Читать интересную книгу Режиссерская школа Товстоногова - И. Малочевская

Логика рассудка и голая технология всегда становятся барьерами на пути рождения спектакля, роли, но никак не их основой, как думают иные молодые режиссеры, потому что не может быть «грамматика основой поэзии, или производство кистей — основой изобразительного искусства»81, «одна логика никого не способна привести к новым идеям, как одна грамматика никого не способна вдохновить на создание поэмы, а теория гармонии — на создание симфоний»82. Поэтому я хочу предостеречь студентов от заблуждения, что уже первая встреча с актерами требует подробного изложения замысла и путей его реализации.

Точно так же, как в течение четырех лет процесс обучения пробуждал в учениках самостоятельность, способствовал рождению их собственных идей, обретению творческого голоса, — студент—режиссер в процессе работы над спектаклем должен всеми средствами открывать содержательность человеческой сущности актера, работающего в его одноактном спектакле, побуждать актера к смелому проявлению своей неповторимой индивидуальности. Доверие к личности актера — важный шаг на этом пути.

Необходимо учитывать нерасторжимую взаимосвязь, сопряженность высших нравственных целей театра со сценической технологией: чем более высокий уровень творческой задачи поставлен перед актером, тем активнее будет идти поиск новых выразительных средств. Именно нетрадиционность режиссерского замысла является мощным стимулом художественной дерзости актера, его свободного творчества, смелого путешествия по непроторенным дорогам искусства.

Три свойства дарования актера, по мнению Товстоногова, должны быть особенно ценны для режиссера:

1. Природная органичность — то, что у музыкантов называется слухом.

2. Уровень интеллекта, позволяющий актеру разделить режиссерский замысел, не просто понять его, но им воспламениться, зажечься.

3. Способность к импровизационному существованию в репетициях и спектаклях, к импровизационному способу игры в точном режиссерском рисунке.

А какие свойства особенно важны в режиссуре? Попытаемся выделить важнейшие характеристики профессии режиссера.

Режиссер — автор спектакля: он постановщик и педагог, обладающий обостренным «чувством актера»; он психолог, дипломат; он литератор, художник, музыкант; он блистательно владеет пространственно-пластической композицией, зрелищным мышлением; его чувство правды, чувство формы — безупречны; интуиция и воображение — гипертрофированно развиты; он широко образован; высока его общая культура; хороший организатор, он обладает магическим даром притягивать к себе людей, способностью заражать других своим художественным видением мира; он личность. Пожалуй, еще многие свойства дарования режиссера не названы. Но даже и те, что перечислены, требуют неустанной работы для формирования этих качеств и их развития.

Спектакль — оркестр, в котором у каждого инструмента есть своя партия; ведущая партия должна всегда принадлежать актеру. Сверхзадача цементирует все здание будущего спектакля, помогает отбору выразительных средств. Как уже указывалось, особое внимание в этом «оркестре» режиссер должен уделять сценографу. О природе взаимоотношений режиссера со сценографом мы размышляли уже в связи с проблемой жанра. Посмотрим на нее с точки зрения этики сотворчества при создании художественной целостности спектакля. Настоящий художник не терпит, когда режиссер заставляет его принять свое готовое представление о новом спектакле. Следует учитывать, что талантливый сценограф всегда обогащает режиссера — ведь это дело его жизни, его профессия. Если режиссер не доверяет художнику, он обкрадывает себя. Общение со сценографом подобно тому, как режиссер взаимодействует с актерами в процессе репетиции. Цель режиссера — любыми средствами (и это тоже искусство!) разжечь их воображение и фантазию, сделать творческими партнерами, идущими к общей художественной цели.

Сценография — это пространство, время, свет, движение.

По мере созревания и рождения сценографом будущего спектакля режиссер должен найти ответы на четыре важнейших вопроса:

1 Каков целостный художественный образ сценографии, его эмоциональное содержание, стилистика, жанр, тональность?

2 Какие композиционные и мизансценические возможности дает сценография режиссеру, с точки зрения акцентирования важнейших этапов событийного развития спектакля?

3 Как развивается сценография спектакля (от исходного, через основное, центральное и финальное события — к главному)?

4 Как эта сценография способна решить художественно-технические задачи, поставленные пьесой? (Например, драматург пишет: картина происходит в море; потом — в комнате; в горах; потом — в зале дворца; или — герой проваливается в бездну; герой улетает вслед за ангелом в небо; земной шар раскололся пополам и т. д.) Разумеется, нельзя иллюстрировать ремарки, данные в пьесе автором, следует осмыслить их, найти образный эквивалент, в зависимости от жанра, смысла, от сверхзадачи спектакля. Решения всех технических задач должны содержаться в сценографии изначально. Конечно, в процессе репетиций можно от них отказаться и найти новые ответы, новые подходы, но поиск их должен начинаться не с нуля, а как отрицание или развитие существующей версии.

Без ответов на эти четыре вопроса, на мой взгляд, режиссер не может считать сценографическое решение найденным. Из этих вопросов первый — основной. От него зависят все последующие ответы.

В продолжение разговора о художественной целостности скажу, что костюмы актеров находятся в непосредственной зависимости от сценографической идеи, многообразно связаны с нею. А цементирует все — жанр спектакля и его сверхзадача.

Несколько слов о музыке спектакля.

Спектакль — сложный организм. Современный «тотальный театр» предполагает возрастание в нем роли смежных искусств. При этом музыка зачастую играет роль организующего начала при взаимодействии со сценографией, со светом, цветом, с пластикой спектакля.

Художественная целостность спектакля во многом зависит от меры художественности любого его компонента, от насыщенности общим смыслом каждой детали, от отражения сложной структуры театрального представления во всех его составляющих. Принцип содержательного и стилистического единства спектакля — важнейший в искусстве режиссера. Именно этот принцип открыл для музыки огромные возможности в целостной системе сценического произведения.

Сегодняшний театр — наследник богатого опыта взаимодействия драмы и музыки. Но именно режиссерский театр, родившийся лишь в середине XIX века, в корне изменил взгляд на этот союз. Целостный, подчиненный режиссерскому замыслу сценический мир, потребовал нового подхода и к роли музыки в спектакле. Бытовавшая некогда музыка в виде увертюр, антрактов, музыкальных номеров, сюжетных иллюстраций, украшательств уступила место музыке, занявшей важное положение в сложной структуре спектакля, способствующей созданию его художественной целостности.

В книге «Музыка спектакля» Н.А. Таршис дает множество интересных примеров того, как различные театральные системы XX века устанавливают собственные подходы к этой теме83. Так Мейерхольд стремился уловить пьесу «слухом прежде всего». В его спектаклях музыка выполняла ответственную конструктивную задачу, она организовывала архитектонику целого. У Мейерхольда музыка вступала в действие и вносила в него свою ноту, словно отдельный, со своей точкой зрения персонаж. Сгущение, обособление музыки для создания обобщающего акцента были свойственны мейерхольдовским спектаклям.

Известен новаторский для своего времени подход Станиславского к подробной разработке звуковой партитуры спектакля, слитой с музыкой; к созданию непрерывающегося музыкального рисунка, звуковой ткани, пронизывающей все действие. Перевоплощение музыки в «звучащую душу спектакля» — таков художественный идеал Станиславского.

Интересны также реформы в отношении музыки на сцене, осуществленные Максом Рейнгардтом. На новом историческом этапе они напомнили о связи реально звучащей музыки с «музыкой действия» в античном театре. У Рейнгардта музыка организовывала ритмы действия, характер его и атмосферу в соответствии с концепцией режиссера.

«Эпический театр» Брехта предлагал еще более, чем у Мейерхольда, жестко выявленный контрапункт музыки в спектакле. Здесь музыка отчуждает происходящие события. Зонги — это разрывы действия. Музыка с особой силой обособляется в сценической ткани. Она трактует происходящее в специально отведенном времени и пространстве спектакля, она освещает события по-новому. Зонг обращен к зрителям; музыка у Брехта помогает актерам через прямой контакт искать единомышленников в зрительном зале. Очевидна аналитическая направленность музыкальной партитуры в «эпическом театре»83. Она представляет голос театра, синтезируя, обобщая смысл происходящего.