывал информацию.
А в глазах Фарида Хамзи всё ярче разгоралось неистовое пламя, с каким молодой искатель древностей некогда прочёсывал прифронтовые руины. Ромига с трудом и не без сожаления сдерживал порывы компаньона.
— Я хочу провести полноценный поиск, а ты мне опять запрещаешь! — кипятился шас.
— Ну, давай потратим на это городище весь наш запас энергии? А дальше?
— Нужно было брать больше!
— Допустим. Ты готов аккумуляторы на себе тащить?
— Я не вьючное животное, чтобы перетаскивать тяжести!
От взгляда Ромиги кто другой мог провалиться сквозь землю. Шас просто