слишком уж у меня силы слабые, не справлюсь.
— Ладно. — Адам присел рядом на лавку для пресса. — Тогда просто допросим, как есть.
— Ну, если что, я могу определять, когда он говорит правду, а когда лжет.
— Это уже лучше, чем ничего, — приободрился Адам. — Тогда буди.
Я коснулся руки Карсона, посылая по его телу спаренную черно-зеленую искру, и через несколько секунд он открыл глаза. Быстро осмотрел помещение, чуть дернулся, понял, что не способен сдвинуться с места, и расслабился.
— Ладно, щенок, — покладисто произнес он. — Я тебя недооценил.
— Что у вас за странная мания к животным? — удивился я. — Ты не первый, кто называет меня щенком… Да еще маски эти, животные. Вы зоофилы?
— Сами вы зоофилы! — злобно выплюнул Карсон. — Не мы животные, все люди — животные. И живут по животным принципам, кто сильнее — тот и выживает. Мы просто приняли свою сущность, а не как все остальные, кто пытается ее отрицать.
— Поэтому вы творите всякую непотребщину? — удивился Адам. — Потому что можете?
— Животные не творят непотребщину, животные не грешат, животные не лгут, — оскалился Карсон. — Животные никогда не делают ничего предосудительного. Сама природа благословила их на все то, что они делают, поэтому судить их не за что.
Мы с Адамом переглянулись.
— Секта какая-то, — поморщился я.
— Похоже на то, — согласился Адам и обратился к Карсону. — Ладно, э-э-э… Не знаю, какое ты там животное. Мы просто хотели сказать, что вашему зоопарку конец. Сейчас, в данный момент зачищаются последние квадратные метры вашей… хм… вашего ареала обитания, и в скором времени представители всех видов будут либо уничтожены, либо посажены в отнюдь не комфортабельные вольеры. Короче говоря, животные вы там или просто заговорщики, желающие устроить переворот, слегка повернувшиеся головами, но вашей деятельности конец. После сегодняшней богатой добычи все причастные будут проверены, все виновные будут наказаны. Игре конец, и вы в ней проиграли. Но если ты, вот конкретно ты, будешь сотрудничать, в первую очередь здесь и сейчас, то я постараюсь, чтобы твое пребывание в камере было чуть более комфортабельным.
— Животные не сидят в клетках, — безумно улыбнулся Карсон. — Животные должны быть на воле. Единственный, кто имеет право что-то указывать животным — это их пастух. Великий пастух, который указывает нам путь и говорит, что делать.
— Ну, должны или нет, но животные в клетках таки окажутся. — Адам развел руками.
— Это не страшно. Великий пастух придет и освободит свое стадо. Разрушит до основания все, что встанет у него на пути, и освободит своих верных животных.
— Интересно, каким образом? — усмехнулся я, жестом остановив Адама. — Вашему заговору конец! Юные маги больше не будут гибнуть. Переворота не случится. Не будет ничего из того, что дало бы вашему пастуху хотя бы шанс на успех. Мы разрушили планы, которые он строил полторы сотни лет, и все эти полторы сотни лет, без этих планов, он не мог ничего сделать Виате. И после этого ты называешь его Великим пастухом? Ха, ничтожный олух подошло бы больше!
— Не смей! — Карсон раздул ноздри, выкатил глаза и даже рванулся вперед так, что штанга чуть сдвинулась. — Не смей оскорблять Великого пастуха! Его ум невозможно осмыслить, его величие больше самого мира! Ему не нужны никакие планы, чтобы исполнить задуманное! Мы лишь жалкие его слуги, буквально низшие создания, которые делали такие же низшие вещи — мы всего лишь отвлекали вас! Отвлекали от его истинных целей! А когда он вернет себе то, что у него укра…
Внезапно Карсон закатил глаза и задергался.
Адам рефлекторно отскочил в сторону, раскрывая свой пистолет-пулемет, я тоже достал нож, уложив его вдоль предплечья, но ничего опасного так и не случилось.
Опасного для нас.
Потому что Карсон, несколько секунд подергавшись, внезапно пустил пену изо рта, вытянулся в струну и застыл в таком неестественном положении. Почти как Мартин Вермилион в свое время, только, в отличие от Мартина, когда я попытался нащупать его пульс, меня ждал отрицательный результат.
— Мертв, — констатировал я. — Похоже, он был смелее, чем Вермилион, и наложил на себя смертельное заклятие, которое не позволяет сказать лишнего.
— Кое-что лишнее он все же сказал, — медленно произнес Адам нехорошим голосом, таким нехорошим, что я даже обернулся на него. — И если это правда…
— Это правда. — Я посмотрел Адаму в глаза. — Все, что он говорил — правда. Видимо, «животные не врут», это не просто слова для него. А что такое? Что он лишнего сказал?
Адам долго молчал, будто раздумывал, рассказывать мне или нет.
— Ну? — поторопил я его. — Мы на одной стороне, не забывай.
— Да, ты прав. — Адам вздохнул. — Тогда действительно стоит тебе рассказать. Скажи, Марк…
Он сложил свое оружие и сел обратно на скамейку:
— Скажи, Марк… Что ты знаешь о наклах?
Глава 19
Так… Приехали, что называется.
Только очередных баек про Коталь-кана мне не хватало.
Но при взгляде на Адама, честно говоря, не верилось, что он склонен к мистификации и вере во всяких там избранных мессий, поэтому я осторожно ответил, прощупывая почву:
— Что-то слыхал, но крайне поверхностно.
— Ну, в общем-то, как и все. — Адам кивнул. — Ничего удивительного.
— А ты хочешь мне рассказать что-то, чего остальные не знают?
— Вроде того… Только давай сначала куда-нибудь уберем это тело. А то он своей пеной закапает нам тут все…
Позвав на помощь Нокса и Лютеса, которые без удовольствия оставили разогретую пиццу и присоединились к нам, мы вынесли мертвого Карсона в гараж и временно оставили там. После этого вернулись обратно в зону отдыха, и парни принялись доедать свою пиццу, а мы с Адамом вышли на тренировочный полигон и сели на ступеньках, имитирующих лестницу.
— Ну так что там про наклов? — спросил я. — Кто это такие?
— Наклы — это такие интересные… люди, — чуть помедлив, начал Адам. — Они ходят замотанные по самые глаза в тряпки и у каждого встречного, если он сам не из наклов, спрашивают одно и то же — «Ты знаешь путь?»
— Но если это люди, то почему они наклы?
— НАКЛ — это аббревиатура, — совсем издалека начал Адам. — Расшифровывается как «Налетный Автономный Катакомбный Легион».
— Какой-то случайный набор слов. — Я улыбнулся. — Ты не шутишь?
— Какие уж тут шутки. — Адам не стал улыбаться в ответ, подчеркивая свою серьезность. — Это самое настоящее подразделение, которое воевало в первую войну с троттлистами. И не просто воевало, а воевало героически. По сути, они представляли собой большой сводный отряд, в котором каждый имел специализацию как штурмовой единицы, так и инженера. Эти ребята занимались инженерной подготовкой, в которой им не было равных, они выкапывали тоннели, которые могли тянуться на километры в разные стороны, а враг даже не будет при этом подозревать о том, что ходит прямо по головам этих ребят. Они могли неделями жить в своих тоннелях, не выходя на поверхность, чтобы докопаться в тыл противника, выпрыгнуть из нор, нанести мощный удар, разнося к чертям какую-нибудь постройку, перерезая логистические цепочки, или даже устраняя какую-то важную цель… А потом ныряли обратно в свои тоннели, подрывая их за собой, чтобы не было возможности их преследовать. Поэтому это не случайный набор слов, как раз наоборот — каждое слово в их названии стоит на своем месте и означает именно то, что должно означать.
— Тут да, можно догадаться, — согласился я.
Налетный Автономный Катакомбный Легион — это ж надо было так назваться.
Адам заметил, как я нахмурился, и пояснил:
— Итак. Налетный — потому что специфика этих ребят, как ты понял, в основном, состояла в том, что они проводили разовые мощные атаки, а не сражались на передовой на постоянной основе. Автономный — потому что, как я уже сказал, они могли неделями сидеть в своих тоннелях, без связи и без командования, руководствуясь только теми целями и задачами, которые им поставили до того, как они закопались в землю. Катакомбный — ну, тут, думаю, все и так понятно, наклы копали действительно настоящие катакомбы, многие из которых сохранились до сих пор. Легион… Ну, легион это потому что когда они высыпались из своих нор, как маковые семечки из раскрывшейся коробочки, размахивая оружием, вопя во все горло и обрушиваясь на врагов, как лавина, тем действительно казалось, что их целый легион, хотя на самом деле их всего-то числилась