Читать интересную книгу Сталин и евреи - Дмитрий Верхотуров

Насколько можно судить по имеющимся материалам, эта идея была в значительной степени инспирирована из-за границы. В марте 1943 года в США отправилась делегация ЕАК во главе с Михоэлсом по приглашению Еврейского комитета ученых, писателей и артистов, подписанному лично Альбертом Эйнштейном. Во время этой длительной поездки Михоэлс встречался со многими известными деятелями, посещал сотни митингов, агитировал за поддержку Красной Армии.

Но были и встречи другого рода. Как пишет Альберт Плакс, Михоэлс в США встретился с председателем Всемирного еврейского конгресса Хаимом Вейцманом. Лидер ВЕК, в частности, пообещал, что если СССР окажет поддержку создания еврейского государства в Палестине, то он не допустит антисоветских выпадов. Обещание это, впрочем, впоследствии оказалось голословным.

Вскоре после отъезда делегации ЕАК из США там состоялось собрание крупных еврейских промышленников и финансистов, посвященное вопросу развития Крыма после войны. «Речь шла о будущих возможных затратах на гидромелиорацию степного Крыма, землеустройство, дорожное строительство, реконструкцию морских портов, судоверфей. Рассматривались вопросы добычи йода и брома в Саки, развития химической промышленности на базе Сиваша, расширения добычи газа в районе Джанкоя, строительства международного курортного комплекса на Южном берегу и детского бальнеологического центра в Евпатории. Особое внимание уделялось строительству жилья и развитию инфраструктуры по приему переселенцев-евреев как из различных районов СССР, так и тех, кто захочет туда переселиться после окончания войны из различных стран Европы, а может быть, и Америки», — описывает это собрание Альберт Плакс[153]. На проект «Калифорния в Крыму» еврейские богачи собирались выделить 10 млрд долларов в виде долгосрочных кредитов СССР.

По всей видимости, в тот момент идея создания независимого еврейского государства в Палестине многим американским еврейским деятелям казалась несбыточной мечтой. Великобритания, несмотря на ряд тяжелых поражений, крепко вцепилась в Ближний Восток, который снабжал ее нефтью. Британцы воспользовались помощью еврейских отрядов самообороны в сражении за Ливан и Сирию летом 1941 года, а потом приказали им разоружиться. Усилились британские контакты с арабами. Все это, конечно, было вескими препятствиями для еврейского государства. СССР же к этому моменту выиграл битву за Сталинград, нанес сокрушительное поражение Германии в Курской битве, советские войска наступали. Обо всем этом еврейские деятели узнавали из статей, пересылаемых в заграничную прессу через ЕАК. До войны в Крыму уже были еврейские колхозы, советское правительство к ним относилось благосклонно. Так что идея создать еврейскую автономию в Крыму тогда вовсе не выглядела чем-то невероятным.

Вернувшись из поездки, руководители ЕАК засели за составление планов создания еврейского Крыма. Михоэлс считал, что эта инициатива будет поддержана ведущими советскими лидерами, в первую очередь Молотовым. Это убеждение, очевидно, возникло из бесед с супругой Молотова Полиной Жемчужной, которая и раньше часто посещала его театр, а теперь стала неформальным посредником между ЕАК и главой советского правительства. Однако ряд других членов комитета, например Илья Эренбург, были решительно против этой затеи. Обсуждение проекта шло с большим пылом в течение трех дней, в него вносились разные правки, в том числе свою руку приложил и Лозовский.

15 февраля 1944 года Еврейский антифашистский комитет направил письмо на имя Молотова с предложением о создании еврейской автономии в Крыму в форме Еврейской Советской Социалистической Республики. Это письмо не содержало в себе каких-то конкретных предложений, а больше давило на эмоции. В нем был, в частности, такой пассаж: «Речь идет не только о разрушенных очагах — это касается всех возвращающихся на родные места. Для огромной части еврейского населения, члены семей которого не успели эвакуироваться, речь идет о том, что родные места превращены фашистами в массовое кладбище этих семей, родных и близких, которых оживить невозможно»[154].

Довольно странное заявление в условиях войны. Не только у евреев родные места были превращены в массовое кладбище, достаточно вспомнить разоренную оккупантами Белоруссию с десятками деревень, сожженных вместе с жителями. Однако же люди возвращались и восстанавливали жизнь на пепелище. Вообще, задачи обустройства евреев в Крыму надо было решать или после войны, или ближе к ее концу. На момент написания этого обращения, в Крыму только начались бои за освобождение, Красная Армия только форсировала Сиваш, и еще предстояло разгромить мощную немецко-румынскую группировку в Крыму, взять укрепленный Севастополь. 51-я армия под командованием генерал-майора Я. Г. Крейзера только готовилась к решающим боям за Крым. А в это время ЕАК уже суетился на ниве дележки шкуры не убитого пока медведя. Подобное поведение не могло вызывать ничего, кроме отвращения, и эмоциональный стиль документа это только усугублял.

В этой странной торопливости решения крымско-еврейского вопроса, который можно было отложить до конца войны, видимо, была своя внутренняя логика. Проект пытались лоббировать американцы. В июне 1944 года посол США Аверелл Гарриман побывал вместе с президентом Американской торговой палаты Эриком Джонсоном на приеме у Сталина, где они предложили план заселения Крыма евреями, не только советскими, но и теми, кто выживет после окончания войны в немецких лагерях. Они предлагали вселить в Крым 800 тысяч евреев, предлагали финансирование проекта и даже выдвигали Михоэлса в качестве возможного главы правительства Еврейской ССР в Крыму[155]. Впоследствии этаже идея обсуждалась в рамках «плана Маршалла», в котором предлагали принять участие и Советскому Союзу.

Понятно, что американцами двигали не только благотворительные побуждения. Крымский проект представлял собой удобную базу для насаждения агентуры на советской территории, проникновения в секреты советского оборонно-промышленного комплекса. Крым после войны неизбежно стал бы крупной военной базой, это тоже принималось во внимание, как и его исключительная роль в схватке за нефть во время войны. Хотя страны были союзниками по антигитлеровской коалиции, советская и американская разведки работали друг против друга, достаточно вспомнить проникновение советских агентов в тайны атомного Манхэттенского проекта. В силу этого обстоятельства предложение по Крыму вовсе не выглядело политически безобидным.

В годы войны советское правительство не дало определенного ответа по поводу идеи Еврейской ССР в Крыму. Было не до того, все силы и ресурсы направлялись на разгром Германии. Но сразу после войны любые предложения по поводу еврейской автономии в Крыму при поддержке американских денег сразу же стали восприниматься резко враждебно. И дело тут не только в прозрении Михоэлса, о чем выспренне пишет Альберт Плакс. Инициативам ЕАК по Крыму сильно подпортил условия спора за Берлин.

По условиям соглашения между союзниками Германия была разделена на оккупационные зоны. Хотя Берлин оказывался в советской оккупационной зоне, тем не менее американцы и британцы по Ялтинским соглашениям получили право образовать свои оккупационные зоны в самом Большом Берлине. Разногласия между союзниками возникли сразу же после окончания войны. Американские и британские войска вступили в Берлин в начале июля 1945 года и с большим неудовольствием обнаружили, что в Берлине советская военная администрация уже создала подконтрольную систему власти, образовала магистрат города, создала партии (в первую очередь возродила коммунистическую и социал-демократическую партии), профсоюзы, ввела систему снабжения населения города продовольствием и даже создала радио и собственную газету[156]. Они-то рассчитывали, что придут и возьмут Берлин, а там и всю Германию под свой контроль, но их расчеты полностью провалились.

Чтобы хоть в какой-то степени установить контроль над своей частью Берлина, американцы и британцы пошли на раздел города и раскол Германии. Отношения внутри Межсоюзной комендатуры все время обострялись, большой конфликт вызвали выборы обер-бургомистра Берлина Эрнста Рейтера, которого советская военная администрация не признала, и Рейтер стал бургомистром Западного Берлина. 16 июля 1948 года произошел разрыв, советский представитель генерал-майор А. Г. Котиков покинул Межсоюзную комендатуру. Перед этим произошел развал Контрольного совета, созданного для четырехстороннего управления Германией, из-за проведенной западными союзниками денежной реформы в западных оккупационных зонах, которая состоялась 20 июня 1948 года. Рейхсмарка была заменена на марку Немецкого эмиссионного банка. 23 июня 1948 года аналогичная реформа прошла и в советской оккупационной зоне.