Камилла посмотрела ему в глаза, и сердце помчалось с невыносимой скоростью.
— Я тоже хочу. — Камилла чуть покраснела. — Но, Росс…
— Никаких «но». — Он целовал ее лицо, нежно ласкал грудь. — Ты помнишь, что я тебе говорил? — спросил он.
— Говорил мне? Когда? — вроде бы не поняла Камилла.
— На пароме, когда мы плыли на остров Муар. Неужели ты могла забыть?
О, конечно, она не забыла. Камилла помотала головой. Он рассказывал о необыкновенной любви, которую ищет, и уверял, что не согласится на меньшее.
— Я помню, — подтвердила она холодновато, потому что он, безусловно, не должен был напоминать ей об этом. Или должен? Хотя она готова была отдать жизнь, чтобы стать другой, но, что делать, стрела купидона поразила только ее сердце. А разум подсказывал, что он говорит не о любви, а о «случайном отклонении», как он это назвал. Камилла вспомнила, что Росс посоветовал ей следовать его примеру.
Камилла похолодела от такого вывода и была не в силах встретиться с ним взглядом, когда он настойчиво повторил:
— Так ты останешься, Камилла?
— Давай говорить прямо. Ты хочешь, чтобы я переехала жить в замок Краннах? — глубоко вздохнув, спросила она.
Он кивнул, а она затаила дыхание и ждала. Только одного слова. Обязательства. Вот и все, чего она просила. Но когда он наконец заговорил, то сказал слова, ни к чему не обязывающие:
— Мы будем любить друг друга утром, днем и ночью.
— Ты, должно быть, совсем потерял свою чертову голову! — резко выкрикнула она и оттолкнула его. Боль и разочарование раздирали ее на кусочки. — С чего это ты взял, что я захочу переехать в Глен-Краннах и остаться с тобой? Я ведь уже говорила тебе, что почти обручена с Эриком!
Когда она вскочила с кровати, ноги у нее дрожали, мысли фейерверками взрывались в голове. Подумать только, она чуть-чуть не отказалась от мужчины, который любит ее и хочет на ней жениться!
Она должна держаться за Эрика. Забыв это, она в какой-то безответственный, безрассудный момент чуть не погубила все. И ради кого? Ради человека, посмевшего предложить ей дешевую интрижку!
Росс не стал больше убеждать ее. С выражением громовержца он поднялся с кровати и теперь возвышался над ней, потрясающе прекрасный, как античный бог.
— Наконец-то я вас раскусил, — презрительно прорычал он. — Одна ночь — вот и все, чего вы хотели. Извините, что я такой тугодум. Просто не привык к правилам большого города, по которым живете вы.
— Я так и поняла, что вы не привыкли, — в бешенстве парировала она, пытаясь скрыть страшную боль в душе. Он никогда не узнает об ее истинных чувствах к нему. Она спрячет их в себе и будет молиться, чтобы они умерли.
На другой день Росс позвонил в отель и сообщил, что загадка с исчезновением сокровищ разрешена.
— Как я и подозревал, их взяла Мэгги. Она, оказывается, как и вы, верит в проклятия, а потому поручила сыну отвезти их на остров Муар и спрятать в тайнике. Он и есть тот молодой человек, о котором рассказывал Дэви. Они оба полностью во всем признались.
Так это была Мэгги? Вот уж кого нельзя было заподозрить! Камилла невольно почувствовала симпатию к женщине с хмурым лицом.
— Вы собираетесь наказать их? — спросила она.
— Нет, пока что не собираюсь, — чуть помедлив, ответил он. — Ведь мотивы у них были благородные. Но их обоих ждут большие неприятности, если они попробуют повторить такую попытку. — Он опять помолчал. — Такие дела… А вы не хотите мне что-нибудь сказать?
По его тону нетрудно было догадаться, что он имеет в виду.
— Мне нечего вам сказать, — постным голосом ответила Камилла. Неужели он в самом деле полагает, что она может передумать и принять оскорбительное предложение стать его любовницей? Неужели не понимает, как это для нее обидно?
— Все ясно, — пробормотал он и повесил трубку.
В следующие два дня во время походов в комнату с коллекцией, где она постепенно завершала работу, ее сопровождал старый лэрд с ключом. Росс, очевидно, избегал ее, и, наверно, это была самая большая любезность, какую он мог ей оказать. Но все равно это не вернуло ощущения свободы. Камилла чувствовала его присутствие, как большую мрачную тень, неотступно следовавшую за ней.
В течение дня, когда рядом был Эрик, ей иногда удавалось ставить преграду этому ощущению. Но по ночам, когда она лежала в постели одна, Росс будто завладевал ее телом и душой. И она без конца плакала, заливая слезами подушку, и сквозь боль в ней пробивалось чувство ужасной вины. Происшедшее между ней и Россом должно навсегда остаться тайной для Эрика. Камилла искренне горевала, что ей приходится прибегать к обману. Но она вознаградит Эрика за это. И хотя он никогда не вызовет в ней такую страсть, какую вызвал этот бешеный горец, она всю жизнь будет предана ему и сделает его счастливым.
Это станет миссией ее жизни.
И ее покаянием.
— Значит, ты все закончила? Завтра летим в Лондон. Как только вернемся в отель, я позвоню в аэропорт и забронирую нам билеты.
Камилла и Эрик возвращались из поездки по побережью, он сидел за рулем. Камилла смотрела на Эрика, и ее пронизывала острая боль. Действительно ли их отъезд так неминуем? Хотя она понимала, что ей полагалось бы радоваться, в глубине души радости не было. Она с усилием заставляла себя слушать, что говорит Эрик.
— Я все-таки думаю, что нам надо поехать в замок на день рождения, — пробормотала она. — Мне нравится старый лэрд, не хотелось бы обижать его неучтивостью.
— Конечно. — Эрик кивнул и коснулся ее руки. — Он кажется вполне симпатичным старым джентльменом. Хотя, безусловно, немного эксцентричным. Но если ты хочешь, мы обязательно поедем.
Камилла взглянула на него и улыбнулась. Эрику каждый, кто не совсем соответствует строгим стандартам Сити, кажется эксцентричным. Она ласково держала Эрика за руку, пока он не убрал ее, чтобы справиться с особенно коварным поворотом, и беззвучно — из вежливости — выругался. «Эти проклятые деревенские дороги пригодны только для ослов с телегами» — так дня два назад выразился возмущенный Эрик. Дороги буквально выводили его из себя.
— Чем раньше мы вернемся из этого средневековья на Оксфорд-стрит и на Пиккадилли, тем счастливее я буду, — заявлял он. — На этих грязных и ухабистых тропинках для меня слишком много сюрпризов.
Сюрприз не замедлил явиться: как только они одолели очередной поворот, дорогу им преградила отара овец!
Эрик резко затормозил, и машина, страшно завибрировав, остановилась. Он в сердцах испустил колоритное проклятие. И в тот же самый момент Камилла безошибочно угадала его следующее движение. С быстротой молнии она выбросила руку к рулю и, к счастью, положила ее на кнопку сигнала раньше, чем Эрик.