Читать интересную книгу Маэстра - Л. Хилтон

– Тогда я попрошу счет.

Как только мы вышли из ресторана, он прижал меня к стене и поцеловал, глубоко проникая в рот языком. Вообще-то, было очень даже приятно ощущать его вес, давление его широкой груди. Я слышала, как кровь пульсирует в его жилах, как бешено колотится сердце. Взяв его за руку, я наклонилась, сняла босоножки и потащила его за собой. Мы побежали босиком по августовским улицам Рима, пересекли мост рядом с замком Сант-Анджело, сбежали по одной из лестниц, еще немного поцеловались и пошли по набережной, держась за руки. Один мост, второй… Тибр ничуть не похож на Сену, отполированную и начищенную для туристов: между булыжниками пробивается трава, на берегах свалены кучи мусора. Проходя под вторым мостом, мы встретили кучку пьяниц. Кэмерон напрягся и расправил плечи, но они даже не взглянули в нашу сторону.

– Я замерзла.

– Возьми мой пиджак, дорогая! – галантно предложил он и накинул пиджак мне на плечи, а я звонко рассмеялась и снова побежала по теплым гладким камням.

Кэмерон старался не отставать, а мне и нужно было, чтобы он выдохся. Под третьим мостом я притянула его к себе, скинула с плеч пиджак и набросилась на него с поцелуями, гладя его бедра и чувствуя уже напрягшийся член.

– Я хочу тебя, господи, я хочу тебя прямо сейчас! – шептала я. – Хочу, чтобы ты трахнул меня прямо здесь!

Он стоял спиной к воде. Я опустилась на колени, взялась зубами за его ремень, расстегнула пряжку и поймала ее языком – дешевый трюк, но довольно простой в исполнении и эффектный. Он уже вцепился руками в мои волосы и простонал:

– Боже, Джудит!

Я высвободила головку его члена из трусов и быстро взяла в рот. Вспомнив, как напевала песенку в ванной отеля «Эден-Рок», а в это время Джеймс, раскинув руки и ноги, лежал на постели в ожидании, я чуть не расхохоталась. Язвительный голосок у меня в голове прошептал: «Ну вот, Джудит, все возвращается на круги своя!» Не слушать, не слушать, закрыть глаза и думать только о том, что делать дальше!

Кэмерон ничего не сказал, когда я достала из правого кармана перочинный нож, открыла его и воткнула ему в щиколотку, прямо над ахилловым сухожилием. Он ахнул и склонился набок, будто марионетка, которой обрезали нитки. Мне пришлось спустить ему брюки, чтобы выдернуть нож из тела. Кэмерон заорал. Достав из левого кармана прокладку, с заранее оторванной клеящейся полосой и свернутую в трубочку, я засунула ее ему в рот, зажав на всякий случай ладонью, чтобы не начался рвотный рефлекс. Это, кстати, тоже полезно знать, когда делаешь минет. Нужно открывать гортань медленно и втягивать ноздри. Кэмерон схватывал на лету.

Концентрация нервных окончаний в ахилловом сухожилии такая, что ранение в эту зону временно отключает все тело. На несколько драгоценных секунд Кэмерон будет полностью обездвижен. Вскочив на ноги, я выкинула из сумочки босоножки. Мой спутник скорчился на земле и прерывисто дышал, вне себя от боли. Я уселась на него сверху, взяла его за волосы и резким движением повернула голову в сторону. Нащупывая ухо, я увидела, как он открыл глаза, и поняла, что он все еще думает, будто я пытаюсь ему помочь.

Возможно, взгляд у него был лихорадочный и блуждающий, но я старалась особо в глаза ему не смотреть. Воткнув нож чуть пониже мочки уха, я с усилием нажала на рукоятку, так чтобы лезвие вошло в горло целиком. Пришлось приложить усилие, словно разрезаешь арбуз или, скорее, тыкву, подумала я, вспомнив о несчастном кролике, которого мы ели на ужин. Кэмерон не издал ни звука, но через мгновение по льняной рубашке расплылось темное пятно, я ощутила теплую влагу рядом с бедром. Его большое тело корчилось в судорогах, внезапно он размахнулся левой рукой и ударил меня в челюсть. Удар эхом отдался в гортани, и я отшатнулась, ловя ртом воздух. Давно меня никто не бил с такой силой! Интересно, а синяк останется? Однако времени переживать по этому поводу не было, надо действовать! Проявляя чудеса гибкости, Кэмерон извернулся и пополз в мою сторону, голову держать он уже не мог, но из последних сил цеплялся за мои ноги. Моя голова еще слегка кружилась от пунша, и я попыталась отступить в тень моста, но двигалась слишком медленно. Он схватил меня за колени, и я упала. Кэмерон старался вцепиться мне в лицо, я отбивалась как могла, но он был слишком тяжелым и подбирался все ближе и ближе, из его горла вырывалось громкое бульканье. Он схватил меня за шею и крепко сжал. А я уже и забыла, какой силой обладают мужчины! Я пыталась оторвать его руки от себя, но у меня не было ни малейшего шанса. Начав задыхаться, я почувствовала, что нижняя половина тела полностью обездвижена, он прижал меня к земле всем весом, и я ничего, совершенно ничего не могла сделать; хватка становилась все крепче, перед глазами затанцевали странные огоньки, но тут его пальцы вдруг разжались, и Кэмерон замер. Я подавила импульс тут же сбросить его с себя, судорожно вдохнула, потом еще и еще, пока дыхание не восстановилось полностью. Лежа под его обмякшим телом, я посмотрела на его руки, лежавшие на моей груди, и они показались мне похожими на ветви мертвого дерева. Глубоко вдохнув, я напрягла мышцы, а потом расслабила, повернулась на бок, сбросила его с себя и встала на четвереньки.

Не самая достойная поза, надо признать. Подняв голову, я быстро оглядела противоположную сторону набережной. Если там кто-нибудь есть, можно притвориться, что мы занимаемся любовью, но на берегу никого не было. Окончательно спихнув его с себя, я отползла в сторону, касаясь обнаженным животом булыжников – платье порвалось. Теперь нас соединяли лишь мои пальцы, сжимающие нож, и рука, напоминающая ужасно перекрученный кабель. Я потянула за рукоятку. Главное, не смотреть на него. Стоя на коленях, я отвернулась от тела, достала из сумки сложенный рюкзак, твердой рукой вынула все, что вскоре понадобится, считая про себя секунды. Он проживет еще несколько минут. Уткнувшись лицом в колени, я уставилась на напоминавший пиксели гравий. Дыхание Кэмерона стало более поверхностным и участилось. Гиповолемия. Если сейчас к нему прикоснуться, то окажется, что он уже холодеет.

Когда-то я читала книгу о Первой мировой, в которой говорилось, что солдаты шли в атаку, а потом ложились на нейтральной полосе и засыпали беспробудным сном. В груди внезапно потеплело, ощущение собственного дыхания словно убаюкивало меня. В себя я пришла, только когда мимо с ревом пронеслась машина. Вздрогнув, я очнулась: черт, черт, черт! Срочно придумать легенду, срочно! Мы гуляли, на нас напали, я просто вытащила нож из раны… Я принялась раскачиваться туда-сюда, притворяясь, что нахожусь в состоянии шока. Потом взглянула сквозь пальцы закрывавших лицо рук перед собой и увидела небольшую лодку с округлым носом, скользящую по воде, словно акула, на корме – сгорбленная фигура рыбака. Да, в Тибре до сих пор водятся угри. Только когда лодка исчезла из виду и вода стала гладкой как зеркало, я заметила, что Кэмерон перестал дышать.

Теперь надо разобраться с большим пальцем. Для разблокировки телефона Фицпатрик всегда пользовался левой рукой. Я прижала ладонь к мостовой, растопырила его пальцы, приставила лезвие к большому пальцу и нажала. Сделав глубокий надрез, я достала сигарную гильотину, с хрустом раздробила кость, выкинула гильотину в воду и засунула палец в тубус для сигар. С самого начала я боялась, что у меня не хватит сил спихнуть тело в воду, а теперь, когда я на своей шкуре узнала, сколько весит этот здоровяк, страх усилился. Мне пришлось босиком встать в лужу крови, чтобы поудобней ухватиться за его плечи. Наверное, мне помог адреналин, и одним рывком я спихнула тело через причал. Левая рука снова дернулась, точно зомби, пытающийся достать меня с того света. Тело изогнулось, как гимнаст, затылок стукнулся о булыжники, но больно ему уже не было, а мне, может, и на руку сотрясение мозга. Упершись коленом Кэмерону в грудь, я вытащила у него изо рта кляп, потом толкнула, и тело с плеском упало в воду. Модный лофер упал с ноги, я подняла его и посмотрела на лейбл – «Гуччи», что ж, неплохой вкус! Размахнувшись, я швырнула туфлю в воду вслед за хозяином.

Наступила тишина, но вдруг за моей спиной раздался громкий визг, и краешком глаза я заметила какую-то черную тень! Вскрикнув, я споткнулась и чуть не последовала в темные воды Тибра вслед за Кэмероном. Крыса, это всего лишь крыса, с облегчением поняла я, но дыхание стало сбивчивым, и руки нещадно дрожали. Мне почудилось, будто из теней вот-вот покажется чья-то фигура, почему-то меня не покидало ощущение, что за мной пристально наблюдают. Это просто крыса. Наверное, ее привлек запах свежей крови, с отвращением подумала я.

Стараясь размеренно дышать, выпуская воздух сквозь стиснутые зубы, я достала из сумочки полупустую бутылку «Эвиан», влажные салфетки, и немного прибралась. Салфетки затолкала в бутылку и выкинула в зассанные бродягами кусты под мостом. Дешевое синее платье я скомкала, засунула в упаковку от прокладок и положила в полиэтиленовый пакет, решив, что избавлюсь от него позже. В пакет с использованными прокладками ни один уважающий себя бродяга или мусорщик не полезет. Потом я достала черное платье, обвязала его вокруг талии, чтобы выглядеть толще, надела жуткие шорты и с трудом натянула через голову футболку. Волосы убрала в хвост, босоножки – в сумку, а сумку в нейлоновый рюкзак, вместе с тубусом для сигар и телефоном Кэмерона. Перед тем как избавиться от тела, я обшарила карманы пиджака, нашла ключ от номера и спрятала в бюстгальтер. Ни паспорта, ни бумажника при нем не было, так что опознают труп не скоро. Темнота меня раздражала, но, с другой стороны, так лучше: здесь нет романтичных фонарей, под которыми так любят прогуливаться влюбленные парочки. Я подождала, пока в замке не включат подсветку, затем в последний раз посмотрела на блестящее от крови лезвие и медленно облизала его с обеих сторон, высасывая солоноватую жидкость. Считайте меня суеверной, но мне казалось, что вместе с кровью я слизываю свое отражение. А потом выбросила нож в воду, наблюдая за тем, как он пролетел по дуге и мягко вошел в воду, издав негромкий всплеск.