Читать интересную книгу Идеальная мишень - Чингиз Абдуллаев

Ага, значит, он не такой ангел, и это его люди убрали Кребберса. От возмущения я сжимаю кулаки.

— Вы не даете мне работать, — гневно произнес я, почти не играя. Я действительно взбешен. Этот сукин сын послал убийцу по моим следам, даже не поставив меня в известность.

— Кребберс уже отработанный материал, — пояснил мне Хашимов, — вы могли бы туда и не ехать. Он ведь столько лет сидел в тюрьме. Наверняка он бы связался с голландской службой безопасности, стоило вам задержаться у него еще несколько минут. Мы не могли рисковать. Пришлось разрешить нашему человеку убрать Кребберса. Я вам обещаю, что такое больше не повторится. В наших интересах найти живого Труфилова. В отличие от Кочиевского, который жаждет увидеть труп Дмитрия Труфилова, мы не заинтересованы в его смерти. Более того, мы сделаем все, чтобы ваши «наблюдатели» не смогли убрать Труфилова. Все, что в наших силах, уверяю вас, Вейдеманис. Мы пойдем на все, чтобы найти Труфилова раньше вас и защитить его от этих подонков.

— Кто это «мы»? — спрашиваю я, с любопытством глядя на Хашимова.

— Мы — это люди, которым выгодно осуждение Чиряева. И всех, кто с ним связан, — достаточно откровенно высказался Хашимов. — Можете считать это нашей главной задачей. Именно поэтому мы будем делать все, чтобы защитить вас во время ваших поисков Труфилова.

Ага, у меня появились новые «защитники». Не много ли на одного человека? Все меня защищают, и все хотят меня убрать в случае, если я сделаю шаг в сторону. И для всех важно найти Труфилова. Если он такой важный свидетель, они могли бы не прибегать к моей помощи. Могли бы решать вопросы сами, между своими двумя бандами. Но тогда моя семья осталась бы без средств. А сам я умер бы в какой-нибудь городской больничке. Из-за Илзе я становлюсь подонком, типом, на которого мне противно смотреть в зеркало по утрам, когда я бреюсь.

— Хорошо, — говорю я, — постараюсь позвонить вам в Антверпене заранее.

Только не убивайте очередную жертву. Тем более что это наш бывший соотечественник.

— Они вам сказали, кто он?

— Сказали, что бывший российский гражданин. У него были коммерческие связи с Труфиловым. Два года назад он выехал из России и поселился в Антверпене.

— Как его зовут?

— Мне пока не сказали. Его адрес и имя я узнаю только на месте.

— Это очень похоже на правду.

Он размышлял целую минуту. А я целую минуту боролся с накатывающимся кашлем. Наконец он сказал:

— Тогда решено. Я буду ждать завтра вашего звонка. Вы можете дать мне свой мобильный телефон?

— Зачем вам мой телефон? — я играю удивление.

— Я его верну вам через пять минут, — сказал он, протягивая руку. — Согласитесь, мы должны иметь некоторые гарантии. Если мы помогаем вам сохранить жизнь, мы не хотим, чтобы вы вели двойную игру.

Я делаю вид, что размышляю над его словами, и протягиваю ему трубку.

Откуда ему знать, что и этот вариант предусмотрен Кочиевским. Хашимов сам загоняет себя в ловушку. Откуда ему знать, что мы предвидели возможность их подключения к моему мобильному телефону и обговорили специальный код для таких случаев. Откуда, наконец, знать Хашимову, что в моем номере есть еще и телефон спутниковой связи. Судя по тому, с каким ожесточением идет борьба за Труфилова, его возвращение или невозвращение в Москву стоит огромных денег.

Хашимов отнес телефон в другую комнату. Я понимаю, что он может за мной следить, и сдерживаюсь изо всех сил, чтобы не закашляться. Он вернулся даже раньше, чем я думал. Минуты через три. Очевидно, они просто подменили мой аппарат. Он еще в прошлый раз обращал внимание на мой телефон. Или вложили в него некое устройство, позволяющее считывать мои разговоры. Наверно, второе, ближе к истине. Они бы не решились заменить аппарат, опасаясь, что их игра будет раскрыта.

— Мы узнаем адрес, когда вам позвонят, — мрачно говорит Хашимов.

— Конечно, — соглашаюсь я, принимая аппарат.

— И ни одного лишнего слова, — предупреждает он меня напоследок.

Я поднялся из кресла и в этот момент снова закашлялся. Да так сильно, что мой платок окрасился кровью. Убирая платок, я услышал его слова:

— У вас кровь на пальцах.

— Да, — ответил я, не глядя на него, — иногда у меня идет кровь. Сам не знаю отчего. Уже выйдя из дома и пройдя несколько кварталов, я делаю круг, чтобы проверить, нет ли за мной наблюдения. Остановившись у первой телефонной будки, достаю телефонную карточку, купленную на вокзале, и звоню Кочиевскому.

— Все в порядке, — докладываю я полковнику, — они клюнули.

Возвращаясь в отель, я не подозревал, что в эти минуты происходит в той самой комнате, где я только что беседовал с Хашимовым. Тот прошел в другую комнату, где прятался какой-то человек.

— Что вы думаете, доктор? — спросил его Хашимов.

— Никаких сомнений. У него запущенная форма рака легких. Это настолько очевидно, что вы можете не сомневаться. Он практически смертник. Последняя стадия. Он уже харкает кровью.

— Ясно, Кочиевский нашел смертника. Поэтому он на него и работает.

Поэтому готов выполнить любой приказ.

— У него должно быть уязвимое место, — сделал вывод врач. — Если в таком состоянии он решился на подобное путешествие, у него должны быть очень веские мотивы. Постарайтесь их узнать.

И Самар Хашимов, просчитав варианты, решил, что надо выбить самый сильный козырь из рук Кочиевского. И стал его искать.

ЗА НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ДО НАЧАЛА

Стамбул. 7 апреля

В его распоряжении была всего одна ночь. Самолет задержался с вылетом, и он добрался до города только в девятом часу вечера. Утром надо уже было вылетать обратно в Москву, чтобы к вечеру успеть на встречу с Лукиным и Сиренко. Обычно октябрьские праздники он проводил в своем родном Баку, где оставались самые близкие друзья и родня. Но в этом году он изменил своим принципам. Отметив наскоро день рождения в Москве, Дронго вылетел в Стамбул рейсом турецкой авиакомпании.

Стамбульские таксисты великие хитрецы. Пользуясь неосведомленностью и доверчивостью приезжих, не знающих города, они предлагают пассажирам самые дальние объездные пути. Дронго, усмехаясь, выслушал таксиста, а потом по-турецки предложил свой маршрут — проехав набережную, свернуть на авеню Кеннеди, а дальше прямиком через мост и на другой берег, где до отеля «Хилтон» рукой подать. Правда, и здесь они угодили в пробку, потратив драгоценное время.

С отелями была своя проблема. В многомиллионном Стамбуле имелось три отеля корпорации «Хилтон». При этом самый большой из них, «Конрад Хилтон» — на шестьсот двадцать номеров, — находился в Бешикташе, чуть ближе — на Джумхурият-джаддеси — собственно отель «Хилтон», насчитывающий пятьсот номеров, а между ними располагался небольшой отель «Парк Хилтон» — всего на сто двадцать три номера.

Хитромудрые таксисты и здесь делали свой бизнес. Из всех «Хилтонов», если пассажир произносил именно это слово, он выбирал такой отель, чтобы намотать побольше километров. Еще чаще таксисты, получавшие проценты с каждой трехзвездочной гостиницы, отвозили пассажиров в тот отель, с которым у них была договоренность, и дополнительная мзда была им гарантирована.

Несмотря на свои маленькие хитрости, водители все же зарабатывали не так много. Самый дальний маршрут не давал им больше пятнадцати-двадцати долларов, но и эта сумма казалась таксистам целым состоянием.

Маленькие и неудобные желтые машинки, бегающие по Стамбулу, не шли ни в какое сравнение с американскими «Линкольнами» или английскими такси, похожими скорее на кареты аристократов, чем на современные машины. Правда, и цена у них была соответствующая. Если в Токио путь от нового аэропорта до центра города стоил не меньше двухсот пятидесяти долларов, а в Англии такси от аэропорта Гэтвика до центра Лондона обходилось в сто двадцать — сто тридцать долларов, то в Стамбуле весь путь от аэропорта до центра обходился в пятнадцать-двадцать долларов, а чаще это стоило и того меньше, учитывая постоянную инфляцию в стране.

Была, правда, разница и в сервисе. В Нью-Йорке гостей встречал специальный представитель такси, который выдавал купоны на проезд до Манхэттена. Водитель мог ехать, куда и как угодно, но весь путь стоил только тридцать долларов плюс несколько долларов так называемых «толлов» — оплата за проезд по скоростной дороге.

Около сорока долларов стоил проезд в парижские аэропорты Орли и де Голля. Еще меньше — из центра Франкфурта до знаменитого аэропорта, ставшего своеобразным деловым центром Европы. Дронго помнил и все эти аэропорты, и все свои путешествия. В своих странствиях по земному шару он словно находил подтверждение своим мыслям о едином человечестве, об общих пороках, присущих людям Земли в разных частях света, и об общих ценностях цивилизации, готовящейся к вступлению в двадцать первый век.

К отелю «Хилтон» он подъехал в десятом часу вечера, не забыв купить по дороге цветы. Несмотря на поздний час, в городе работало множество магазинов и лавочек. Летом же магазины работали вообще до полуночи. И это не только примета Стамбула. Магазины, скажем, на Елисейских Полях в Париже были открыты до полуночи, и никто этому не удивлялся. Уплатив водителю на несколько долларов больше положенного по счетчику, Дронго получил в ответ восторженную благодарность молодого человека, не ожидавшего подобной щедрости от придирчивого пассажира.