Хвала сурам, теперь, по крайней мере, прежний гнетуще-мнительный вопрос «Вернётся ли сударь капитан?..» сменился куда более уверенным и нетерпеливым «Когда же, драконья погибель, он принесёт наконец своё снадобье?!»
Кави мягко пришпорил коня, нагоняя Лорда-Хранителя. Группа всадников во главе с Содарой оторвалась от остальной делегации – почтительный сын торопился приветствовать победоносного отца; как накрепко запомнил эльф, Адинам Добрый пренебрёг расположенным чуть выше по течению Нади паромом, предпочтя переправиться вброд. В иных обстоятельствах эльф предпочёл бы затеряться во вторых рядах встречающих передовой дозор Его Величества, но сейчас эльфу следовало встать ближе к недалёкому уж высокому берегу. Совершенно немыслимо было бы загодя предупредить Содару обо всём – и Кави стремился оказаться рядом с принцем, дабы иметь возможность подсказать ему какое-нито из суждений, способных оказать потребное воздействие на Его Величество. Своенравного монарха необходимо было удержать от соприкосновения с поветрием.
Знание грядущего – поистине бесценная вещь…
Он безотчётно поправил поясной ремень, как привык за долгие годы обладания иным бесценным сокровищем – Пагди.
Меча на поясе, разумеется, не обнаружилось, но жест не остался незамеченным – комендант-исполнитель, бросив на эльфа настороженный взгляд, немедля склонился влево и принялся нашёптывать Содаре нечто эдакое, несомненно, предостерегающее. Благородный Твур получил свою полоть чудесной пилюли при первых же признаках нездоровья – однако ж и это не примирило его с постоянным присутствием возле Лорда-Хранителя неких подозрительных – о, весьма, весьма подозрительных! Наипаче, известных скандальнейшим происшествием у гробниц! – персон.
Кави тихонько, подрагивая кончиками ушей, рассмеялся. Благородный Твур ажно искрутился в седле – обаче Содара лишь отмахивался от него, сосредоточив всё внимание на противуположном берегу.
Наследник империи нынче был хмур, неразговорчив и крут затылком.
Предобещанная городскими видоками попытка прорыва карантина случилась ранее ожидаемого, и вместо намеченного мягкого удержания мастеровых в стенах Нагары… увы, гвардейцы купно с армейскими лучниками побили стрелами множество горожан. Бунтовщики, расплёскивая дурную кровь и припасённые к прорыву камни, поворотили от ворот на север, разнесли торговые ряды и надавили крми в купеческом квартале, но до Больших врат уже не добрались, истратив порождённый отчаянием запал по дороге.
Новых донесений из города с тех пор не поступало, и оставалось лишь догадываться о размахе разгорающегося в Нагаре поветрия…
Зато фуражиры доставили сведения из Лиха – малого пахотного погоста на севере от Нагары, – и сведения эти вселяли новый ужас: старый, но доброимённый деревенский маг прислал описание двух случаев неизвестной ему хвори, и описание это в точности совпадало со столь уж печально знакомыми приметами «бактериальной пневмонии».
Содара имел более чем веские основания к угрюмости: все усилия по предостережению подходящего войска могли оказаться заведомо тщетными…
Грудная чума всё разбойнее и неотвратимее шагала по Варте.
Глава 12. Бородин
– И самолёты тоже?
– Всё продали. А что не – то растаскали на металл.
– Жаль, – сказал капитан. – Хотя, помню, «Катюшу» ещё в моё время загадили. Но всё равно жаль.
Полковник сдержанно чертыхнулся и сбавил газ. Машину тряхнуло на очередной колдобине: сворачивали с Маргелова.
– Да, знаешь, не тот посёлок стал. В нулевых ещё народ из Улан-Удэ понаехал, детей везли. Интернет сделали, кабельное… культурно жилось. Да ты помнишь. А сейчас – старики да «контрабасы». Детсад закрыли – «Боровичок», помнишь?
– Смутно, какие мне сады-то…
– Ну, в общем, нет больше «Боровичка». И, кстати, военный городок исключили из перечня закрытых населённых, вот так.
– Ничего себе. Когда?
– Тю. Ещё в одиннадцатом. Ты смотри – так всю жизнь пробегаешь.
– Не от меня зависит, – хмыкнул капитан. – А гарнизон-то живой?
– Это само собой.
Полковник на мгновение отвлёкся: пересекали границу между «верхним» и «нижним» городками. Капитан проводил глазами пустую остановку сто тридцать четвёртого маршрута.
– «Эйфеля» помнишь? – спросил Юрий Николаевич, кивая на стеллу.
– А то, – улыбнулся Немец. – Хожено-перехожено. Мы через КПП?
– Нет, конечно. По «генеральской» срежем.
– Что за «генеральская»?
– Бывшая школьная. К нам же тут Ким Чен Ир, знаешь, приезжал.
– Это когда? – спросил капитан, машинально отмечая это ностальгическое «к нам».
– Тоже в одиннадцатом, – сказал полковник, лихо вписываясь в объездной круг. Заметно было, что водит он с удовольствием. – Ну, знаешь, с Бадминтонычем.
– Бадминтоныча тогда ещё Лунтиком звали, – усмехнулся Немец.
– Один хрен. Откинься малеко.
Капитан «малеко» откинулся, отводя лицо в тень. Юрий Николаевич приветственно отмахнул рукой постовой «девятке» и, почти не снижая скорости, вырулил на «генеральскую». Полотно здесь и правда было заметно лучше.
– Пару лет назад парнишка тут один отличился, – с удовольствием сказал полковник. – На джипе с лебёдкой подкатил – и блок убрал.
– Куда?
– А на другую дорогу, которая к коттеджам.
Капитан рассмеялся.
– Нашли, конечно?
– Конечно, нашли. Начгар, знаешь, на говно изошёлся: «партизан», «террорист»!..
– Не видали они пока партизан-то, – заметил Немец.
Юрий Николаевич покосился на него, но ничего не сказал.
– А кстати, товарищ полковник, – ненавязчиво поинтересовался капитан, – как у вас тут сейчас с контролем за оружием?
Товарищ полковник промолчал так надменно и одновременно тоскливо, что капитан на эту тему совершенно успокоился.
Остаток пути мужчины провели в раздумьях, но без разговоров.
Свернув к шлагбауму, полковник дважды погудел. Свет в будке проходной не горел.
– Трифонов! – заорал Юрий Николаевич, мало не до половины высовываясь в открытое окно. – Хорош там харю мять, жопа бородатая!
Будка к его крику осталась внешне безразлична, но шлагбаум дрогнул и медленно пополз вверх.
– Не удивится, что вы сами за рулём? – спросил капитан.
– Нет, я часто отпускаю. Колесников – ну, водила мой – племяш генеральский. Пристроили дурака на тёплое местечко. Проще, знаешь, самому всё сделать.
– Эт’ точно, – хмыкнул капитан, поправляя ножны и распахивая дверцу, – у вас-то тёплое, как же.
«Хантер» оставили перед самым входом. Немец разминал ноги и, задрав голову, рассматривал ангар.
– Грузовые ворота не могу, извини, – сказал полковник, продёргивая небольшую пластиковую карту сквозь щель электронного замка, – мы через служебный коробки вытащим.
– Да я справлюсь, – сказал капитан, рассеянно прикидывая, как бы половчее вернуться в Вишву с грузом. Дурта уверял, что Пагди перенесёт всё, что хозяин сабли сочтёт «неотъемлемой частью» себя – так переносится одежда, именно так при первом переходе удалось захватить с собой оружие.
Капитан планировал просто-напросто привязаться к ящикам с таблетками, поэтому захватил с собой тонкую верёвку из какой-то популярной в Варте волокнистой ткани. Хотя это, по большому счёту, проблема так себе, небольшая проблема-то. Куда важнее – запланированное очередное самоубийство.
Что, капитан, входишь во вкус, а? Так привык считать себя мёртвым, что теперь каждый выстрел – как напоминание: живой, капитан, живой!..
Выстрелами в здешних сопках никого не удивишь, но хотелось, конечно, отгулять потише. Особенно – полковника не взбудоражить бы. По всему, старое знакомство сулило перспективы весьма нажористые. В «монголов» Дед, разумеется, и на секунду не поверил, но насчёт посотрудничать – посотрудничаем.
– Пойдём, – сказал полковник, проходя во вторые двери, – медицина тут в самом конце, насколько помню.
Свет в предбаннике горел тускло, а верхний решили не включать: ангар глухой, но всё-таки… Капитан шёл осторожно, с хозяйственным интересом осматриваясь по сторонам.
– Что за склад-то, не пойму? – спросил он наконец.
– Да, знаешь, пересортица всякая, – ответил полковник, переступая через бухту, кажется, пожарного рукава. – Потому сюда и привёз. Там дальше нормальные, но там и охрана, учёт…
– Да понятно. Что, и «коробочки» – пересортица? – уточнил Немец, указывая на пару БТР, сиротливо приткнутых у самых ворот. Судя по печальному виду, стояли они тут давно.
– Нет, – вздохнул Юрий Николаевич, – это года два назад с полигона под крышу загнали, чтоб не мозолили. Сюда проходи. Только голову пригни.
Капитан, шагая вслед за ним, послушно пригнул голову, а когда распрямил, его взору открылся длинный ряд стеллажей с пыльными ящиками. Судя по знакомой маркировке на ближайшем – то, что надо.
– Всё – АИ? – спросил он, плотоядно втягивая ноздрями воздух.