был сыном дворянина, воспитанным в роскоши. Может быть, Кери действительно ожидал найти в этом мире справедливость, свободу и доброту. Удивительно!
Время истекло. Они скоро начнут.
Барсук оставил люк открытым, а вещи — лежать на местах. Он взял лишь кинжал, который спрятал под своей мантией. Подхватив фонарь, он двинулся обратно к двери.
Глава двадцать вторая
Точка обзора
Оставить бедного Варта одного в камере было самым трудным из принятых Изумруд решений. Она не сомневалась в его мужестве еще со времен Квагмарша, но сейчас он не смог скрыть дрожь в голосе. Его аргументы имели смысл — она больше не могла сделать ничего полезного, и теперь её долг состоял в том, чтобы предатели не ушли от правосудия. В глубине души глубоко вздохнув, она поползла через заросли сорной травы, покуда не оказалась так далеко от костра и стражей, чтобы рискнуть подняться на ноги. После этого она юркнула в тьму за стогом сена, как прежде размахивая перед собою рапирой.
Она очень честно пообещала Варту, что спасется сама и подождет обещанную помощь, которая явится слишком поздно, чтобы спасти его. Или короля! Пока она заставляла себя красться среди строений, к ней пришла мысль, что Варт ошибался. Справедливость должна подождать. Первой её обязанностью было спасти короля, которому также было суждено умереть еще до рассвета. И именно тогда она снова ощутила ауру октограма.
Большой здание изменилось. Раньше оно было темно и пустынно. Теперь же сквозь открытую дверь проникало легкое мерцание пламени. Элементарий готовился к обряду сотворения заклинаний. Женщина подошла ближе, пытаясь не обращать внимания на притупленный смрад волшебства. Встав на цыпочки, она заглянула в оконный проем. Толщина стены ограничивала обзор. Она видела огонь, горящий в закрытом очаге недалеко от центра зала, и цветные знамена, развешанные на противоположной стене. Больше ничего.
Изумруд быстро обошла строение, несколько раз ударяясь о препятствия пальцами и голенями. Здесь земля была немного выше, а оконные проемы заполняла тьма. Должно быть, здесь находится другая комната. Изумруд нашла щель пошире остальных. Здесь бревна сгнили. Пролезть было очень трудно, к тому же, меч постоянно мешал ей, но девушка справилась.
Задняя комната была пристроена позже. От главного зала её отрезала перегородка из гниющих досок. Расплатившись несколькими синяками, Изумруд установила, что в комнате есть скамьи, из чего девушка сделала вывод, что Братство использует это место в качестве класса. Но не только. Если здесь, кроме всего прочего, склад или гардероб, то адепты могли явиться сюда в любой момент. Изумруд глянула на проем в стене, а затем снова осмотрела комнату.
Белый дым, идущий от огня, улетал вверх. Теперь она могла разглядеть октограм, намеченный на каменных плитах. Само здание явно было оставшимся с древних времен обеденным залом для героев. Еще одно помещение с другой стороны озадачило девушку, но вскоре она поняла, что это еще одна пристройка — галерея для зрителей или музыкантов. В нескольких местах крыша провисла, а столбики, поддерживающие её, были перекошены. Из этого Изумруд заключила, что помещение больше не используется. Лестница туда начиналась прямо у двери возле неё. Если она сможет спрятаться там — будет безопаснее, да и видно лучше. Она будет находиться почти рядом с заклинанием. Даже если ей не удастся найти способ остановить зло, это хорошее место, чтобы прятаться там, пока не придут люди шерифа.
Слишком поздно! У главных дверей раздались голоса, за которыми появились и те, кому они принадлежали — два послушника в белых одеждах. Один из них нес кувалду. Вероятно, его выбрали за ширину плеч. Мужчины ворчали, словно два юнца, вынужденные заниматься работой прислуги. Достигнув центра октограма, меньший из них присел и положил то, что нес с собой. Он придержал предмет, а его спутник ударил кувалдой. Теперь, когда вещица была надежно закреплена, Плечи замахнулся всерьез. Зал содрогнулся. С крыши посыпалась пыль. Рой протестующе верещащих летучих мышей взметнулся в воздух и вылетел в окно. Двоица ушла, все еще ворча. Там, где они только что работали, виднелся блестящий металлический крюк.
Изумруд снова осталась одна. Двигаясь ничуть не медленнее перепуганных летучих мышей, она высунулась из комнаты и поднялась по лестнице на галерею. Добравшись до вершины, она услышала громкий скрип, говоривший, что девушка совершила ошибку. Доски под доисторическим слоем помета летучих мышей прогнили и были изъедены червями. Одна из них не выдержала, и правая нога Изумруд провалилась в образовавшуюся дыру. Девушка растянулась в грязи. Платформа покачалась, а затем замерла.
В элементарий, подняв горящие фонари, вошли маги и солдаты. Изумруд оказалась в ловушке на самом опасном месте.
Глава двадцать третья
Изменить мнение
Ночь была морозной, но безветренной. Убывающая луна плыла над утесами, словно лодка. Спеша к элементарию, Барсук заметил, что в оконных проемах виднеются устремлявшиеся вверх струйки белого дыма. Еще одно дымное облако было заметно там, где располагался костер охранников, стороживших тюрьму Варта. Несмотря на пламя, внутри элементария все еще было довольно темно. Фонари, висевшие на стенах, в дымном мареве сияли словно звезды. Барсук заметил семнадцать вооруженных людей — обучение в Айронхолле заставило его пересчитать их — троицу новичков в белых одеждах и дюжину адептов, едва различимых в их черных мантиях. Одним из них был Оуэн. Он внимательно вглядывался в лица людей, проходивших в дверной проем, одновременно отдавая приказы Эйлеру.
— ... и оставишь тут не больше шестерых, — закончил он.
— Я думал, ты защитил весь комплекс? — проворчал сержант.
— Если они приведут с собой магов — есть способы обойти защиту.
— Ты когда-нибудь переживал о волках в лесу?
— В лесах Шивиаля уже лет сто как нет никаких волков, — огрызнулся Оуэн. — Как и в Нифии.
— Никто их не видел, ты имеешь в виду. Кто может точно сказать, что они не научились прикидываться белками?
— Делай, как приказано!
— Да, Ваша Немилость, — Эйлер повысил голос, от чего он стал похож на рев. — Гриффидд, парень! Оставайся тут, вместе со своим отрядом. Остальные, вы, парни, пойдете со мной. Чтобы отморозить пуговицы на штанах, — добавил он.
Сержант шагнул вперед, и солдаты неохотно поплелись за ним. Для караулов ночь выдалась холодной.
Оуэн сердито уставился на брата.
Барсук вернул ему сердитый взгляд.
— Как долго?
— Час или больше, как только мы начнем. Это очень сложное заклинание. Может занять много времени.
Уже почти рассвело.
— Ну,