всю поверхность цилиндра, где проходил гидролиз. Пленка пропускала воздух, но резко ограничивала воздействие внешних микро-импульсов. Теперь датчики оказывали принципиально иное воздействие на воду, она приобрела необходимую вязкость, и процесс гидролиза стал постепенно ускоряться. Семена осенило, что для увеличения выхода газа нужно настроить резонансную частоту и силу импульсов распределенных датчиков. Несколько недель они меняли параметры электричества, пока в один прекрасный день из цилиндра не вырвался мощный поток газа. Уровень необходимой скорости гидролиза был впервые установлен в науке.
Так был изобретен уникальный двигатель, очень простой в изготовлении, предельно безопасный, да еще и с низкой себестоимостью. Литр такого топлива стоил три рубля. В специальный бак заливалась обычная вода. Вместо опасных выхлопных газов в атмосферу выделялись обычный пар и небольшой объем водорода и кислорода. Это было самое экологически чистое топливо за всю историю человечества. Теперь вся планета могла освободиться от страшного смога, извергающегося миллионами машин. Водородному двигателю, изобретенному Семеном и его командой, предстояло разрушить целую монополию двигателей внутреннего сгорания, которая – по эффекту домино – следом обвалит прибыли всего нефтедобывающего и нефтеперерабатывающего секторов.
Глава 53. Два миллиарда долларов на кону
Туман окутал особняк в готическом стиле на окраине английской столицы. Хотя была уже поздняя ночь, из нескольких окон первого этажа лился приглушенный свет.
– Господа, надо решать вопрос о будущем президенте. Вы поговорили с Тихомировым по поводу нашего предложения? – поинтересовался Шляпман.
– Нет, – честно признался Ильинский, – я говорил с Борисом Ивановичем, думал через него донести нашу позицию до президента. Но премьер просто выставил меня из кабинета.
– Вы, вероятно, слишком мало ему пообещали? – предположил олигарх Рувинский.
– Я вообще ничего не смог ему предложить, он и слушать меня не стал! – возмутился Ильинский. – Чует мое сердце, Тихомиров совсем скоро до нас доберется.
– Да перестаньте вы, Лаврентий! Без нас России не жить. Кто они без нас? Мелкие попрошайки, для которых главное – купить крутой айфон или средней паршивости машину. Только и умеют, что тратить, а им все мало и мало. Забыли, как они жили еще несколько лет назад? Когда мы, настоящие бизнесмены, с ними поделились, что они стали делать? Тратить и тратить наши денежки.
– Брось, Антон! – перебил Рувинского Шляпман. – Какие мы с тобой бизнесмены? Посмотри на себя! У нас много денег, но мы не можем толково пристроить их в свое дело на Западе. Мы проигрываем западникам во всем. Даже как они работают! Посмотри. Совсем по-другому. – Шляпман оглядел присутствующих. – Вы, должно быть, забыли, господа, как мы проворачивали сделки с банками, когда обещали высокий процент по вкладам, стабильность для предприятий, а потом выдавали своим же подставным фирмам кредиты на миллиарды долларов, переправляли деньги сюда, в Лондон, через оффшоры? А всем нашим вкладчикам Центробанк выплачивал компенсации. Что, не было такого? А ты, Лаврентий, как ты заработал пятнадцать миллиардов, практически ничего не производя? Сел на нефтяную трубу и сосешь доллары просто потому, что тебе позволили. И нечего кричать, что мы кормим Россию, мы ее просто грабим, все, кто здесь сидит. Давайте будем честными хоть сами с собой.
Понурив головы, которые еще несколько минут назад были гордо задраны вверх, они стали похожи на вопросительные знаки. Горькая правда, так безжалостно лившаяся из уст Шляпмана, вмиг превратила этих титанов в жалких улиток. Но Шляпману, казалось, и этого мало.
– Мы ругаем Россию, хаем народ, а чем мы-то лучше? Мы просто ворюги, которые сумели оказаться в нужное время в нужном месте. Но я пришел сюда не изливать душу и не каяться. Нам надо защитить свой бизнес, если, конечно, это можно назвать бизнесом. Нам нужен человек, который сохранит нашу схему работы. Мне глубоко плевать, как живет народ в России, мне абсолютно не важно, кто будет у власти. Мне нужно только одно: чтобы никто не трогал меня. Я думаю, господа, вы тоже заинтересованы в этом, – Шляпман достал из кармана платок и вытер пот с лица. Так он еще никогда не выступал.
Наступило затишье. Последние слова Шляпмана немного приободрили присутствующих.
– Ладно, – примирительным тоном начал Ильинский, – ты прав! Мы все не идеальны, но что же нам делать? Мы поставили миллиард на Тихомирова, но я думаю, купить его уже не получится, где-то мы его упустили. Министр финансов оказался трусом и не сможет составить сильную конкуренцию нынешнему президенту, министр обороны слишком заносчив и тоже не может конкурировать с Тихомировым. В нашей среде нет достойного кандидата. Мы можем раскрутить какого-нибудь известного экономиста, но все они дискредитировали себя тем, что за многие годы так и не смогли предложить разумную экономическую программу, а все их прогнозы позорно провалились. Можно было бы взять толкового губернатора, но они тоже себя проявили не с лучшей стороны. Что будем делать, господа? Хоть самому иди на выборы, – Ильинский обвел всех колючим взглядом. – Какие будут предложения?
Руку поднял Абрам Сперанский.
– Друзья, – дружелюбно начал он, – ситуация нестандартная. Если Тихомиров выиграет выборы – возьмется за нас, к бабке не ходи. Значит, нам надо мыслить так же нестандартно. Популярных политиков во власти практически нет. Для народа власть не авторитет, мы это все прекрасно знаем. Как оценивают нынешнего президента? Да не особо позитивно. Уровень жизни невысокий, коррупция страшная, бюрократия задавила все. Так что нет у президента сегодня особых козырей перед народом. Но у власти всегда есть оппозиция.
– К чему это вы клоните, батенька? – язвительно полюбопытствовал Шляпман.
Сперанский как будто не заметил колкости.
– Не ручная оппозиция, действующая по указке Кремля, а реальная, настоящая. Среди противников власти есть очень яркие и самобытные личности. Нам надо найти самого мощного лидера из этой среды, раскрутить, зарядить большими деньгами, на полную катушку задействовать СМИ, и народ пойдет за тем, на кого мы негласно укажем.
– И где же найти такого лидера? – поинтересовался Рувинский.
– А его и не надо искать-то, он уж есть в Москве. Критикует власть, и еще как критикует, дорогие мои. Видел я недавно его выступления. Советую всем, посмотрите, сколько чиновников разоблачил этот богатырь. Выступает ярко, пятьдесят лет, энергии хоть отбавляй.
– Но согласится ли он на наши условия? – засомневался Ильинский.
– Плохо же вы людей знаете. Вот Тихомиров. Молчит, сопит и дела делает. А наш будущий кандидат громко кричит, но руку даю на отсечение – не опасен он нам. И ставочку нашу надо бы повысить до двух миллиардов долларов.
– А деньги где возьмем? – глаза Ильинского, казалось, вот-вот вылезут из орбит.
– Второй миллиард дадут дядюшки из Вашингтона, Лондона, Берлина