для народа, вместо привычных шлюх и зрелищ. Религия в Иерусалиме столкнулась с реальными запросами местного общества, только что вышедшего из очередного боя. Регулярные британские части капитулировали, но не они одни были на Ближнем Востоке врагами. Хватало там и без них разных татей.
И вот возвращается такой казак из боя, а навстречу ему выскакивает мракобес, жалкий, ленивый паразит, но с полным мешком «опиума для народа». Миссии мракобесов в Иерусалиме Дурново пришлось брать под охрану.
Но с оговоркой:
«Если вы, твари алчные, своих аппетитов не смерите, то я вас всех, уродов моральных, казакам сдам. И от себя ещё добавлю. Дикси!»
Христианская церковь уже сделала первый шаг к преодолению всех расколов, признав общего Святого – Императора Александра Третьего-Избавителя и Миротворца, соловецкого монаха-провидца Иоанна. Все три «раскольничьи банды» уже осознали выгоду от воссоединения, но старались войти в «бизнес» с большим пакетом акций и полем их битвы стал Иерусалим. В котором, вот те на, уже рулили какие-то казаки.
Глава 16
Двадцать второго (девятого) июля 1909 года, состоялось покорение Северного полюса.
Тяжёлый ледокол «Ломоносов» смог пробиться до восемьдесят четвёртой параллели, откуда стартовала экспедиция на двенадцати собачьих упряжках, в составе: начальника, генерал-лейтенанта Савелия Николаевича Изюмова; заместителя начальника, коллежского советника, литератора Джека Лондона; подданного Рейха норвежского происхождения, полярного исследователя, взрывотехника Руаля Амундсена; врача Евгения Сергеевича Боткина; радиста, капитана второго ранга Василия Васильевича Дьяконова; синематографиста Игоря Дмитриевича Глебова и шести алеутов-погонщиков (Тыгйока, Налагйака, Анылги, Кавихака, Анкалыына и Кайака).
Вообще-то эту экспедицию планировали провести уже после войны, но потребовалось чем-то срочно занять впавшего в меланхолию Изюмова, которого не развлекло, а ещё больше расстроило участие в Тихоокеанской кампании 1908 года. Неудачно получилось, в роли пассажира Сато Исуми совсем извёлся, потерял сон и аппетит, пришлось форсировать события.
В октябре 1908 года в Иркутске собрали кандидатов и, как только на Байкале встал лёд, начались тренировки. За зиму, они намотали около двух тысяч километров, выжили в буранах, научились ухаживать за собаками, так что сомнений в успехе не было – рекламную кампанию запустили сразу на весь мир.
Потребовала себе места и Маман, куда же без неё, Николай даже не пытался отговаривать. Опасно, конечно, но жить вообще опасно. Вон дядюшка Эдик схлопотал апоплексический удар в своём дворце и неделю перед смертью под себя гадил. Даже врагу такого конца не пожелаешь.
На «Ломоносова» погрузили ещё один самолёт с лыжным шасси, оборудованный системой наведения на радиомаяк, а адмиральский салон заняла вдовствующая Императрица Мария Фёдоровна.
В паковые льды ледокол упёрся четырнадцатого (первого) июля, пятнадцатого стартовала экспедиция лыжников-собачников, а моряки начали готовить ледовый аэродром. Двадцать второго это свершилось, через ретранслятор «Ломоносова» мир получил возможность услышать доклад генерал-лейтенанта Изюмова Государю-Императору. На Северном полюсе начали готовить взлётно-посадочную полосу. Короткую. Биплан с тормозным парашютом мог сесть буквально на стапятидесятиметровый пятачок. С опытным пилотом, конечно, но опыта Маман было не занимать, летала она чуть ли не каждый день.
Славно получилось. Все воюют, а мы туристов на Северный полюс возим. А почему бы и нет, раз появилась такая возможность. Правда туристами были военные моряки – начальник Великого Северного морского пути, вице-адмирал Эбергард и командир ледокола «Ломоносов», капитан первого ранга Бахирев, но они побывали на полюсе именно авиатуристами.
Всех полярников, Кавалерственная Дума представила к орденам «Святого Георгия», всех, включая и алеутов. Лыжников-собачников к четвёртой степени, а Маман уже ко второй. Возражать Николай не стал, только добавил в список и Эбергарда с Бахиревым (по совокупности заслуг, всё-таки именно они пробились почти до самого полюса и обеспечили успех).
В июле 1909 года дождались своего часа казаки из внутренних областей России. Два года готовились они к этому дню, целая армия находилась в резерве и занималась боевой подготовкой, сначала на южном берегу Каспия, а потом в окрестностях Бендер-Аббаса. Без малого полмиллиона, тридцать восемь дивизий, и каждый имел опыт морского десантирования на необорудованный берег.
Транспорты, захваченные адмиралом Макаровым у берегов Южной Африки, пришлись как нельзя кстати. Специальных десантных кораблей мы успели построить всего восемь, но для захвата причалов в Карачи и Бомбее этого хватит, а развивать успех будут уже казаки, разгрузившиеся в портах из обычных коммерческих судов.
Британцы вторжения в Индию ждали, целая армия ведь на границе, но они вынуждены были распылить силы – наиболее вероятным им казалось сухопутное наступление через Белуджистан. Да и портов в западной Индии много, и все они очень слабо защищены, если сравнивать с тем-же Бендер-Аббасом, или Капстадом. Не ждали джентльмены такого развития событий в начале войны, а после стало уже поздно. Метрополия оказалась отрезана, а в Индии башни и пушки не производились.
Степан Осипович Макаров, с линейной эскадрой Флота Индийского океана, готовился провести конвой с неграми-наёмниками ЧВК Гриппенберга из Сан-Паулу-ди-Луанда в Джексонвилл, но, чтобы смести наскоро сооружённые укрепления с сухопутной артиллерией, за глаза хватило крейсеров вице-адмирала фон Эссена. Двадцать девятого (шестнадцатого) июля, порты Карачи и Бомбея были захвачены десантом, началась разгрузка основных сил. Озверевших от почти двухгодичных учений и жаждущих хорошей драки, наград и добычи. Остановить их британцам было уже нечем. Только искать мира.
В августе 1909 года три Императора встретились в Либаве. Сигналы о готовности к мирным переговорам, Антантой подавались уже по всем доступным каналам – от посольств в Стокгольме до Сан-Пауло, Сантьяго-де-Чили и Буэнос-Айреса.
В 1908 году встреча не состоялась, напряжённый выдался тот год, поэтому по посиделкам в хорошей компании под японскую кухню и русскую водку все успели соскучиться. Да и обстановка на фронтах способствовала хорошему настроению.
Рейхсвер давил французов, бои шли уже в окрестностях Нима, Авиньона, Маноска и Фрежюса, Петен с правительством уже перебрался в Алжир, что не добавляло защитникам Марселя мотивации стоять за Родину насмерть. К тому-же, тевтоны вели себя на завоёванной территории очень цивилизованно, даже местную полицию вернули на службу. Никаких изнасилований, никакого мародёрства – за это своих-же, пойманных на горячем, ставили к ближайшей стенке. В общем, Франция – всё. Рейх начал накопление в Бремене, Бергене и Амстердаме войск, для десанта на Проклятый остров. Всё у Вилли шло хорошо, кроме экономики.
Семь миллионов, изъятых из производства и поставленных под ружьё – это серьёзное сокращение налоговых поступлений и увеличение бюджетных затрат, и что самое плохое, эту армию быстро не демобилизуешь. Оккупированные территории (Франция, Италия, Бельгия, Голландия, Швейцария и Венгрия), по площади почти вдвое больше самого Рейха, а ведь придётся ещё и колонии брать