Читать интересную книгу Смертный приговор - Эльчин

Алескер-муэллим думал об этом, и чем больше думал этот выдержанный человек, тем сильнее раздражался на себя, все нутро его переполнялось черной кровью. Дело было не в мусульманстве, не в христианстве. Главным делом их власти было рушить, ломать, ослеплять, ровнять с землей, гасить очаги. Их вера - в дьявола, сын продает отца, брат разоблачает брата, дочь отказывается от матери, жена на мужа пишет жалобу в партийную организацию, на комсомольских собраниях сестра доносит на сестру, разрушаются мечети, разрушаются церкви, даже беседуя ночью с женой, человек боится допустить политическую ошибку... Чем это все кончится, господи? Это что за время, что за страна, это что за строй? Нет разницы между головой человека и головой курицы, и голову человека, как голову курицы, когда захотят, тогда и оторвут... В какой стране такое было, в какую эпоху лилось столько невинной крови, было столько страха?! Маркс такое говорил? Энгельс такое говорил? Ленин такое говорил? В общем... И думать так об этом опасно, потому что и сам себя человек боится.

В школе Алескера-муэллима кроме двух учителей всего девятнадцать старшеклассников были исключены из комсомола, исключены из школы. Из этих девятнадцати ребят одиннадцать... ладно, им помочь было невозможно, потому что они были детьми врагов народа. Но остальные восемь... Как только чуть-чуть обстановка уляжется, Алескер-муэллим их восстановит (двоих уже восстановил). Вообще школа, где директором был Алескер-муэллим, по сравнению с другими школами, другими учреждениями и предприятиями была очень спокойным местом. Скандальных людей не было. Один только Афлатун-муэллим... Секретарь партийной организации школы, в 1936 году он был прислан из райкома. Теперь, слава богу, перешел в другую школу директором. Правда, горе той школе, где Афлатун-муэллим стал директором, но во всяком случае, он оказался подальше от школы Алескера-муэллима.

Афлатун-муэллим, в сущности, не был педагогом. Он был заместителем Алескера-муэллима по хозяйственным делам и одновременно секретарем партийной организации школы. В свое время Афлатун-муэллим был вожатым трамвая. Но после суда в Москве над троцкистско-зиновьевским террористическим центром (август 1936 года), после разоблачения в газетах кровавых преступлений Зиновьева, Каменева и четырнадцати других обвиняемых, после того как махровая враждебная деятельность этих оголтелых мерзавцев против великого советского народа, против светлых идеалов ленинизма, против лично гениального вождя товарища Сталина стала для всех очевидна, Афлатун-муэллим вступил в ряды партии. И, проявляя высокую бдительность, Афлатун-муэллим в том же 36-м году разоблачил двух своих товарищей вагоновожатых как троцкистов, а одного кондуктора - как зиновьевца. С тех пор он продолжал активную общественную деятельность. У него была особая тяга к поискам, нахождению и разоблачению врагов народа, шпионов. Но при Алескере-муэллиме дело у него не пошло.

Алескер-муэллим был родом из Кубы, а значит, был земляком первого секретаря ЦК КП(б) Азербайджана товарища Мир Джафара Багирова, и хотя сам Алескер-муэллим об этом ни слова не говорил, ходил такой слух, будто товарищ Мир Джафар Багиров лично знает Алескера-муэллима, будто детство у них было общее. Правда, Алескер-муэллим был на шесть лет старше вождя азербайджанских большевиков товарища Мир Джафара Багирова - товарищ Мир Джафар Багиров родился в 1896 году, а дата рождения Алескера-муэллима 1890 год, - но никто не обращал на это внимания, и никто ни о чем не спрашивал Алескера-муэллима; раз речь шла лично о товарище Мир Джафаре Багирове, лучше было не совать туда нос. Разумеется, об этих слухах знали руководители и райкома, и просвещения, хотя в 37-38-х годах они менялись каждые два месяца. Только придут руководители просвещения, вскоре их разоблачат как врагов народа, и на их места приходят новые. А информация об общем детстве сохраняется, как бы передается из рук в руки. И хотя никто в детали не вдавался (пойди спроси у товарища Мир Джафара Багирова, является ли Алескер-муэллим другом его детства!), из предосторожности все оказывали уважение Алескеру-муэллиму.

Афлатун-муэллим назвал своего старшего сына Колхоз - в честь сталинской политики коллективизации. Несмотря на то что он не слишком точно умел выражать свои мысли, выступал обязательно на всех собраниях, от партийных до пионерских, призывая всегда быть бдительными в окружении врагов народа. Когда Афлатун-муэллим намечал в школе кого-то для разоблачения как врага народа и начинал собирать материал, Алескер-муэллим сдержанно вмешивался в дело, говоря Афлатуну-муэллиму: "Ты ведь, Афлатун-муэллим, человек гуманный, благородный, всем хочешь сделать хорошее, не торопись..."

Эти слова Алескера-муэллима были Афлатуну-муэллиму как бальзам по сердцу. Но говоривший коряво из-за большого языка Афлатун-муэллим все-таки возражал: "Все это так, э, Алескер-муэллим. Но мы же должны, как это называется, ну это, не должны терять нашей политической бдительности! Всюду вокруг, как это называется, ну это, замаскированные враги народа, э! Ты думаешь, их легко переловить?! Смотришь, ну что тут, артист, да, как это, ну это, Ульви Раджаб, но вдруг, смотришь, заклятый враг народа, кровопийца!..." - "Правильно, ты прав, Афлатун-муэллим, хорошо говоришь, но ты не торопись, давай-ка еще посмотрим".

Конечно, если бы Алескер-муэллим не был земляком и, как говорили, другом детства близкого соратника и ученика товарища Сталина товарища Мир Джафара Багирова, Афлатун-муэллим с большой охотой и в первую очередь разоблачил бы его самого. "Нет, Алескер-муэллим, ведь и в райкоме от меня требуют, как это называется, ну это! В школе всего два человека разоблачены как враги народа, и то, как это называется, ну это, не мы разоблачили, а верха сами разоблачили! Всего два человека, э, Алескер-муэллим! Мы же большевики! А где же наша, как это называется, ну это, политическая бдительность? Ведь в райкоме мне задают же эти вопросы! И право они имеют, да... Всего двое, и то без нас... Афлатун-муэллим, откровенно пылая от зависти, говорил: - Как это называется, ну это, люди сразу по десять врагов народа разоблачают, э!" - "Я понимаю, Афлатун-муэллим, все понимаю! Ну и что ж, что беспартийный? Ты сам знаешь, что я беспартийный большевик! Но такой благородный человек, как ты, не должен спешить в больших делах. Такой умный человек, как ты, сто раз отмерит, один отрежет..." Как тонущий за соломинку, Афлатун-муэллим хватался то за колхоз, то за план, чтобы произвести на Алескера-муэллима впечатление: "Если колхозник план не выполнил, что будет, а? Вот Алескер-муэллим, колхозник, как это называется, ну это, государственные планы перевыполняет, а мы врагов не разоблачаем!... Можно это нам простить?! А имя себе дали - большевики!..." Алескер-муэллим клал руку на плечо этого маленького, хилого человека: "Против правдивого слова что скажешь? Ты прав, Афлатун-муэллим, ты прав! Но не торопись..." Афлатун-муэллим совершенно безнадежным тоном говорил: "Тогда... тогда давайте, пусть наша школа, как это называется, ну это, поднимет вопрос, чтобы Таза пир (мечеть) разрушили! Таза пир стоит у людей перед глазами, как это называется, ну это, религию пропагандирует!" Алескер-муэллим, хотя и был выдержанным и благородным человеком, в душе клял Афлатуна-муэллима до отцовской могилы и последними словами, а вслух говорил: "Да... Вот это хорошая мысль, Афлатун-муэллим!... Но ты... пока не торопись..."

В начале марта 1938 года было опубликовано обвинение прокурора СССР А. Вышинского по уголовному делу право-троцкистского блока во главе с Н. И. Бухариным, А. И. Рыковым и другими, и после центральные газеты каждый день посвящали две-три страницы этому судебному процессу. Прокурор Вышинский на газетных страницах допрашивал по одному помимо Рыкова с Бухариным других продажных врагов - Крестинского, Раковского, Розенгольца, Икрамова, Чернова, Ходжаева, других. В то время в Баку было так: дома люди разговаривали шепотом, а поднимаясь на трибуны, громыхали, проклиная троцкистских шпионов, находили в своей среде новых и разоблачали их. И Афлатун-муэллим говорил: "Видите этих замаскированных врагов, Алескер-муэллим?... Смотрите, как шпионы убили Кирова, как его, этого, ну его... Миж... Меж... - Афлатун-муэллим не мог хорошенько запомнить фамилию. - Менж... Менжинского, Куйбышева, Горького, беднягу - сына Горького!... Сволочи!... Они хотели, оказывается, убить Молотова, Кагановича, Ворошилова, даже... даже... Даже язык не поворачивается произнести, как это называется, ну это, дела этих сволочей, даже нашего дорогого отца товарища Сталина... Сдохнуть бы вам!... Не позволим!... Мы, как это называется, ну это, бдительно стоим на посту! Сволочи! Но, Алескер-муэллим, в школе мы еще ни одного бухаринца, подлого рыковца не разоблачили!... Я так думаю, Алескер-муэллим, это для нас, как это называется, ну это, позор!"

Алескер-муэллим исправно проводил в школе митинги. На митингах все учителя проклинали, к примеру, членов лево-троцкистского блока, которых судили в Москве. Во время митингов комсомольцы и пионеры как отличники учебы и политические бдительные представители нового поколения отдавали рапорт товарищу Сталину, разыгрывали сценки, посвященные товарищу Сталину, особенно повествующие о деятельности Кобы в Баку, о его подпольной работе в связи с типографией "Нина", о его речи на похоронах большевика Ханлара Сафаралиева, зверски убитого в Баку в сентябре 1907 года. И Алескеру-муэллиму удавалось митингами, громкими мероприятиями, рапортами заморочить Афлатуну-муэллиму голову, заставить его слушать опять и опять то же: "Ты не торопись, Афлатун-муэллим, не торопись... Груша в свое время созреет..."