Когда до ворот дома оставалось всего несколько шагов, они тихонько приотворились. Катя успела шмыгнуть в густую тень, которая разливалась по обочине от растущих деревьев. Отец Андрей помедлил лишь секунду и тоже шагнул следом за ней.
— Я же говорила, — прошептала Катя. — В доме все это время кто-то был.
— Говори тише.
— Это твой Матвей за воротами прячется, я в этом уверена.
К сожалению, кто бы ни прятался за воротами, этот человек не торопился выходить на улицу. То ли сыщики недостаточно быстро шагнули в тень, то ли что-то другое насторожило человека, то ли просто по своей натуре он был боязлив, но на улице он появился лишь спустя целых десять минут. Видимо, на протяжении этого времени он стоял за воротами, чутко прислушиваясь к тому, что происходит снаружи. И лишь убедившись, что там ничего подозрительного не слышно, решил рискнуть.
Ворота скрипнули вновь. И затем из них появился мужчина среднего роста и телосложения. Разобрать его лицо в темноте было невозможно, но Катя все равно ущипнула Андрея за руку.
— Он это?
— Откуда мне знать? Ничего же не видно.
— Задержим его? — волновалась Катя.
— Погоди. Давай посмотрим, что он будет дальше делать.
— А что ему делать? На станцию пойдет.
Катя оказалась права. Быстро оглядевшись по сторонам, мужчина втянул голову в плечи и двинулся в направлении станции.
— Все, надо его остановить!
И прежде чем Катя успела что-то сказать, Андрей крикнул:
— А ну, стой! Стой, кому я сказал!
Однако его команды возымели действие прямо обратное ожидаемому. Услышав окрик, мужчина сначала подскочил на месте, словно заяц, а потом помчался прочь, перебирая ногами с такой скоростью, что Катя пришла в отчаяние:
— Уйдет же! Уйдет!
Но обращалась она в пустоту, Андрей рванул следом за беглецом еще несколькими мгновениями раньше. И Катя с удивлением и, пожалуй, даже гордостью заметила, что Андрей быстро догоняет беглеца. Бесспорно, Андрей находился в лучшей спортивной форме, чем тот. А отсутствие на священнике длиннополой рясы — сегодня Андрей отправился с Катей в обычном спортивном костюме и кроссовках — делало его положение еще более выгодным. К тому же Андрею ничего не затрудняло бег, а у того мужчины на спине был рюкзак, который он то ли не догадался, то ли просто не успел скинуть и который здорово мешал ему сейчас.
Катя тоже побежала следом, но, конечно, так быстро двигаться она не могла. И все же она подоспела к месту завершения погони как раз вовремя, чтобы увидеть, как Андрей сорвал с головы мужчины капюшон и воскликнул:
— Матвей! Это и впрямь ты!
Со своей стороны мужчина, узнав голос Андрея и его самого, перестал вырываться и обрадованно воскликнул:
— Братуха! Вот уж не ожидал!
— Откуда ты тут взялся? Ты же уехал!
— Ну, почти, — смутился Матвей. — Почти уехал.
— А что ты делал в том доме, откуда только что вышел?
— Жил. Работал. Не веришь? Зря. Меня хозяин нанял.
— Это тот, который на тот свет отъехал?
— Слушай, я бы не хотел об этом говорить, — нервно произнес Матвей.
— А мы бы очень хотели.
— Мы?
Только тут Матвей увидел рядом запыхавшуюся Катю, которая тщетно пыталась восстановить дыхание после пробежки.
— О! Привет! — обрадовался Матвей еще больше.
— Мы знакомы?
— Я вас знаю. Вы хозяйка дома, в котором я жил.
— Странно, а вот я вас вижу впервые. Хотя слышать я про вас слышала.
Андрей уже успел отдышаться и произнес:
— Ну, раз мы все тут друг с другом знакомы, предлагаю вернуться назад и поговорить.
Но Матвей запротестовал:
— Нет, мне назад нельзя! Мне надо убираться отсюда!
— И куда же ты собираешься?
— Куда угодно, лишь бы подальше.
Странно. Столько времени сидел спокойно, а тут вдруг срочность такая. С чего бы это?
— Мы не отнимем у тебя много времени, — успокоил своего друга Андрей. — Поговорим, и пойдешь своим путем.
Но Матвей артачился:
— Нет, ты не понимаешь, — твердил он. — Мне угрожает опасность. Мне надо бежать!
— За один час с тобой ничего не случится.
— Ах, как знать, как знать!
Говоря это, Матвей тоскливо озирался по сторонам.
— Ну, чем торчать тут посредине дороги, лучше уж и впрямь вернуться в дом, — решил он наконец. — Там хотя бы стены, а тут…
И он первым поспешил в обратном направлении. Андрей, подмигнув Кате, заторопился следом. И спустя пару минут вся их компания уже укрылась за высоким забором, который так приглянулся Гавриле, когда они выбирали дом их общей с супругой мечты. И хотя уже тогда Катя могла бы сказать, что в доме ее мечты ограда должна была быть легкой и ажурной, позволяющей ей видеть как все, что происходит на улице, так и людям наблюдать за тем, что делается у нее во дворе, но дом был приобретен. И менять в нем что-либо Гаврила решительно отказывался.
— Чем тебе забор-то не угодил? Отличный забор. Никто нас за ним не разглядит.
И тут Катя неожиданно подумала, что ограда возле дома священника в Дубочках ее во всех планах устраивала. Это была невысокая оградка примерно в половину человеческого роста, сделанная из натурального дерева в виде ромбовидной решетки и перемежающаяся железными столбиками, выкрашенными в белый цвет. Когда летом заборчик был увит диким виноградом, плющом, ипомеей, плетистыми розами и душистым горошком, он должен был представлять собой весьма живописное зрелище.
Почему Кате пришла в голову эта мысль именно сейчас, она сказать не могла. Но на сердце у нее от этой мысли разлилось приятное тепло. И она постаралась удержать эту мысль в себе как можно дольше.
Матвей ориентировался в доме едва ли не лучше самой Кати. По-хозяйски сбросил куртку и обувь, надел тапочки, которые у него были в рюкзаке, и протопал в кухню.
— Кофе хочу выпить. Вы не возражаете?
Он вопросительно взглянул на Катю.
— Пожалуйста, я сейчас сварю.
— Я все приготовлю сам.
И Матвей проворно засуетился на кухне. Сидеть и видеть, как возле ее плиты и с ее туркой хозяйничает совершенно незнакомый ей мужчина, было как-то странно.
Катя спросила:
— Так почему вы решили бежать? Что же вас так напугало?
— Двух убийств вам мало?
— Двух? А кто второй?
— Эта девушка — Лида. И Гаврила — ваш муж.
— Погодите, но мне полицейские сказали, что Гаврила… это он сам.
— Что?
— Случайно грибов ядовитых поел.
— Да нет же! — с досадой воскликнул Матвей. — В этих грибах изначально был яд! А вы не задумались, откуда эти грибы у него взялись?
— И откуда?
— Это я ему принес.
Катя замерла. Если следовать логике Матвея, то Гаврилу убил он! Видимо, мысли Кати достаточно четко отпечатались и на ее лице, и во взгляде, устремленном на Матвея, потому что тот воскликнул:
— Нет, нет, я тут ни при чем!
— Тогда говорите яснее, — потребовала Катя.
Она считала, что имеет право на такой тон. Все-таки речь шла о ее муже, пусть и не самом лучшем на свете.
— Вы принесли Гавриле яд, так?
— Да. Но я не знал, что это яд. Был уверен, что это отличная штука, мы с ним здорово налопаемся. От пуза! Там много грибов было, целая литровая банка.
— Налопались, — с горечью произнесла Катя. — Ничего не скажешь. Но как получилось, что он умер, а вы — живы? Повезло?
— Можно сказать и так. Просто я опоздал. Вернее, Гаврила начал пир без меня. Послал меня во двор, чтобы я задал корм шиншиллам, сказал, что подождет меня. Но когда я вернулся, он уже был… готовый. Лежал на полу.
— Как на полу? Не в кровати?
— Нет. На кровать это я его переложил.
— Зачем?
— Ну, сначала я не думал, что с ним все так плохо. Вот и переложил, думал, искусственное дыхание ему сделать или еще чего-нибудь в этом роде.
— И что вы сделали?
— А что я мог сделать? Ничего. Времени прошло слишком много. Наверное, он хотел меня позвать, да не сумел. Упал, ударился головой и… и умер. Я прямо не знал, что мне и делать. Но потом решил, что ничего не буду делать.
— Что же вы так долго делали с шиншиллами? Задать им корм — это дело десяти минут.
— Не только корм… Провозился я так долго потому, что два зверька умудрились проделать дыру в клетке и активно работали над ее расширением. Еще немножко, и удрали бы совсем. Пока я возился, заделывая дыру, пока наводил порядок… Одним словом, когда я вернулся, Гаврила уже остывал.
— И вы не вызвали врачей? Полицию?
— Полицию я хотел видеть меньше всего. А врачей… Какой в этом был смысл? Я же вам сказал: он уже остывал.
— Но почему вы сказали, что это убийство? Пока что все указывает на несчастный случай.
— Нет, я уверен, что тут дело нечисто, — покачал головой Матвей. — Тот тип, который продал мне грибы, он мне сразу не понравился.
— Чем именно?
— Ну, это сложно объяснить.