Исси рассмеялась.
— Пойми, Эндрю, чона не ненавидит тебя. Она просто не хочет этого.
— Я тоже.
— Ей, конечно, повезло, но если эта связь настоящая, что-то все равно произойдет. От этого нельзя убежать, Эндрю.
Мне это совсем не понравилось, ни капельки.
— Значит… ты и Роб.
Она снова хмыкнула и закрыла лицо руками.
— Это безнадежный случай.
— Не такой уж и безнадежный. Ты добрая, а Тания — нет. По крайней мере, на мой взгляд.
— Он Хроматический дракон, а я нет.
— Ты дракон. Не человек.
— Честно говоря, разница не велика. Они тоже ненавидят нас до глубины души.
Я прищурилась.
— Почему ненавидят?
— Потому что мы любим людей, они ненавидят нас за это. Честно говоря, когда Алу пришла в голову эта глупая идея, я даже не думала, что мы сможем зайти так далеко, но вот мы здесь.
— Ты знаешь его уже давно, не так ли?
Она кивнула.
— Наши с Конни родители входят в королевский совет короля Луи. Мой отец тоже Ласточкокрылый. Мы практически выросли с Альбертом.
— Понимаю. Так он правда сильно привязался к той девушке?
— Любовь с первого взгляда. То, как Ал рассказывает о той ночи, просто волшебно, и думаю, мы больше никогда об этом не услышим.
Я мрачно кивнула.
— Роб уже много лет пытается найти ее. По крайней мере, теперь он знает ее имя.
— Не то чтобы это могло помочь теперь, когда она мертва.
— Жаль, но это правда. Пожалуйста, просто дай ему побыть в одиночестве несколько дней.
Я кивнула, и посуду мы домывали молча.
АЛЬБЕРТ
Я был опустошен. Вымещал свое отчаяние на дереве, пока Гельмут и Калеб терпеливо ждали.
Констанция отказалась рассказывать, как умерла моя леди, как умерла Катрина.
Мое сердце было разбито вдребезги.
Ну и что с того, что я понятия не имел, как она выглядит.
Тот вечер был идеальным, волшебным, до нашей встречи она ненавидела меня до глубины души, и я понятия не имел, что она чувствовала ко мне после этого, а теперь… Теперь я никогда не узнаю, потому что она умерла.
Роб мог бы разыскать ее подругу. Констанс скажет мне, как зовут ту девушку.
Я выбью из нее имя, если придется.
Мне нужно выяснить, как умерла Катрина, даже если это будет последнее, что я сделаю.
— Ал, — позвал Гельмут. — Как думаешь, Конни могла сказать это из-за того, что она чувствует к тебе?
— Нет, Гельмут, Констанс никогда бы так не поступила. Мы живем в несовершенном мире, вот и все. Но я знал, что она была единственной для меня.
Я вздохнул, Гельмут и Калеб тоже.
— Давай будем честны здесь на секунду, Ал. Я знаю, что ты испытывал что-то глубокое к этой девушке, — сказал Калеб. — Но твой отец все равно не позволил бы вам быть вместе.
— Он любил драконицу, Калеб. Он увидел бы ту же любовь в моих глазах. Я знаю, что он мог бы понять. Дризельда — ничто по сравнению с Катриной.
Катрина. У нее даже имя было королевское.
— Она любит людей так же, как я люблю Хроматических драконов. После короткой встречи с ней я уже захотел измениться, стать лучше, а главное, мне казалось, что я действительно стал лучше. Она произвела на меня настолько сильное впечатление, что я переосмыслил свое отношение к простолюдинам. Но у меня даже не было возможности сказать ей об этом.
— Она знала это Ал, если она умерла, она действительно знала, — сказал Гельмут.
— Мне нужно узнать, что произошло. Мне нужно увидеть могилу, Гельмут.
Он снова вздохнул.
— Ал, а вдруг у нее была собачья морда?
Калеб начал смеяться, и мне захотелось ударить Гельмута по лицу.
Вместо этого я зарычал на них, срываясь с места.
— Да ладно тебе, Ал, — закричали они оба, когда я рванул обратно в лагерь. Они оба последовали за мной. Я хотел, чтобы они свалили на все четыре стороны.
— Ты видел только грустные серые глаза и красивые губы. Она действительно могла быть уродиной под этой маской.
— Да хоть даже с собачьей мордой, Гельмут, — взревел я. — Мне все равно.
— Ладно, извини. Связь была реальной. Я просто хотел убедиться, что ты плачешь по-настоящему, а не выдуманного образа. Извини.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я ничего не выдумывал. Ее душа говорила с моей.
— Ты ведь понимаешь, как это звучит?
— Мне все равно! — снова закричал я. — Она мертва, а вы оба ведете себя как идиоты. Просто оставьте меня в покое.
Я бросился к своему дереву и оставался там до тех пор, пока не пришло время снова сражаться. Надеюсь, я умру на этой войне и на том свете воссоединюсь с ней.
Мое тело сотрясалось от беззвучных рыданий. Моя леди исчезла. Ее больше нет в этом мире.
КЭТИ
Исси отругала Гельмута и Калеба, когда они вернулись. Она отчитывала их за то, как невнимательно они отнеслись к чувствам друга. Чувствам Ала ко мне. Это все еще не укладывалось в моей голове.
Мне хотелось смеяться от радости, потому что он и вправду тоже почувствовал связь, которая возникла в ту ночь, но мне не нравилось, что он так несчастен. Я жива, я прямо у него под носом, а он и понятия не имеет.
— Для него это было по-настоящему. Мне все равно, как это звучит. Придет день, Гельмут, когда ты потеряешь голову из-за девушки, как это сделал он, и я надеюсь, что она отнесется к тебе холодно.
— Исси, — голос Гельмута звучал потрясенно, и я усмехнулась.
— Ты его не слышал, заткнись, — в шутку бросил Гельмут. — Я не создан для таких слащавых разговоров, — он поежился.
— И все же Исси в чем-то права. Я слышал, что после встречи с единственной, ты уже не будешь прежним.
— На твоем месте я бы помолчал, — сказал Калеб. — Любовничек драконицы.
— Заткнись, она не в моем вкусе, — прорычала я, и подшучивание прекратилось.
Мы сидели и обсуждали информацию, которую Горан получил от людей, которые обследовали периметр. У них действительно была хорошая тактика, и я видела, что все трое выросли на военных дискуссиях. Вероятно, у них были талантливые наставники, которые учили их, как начинать войны и как их заканчивать.
Я легла спать рано и все думала о том бале.
Это было волшебно. Но мне невыносимо видеть, как он раздавлен всего лишь неподтвержденным известием о моей смерти. Мы были знакомы всего один вечер. Мы не выросли вместе, у нас не было ничего общего, и, честно говоря, я до сих пор страшилась дня, когда он узнает, кто я на самом деле.
Он теперь знает мое имя.
Я вздохнула, осознав, насколько это безнадежно. Надо было выйти из кладовки в тот день, когда он приходил, чтобы оплатить долги Дризельды. По крайней мере, мы могли бы встретиться по-настоящему, но тогда, наверное, было бы тяжелее, а может быть и нет. Я не была такой красивой, как Мэгги, или такой непосредственной, как Фэллон. У меня всегда были трудности в общении с противоположным полом, и сейчас получалось только через Эндрю.
Надо просто перестать мечтать об Альберте. Пусть верит, что я мертва. Так лучше для нас обоих.
ГЛАВА 18
КЭТИ
Дни пролетали незаметно без Альберта.
Я должна согласиться с Калебом и Гельмутом в том, что это уже чересчур. Технически он меня вообще не знал. Это был просто бал-маскарад, и я была немного пьяна. Но я знала, что между нами есть связь. Честно говоря, если задуматься, я влюбилась в него здесь сильнее, чем в тот вечер, и у меня все еще оставались смешанные чувства к Горану.
Тот вечер определенно был чем-то большим для Альберта.
Женщины в его жизни, должно быть, несчастны.
Ну, Констанс точно.
Что Мэгги ей сказала?
Наконец он вышел на четвертый день, но полдня ходил угрюмый.
Он много разговаривал с Конни, и я видела, что она раздражена.
Это всегда вызывало у меня улыбку.
Но и это тоже сошло на нет. Он больше не разговаривал с ней так часто.
Я невольно вбила клин между ними.