почему к ним не вернулись?
— Так это, закончили мы…
— Только закончили, и сразу же Палый позвонил. Складно врете. Но неубедительно… Что ж, будем выводить вас на чистую воду, — сказал Макар.
— Может, и не было никаких баб, — хмыкнул Ворошилов.
— Слышь, пацан! — дернулся Бабуров.
— Товарищ майор, можно я его ударю?
— Нужно. Но потом!
Задержанных доставили в управление, развели по камерам. Но по домам разъезжаться еще рано. А к Ворошилову подошла Терентьева. Рабочий день уже закончился, но Оксана не уходила, ждала.
— Ты домой? — взяв Вадима под руку, спросила она.
— К Рите он, — сказал Капитонов.
Ворошилов дернулся, как будто удар ножом в спину получил, и глянул на майора как на предателя.
— Как это к Рите? — опешила девушка.
— К Рите Котляровой. В приют. Машину обыскать нужно.
— Машину?! — удивился Ворошилов.
— А ты что, не понял? Бабурова машину. Вдруг в ней волосы Семибратовой остались или, может быть, какие-нибудь другие вещественные доказательства того, что ее в машине Бабурова перевозили.
— Так эксперты нужны.
— И эксперты будут, и понятые…
— А мне можно с вами? — спросила Оксана.
— Ну конечно! — вымученно улыбнулся Вадим.
Внедорожник вскрывать не пришлось, Бабуров не успел закрыть машину. Более того, все это время автомобиль стоял с работающим двигателем.
Привлекать к осмотру эксперта Капитонов не торопился. Машина никуда не денется, детально обследовать ее всегда успеют, лучше всего завтра, при свете дня. А сегодня он собирался осмотреть автомобиль невооруженным глазом, и чутье не подвело его. Под сиденьем лежал тюбик губной помады.
— Или они действительно красят губы, — с усмешкой сказал Ворошилов, — или помада — улика.
— Странный какой-то тюбик, — заметила Терентьева.
От приюта Ворошилов собирался отправиться сразу домой, поэтому Макар разрешил ей поехать с ним. Да и как понятая Оксана вполне годилась, она же не работала по делу.
— Дешевый, — кивнул Макар.
Он держал тюбик в руке, сжимая его сверху и снизу пальцами, и светил на него фонариком. Такое ощущение, что помаду производили кустарно, а продавали в каком-нибудь сельпо. Безликого серого цвета тюбик, этикетка с логотипом отсутствовала, а главное, пластик не глянцевый, а шершавый, на таком не остаются отпечатки пальцев.
— А что это у вас тут? — спросила вышедшая из темноты Котлярова.
Заспанная, растрепанная и даже неряшливая. Терентьева смотрела на нее, но вряд ли она видела в ней соперницу.
— Тебе не знакома эта вещь? — спросил Капитонов.
— Что это?
— Губная помада.
— Гигиеническая?
— Может, и гигиеническая, — пожал плечами Макар.
Он не стал открывать тюбик, чтобы случайно не смазать отпечаток пальца. И не знал, какого цвета помада.
— Чья? — спросила Котлярова.
— Пока вопрос, — глядя на Оксану, пожал плечами Ворошилов.
— Посмотри внимательно, может, видела раньше этот тюбик?
— Какой-то он отстойный… Если бы видела, запомнила.
— Не видела?
— Нет.
— Ну хорошо…
Макар осмотрел машину, но ничего, кроме мусора, в ней не нашел. Причем мусор этот вряд ли имел отношение к исчезновению Семибратовой. Крышка от бумажного стаканчика, трубочки от пакетика с соком, засохшие крошки коржика, потемневший от времени бычок, запыленный чек из магазина — это все, что нашлось глубоко под сиденьем. В перчаточном ящике — документация на машину, страховка, распечатки из автосервиса. В багажнике — коробка с инструментом, аптечка, компрессорный насос, ветошь.
Ворошилов составил протокол об изъятии вещдоков, Котлярова и Терентьева расписались как понятые.
— А ты что, на ночь здесь остаешься? — спросил Макар, обращаясь к Рите.
— Когда как… Но сегодня домой собиралась. А что? — она загадочно посмотрела на майора и так же с намеком взглянула на Ворошилова.
Вадим не выдержал, отвел взгляд.
— А то!.. Если ты домой, машина без присмотра останется, — объяснил Макар, кивком указав на «Дискавери».
— А какой из меня присмотр?
— Может, во двор загнать?… — спросил Ворошилов.
— Во двор. Управления, — кивнул Капитонов.
Нельзя оставлять машину без охраны, вдруг в ней на сиденьях остались отпечатки пальцев Семибратовой, потожировые выделения или волосы? А у Диденкова с Бабуровым дружки на свободе и начальник. Даст Палый отмашку — и угонят машину или сожгут к чертовой матери.
— Права при себе? — обращаясь к Оксане, спросил Ворошилов.
Терентьева кивнула. И права есть, и машину она водить умела. Вадим посадил ее в свой «Шевроле», а сам открыл водительскую дверцу «Ленд Ровера».
— Мы потом домой, — осторожно глянув на Риту, сказал он.
Посмотрел на Котлярову и Капитонов. Что-то не хотелось ему везти ее домой и уж тем более оставаться с ней на ночь в приюте. Она не утратила своего очарования после вольности с Ворошиловым, но Макар воспринимал ее как подержанную вещь. Вернее, потасканную. Да и не мог он с ней после того, как ею воспользовался подчиненный. Особенности мужской психики. Хотя и не только мужской.
Ворошилов и Терентьева уехали, Макар остался с Котляровой.
— Могу подвезти, — сказал он.
— А давай! — отсекая сомнения, махнула рукой Рита и, попросив немного подождать, скрылась за воротами.
Действительно, она не заставила себя ждать, но в машину села как свежая конфетка — только что из коробки. Все та же светлая курточка, джинсы в обтяжку, но ведь это же не старое болоньевое пальто поверх халата. И волосы не растрепанные, и духами только что обрызнулась.
— А сторожа у вас нет? — спросил Макар, когда огни над приютом остались за спиной.
— Миша был. Зорин. Я о нем говорила… Урод.
— Моральный?
— И физический тоже… Жертва спецшколы… Пожалела ущербного, взяла на работу, а он, как обезьяна, то добрый, то злой. Как найдет, — Рита потрогала себя за шею.
— Когда ты видела его в последний раз?
— Да видела… Приходил, извинялся… Не хочу о нем говорить… А охранять приют не нужно. Забор целый, Шельма бегает, да и что там охранять? Завтра утром буду, накормлю.
— А если забор сломать и собак выпустить?
— Зачем?
— А разбегутся собаки, может, в город побегут. Если покусают кого-нибудь, скандал будет. И приют закроют, по требованию горожан.
— Кто забор сломает?
— А кто сегодня к приюту подъезжал?
— Ну так вы же их арестовали, — скорее в шутку, чем всерьез, сказала Рита.
— Этих задержали, другие появятся.
Макар задумался. А действительно, выпустить собак и натравить их на горожан — провокация что надо. Но Палый до этого не додумался. Или голова не варит, или не совсем сволочь. И людям своим разгуляться не дает. А Макар на него наехал, даже подрался с ним… Что ж, это ему авансом. За Семибратову.
— А шефство? Вы же взяли над нами шефство. Вы же уголовный розыск… Вадим говорил, что вы любое преступление раскрыть можете.
— Ну, не любое… — усмехнулся Макар.
— Если вы думаете, что у нас