Свитки были изъяты из сундука и осторожно развёрнуты. Больше их не сворачивали. Вспомнив о моей работе по переписыванию, Голендил строго приказал переписать каждый свиток, сохранив не только каждую букву или подсказку, но и каждую помарку. Знания следовало сохранить именно в этом виде, пока они не будут прочитаны и осмыслены.
Утром следующего дня один из военных лагерей, расположенных наиболее близко к Священной Роще, снялся с места зимней стоянки и переместился в саму Рощу. Это было не свойственно для их военной организации, но требовалось для охраны Рощи. В том числе и от самих эльфов. Военный отряд переселился в уцелевшие строения охранной стены, попутно латая в ней проломы. Ставились новые ворота.
Потоки верующих эльфийских паломников устремились в восстанавливаемую Рощу. Вокруг каждого спасённого мелорна теперь стояли эльфийские патрули, ибо желающих прикоснуться к возрождённой святыне, или унести её веточку было с избытком. Запоздало в Рощу перебрался Верховный Жрец. Вновь начались молебны и ритуальные обряды. Вот только командовать в Роще продолжал военачальник эльфийского отряда. Ибо подчиняться Верховному Жрецу, который ничего не сделал для возрождения Рощи, он не собирался. Это подрывало власть Жреца ещё больше, но поделать ничего он не мог.
Утром следующего дня в дом Голендила пришёл Таурон. Он принёс отчёты, сделанные по «видениям» одного из его бойцов Вэона. У них состоялся длительный разговор. Оказалось, что пока Голендила не было в городе, Верховный Жрец не допускал Таурона в Совет, помня о том, что именно он меня нашёл и привёл в Солем. Усталый и раздражённый Голендил выслушал Таурона. Время не ждало. Вновь был созван Совет. На нём выступил Таурон. Решением этого Совета стал сбор военного отряда. Таурон настоял на том, чтобы в него включили всех его офицеров, а также Элентитту, как наиболее подготовленную и способную магичку. Отряд стали спешно собирать из всех желающих, а их было больше, чем необходимо. Было решено сменять состав отряда после каждой вылазки. Город готовился снять с себя осаду, дать бой вторгшимся оркам.
***
Я хорошо выспался. И хотя моё тело ещё болело от прошедшего похода, но я был готов приступить к работе. Едва я выполнил все утренние упражнения, в дверь моего домика постучали. Усталый и не выспавшийся, я открыл дверь. На пороге, как всегда, стояла лекарка и Элентитта. Лекарка была бодра и красива на столько, на сколько могут быть красивы эльфийские женщины. Как будто и не выполняла ежедневную тяжёлую работу по уходу за ранеными и больными. Элентитта, напротив, выглядела уставшей и не выспавшейся. Сказывалась усталость после прошедшего похода. Длительный переход и проведённая работа не прошли для неё бесследно. Они ждали меня. Прикрыв дверь, я отправился за ними. Начинались мои будни. В какой-то мере я был рад им. Жизнь в таких условиях была для меня понятна и достаточно безопасна.
Раненых практически не было. Война на время притихла. Мелкие стычки с орками не были уже столь кровавыми. Однако зима принесла новые проблемы. Появилось много больных, в основном простуженных и обмороженных. Эльфийские лекарки сами вполне справлялись с этой напастью, но моя помощь оказалась весьма кстати. Эльфийские воины, как и большинство их собратьев по ремеслу во всём мире, презрительно относились к простуде. Они стремились перенести её на ногах, при этом, часто не принимая никаких мер по излечению или сбережению организма. Поэтому в Рощу Исцеления они уже попадали в весьма плохом состоянии. Конечно, их вылечивали. Но с моей помощью это происходило значительно быстрее. В основном моя задача сводилась к удалению гноя и слизи, скопившегося в их организме в ходе болезни.
Возле домика с больными нас ждали ученицы. По уговору с Голендилом, обучением эльфиек занималась Элентитта. Моя задача сводилась к тому, чтобы стать для них учебным пособием и страховкой. Мы изготовились к проведению лечения. Эльфийки собрались вокруг стола, на котором лежал больной. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что у него простуда зашла до уровня воспаления лёгких. Лекарства, данные лекарками, уже начали восстанавливать его тело. Но скопившийся гной в лёгких мешал больному дышать. Он хрипел при каждом вздохе и сильно закашливался. Я стал готовиться к лечению. Не смотря на обилие женщин, в комнате соблюдалась абсолютная тишина. Видимо, применённое наказание дало свои результаты. Раздавался негромкий голос Элентитты, описывающий мои действия. Мне подали чашу. Памятуя, что все действия мне желательно выполнять с помощью посоха, я поставил чашу на стол рядом с больным. По моей просьбе, высказанной с помощью жестов, больного повернули на бок, лицом к чаше. Время пришло. Показав на свои глаза, я проговорил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Отерхэн.
Раздался голос Элентитты, призывающий всех перейти на второе видение. Подождав немного, я приступил. Сам перешёл на второе видение. Прикоснулся навершием посоха к внутренней поверхности чаши и потянул силовую линию от чаши к ветвящимся щупальцам паразита. Для меня не было ничего сложного, но и, одновременно, было непривычно делать так. Но я справился, хотя и вспотел с непривычки. Гной из лёгких, мокрота и скопившаяся слизь были мною отделены и постепенно перетекли в чашу. Лица окружающих скривились от запаха и вида содержимого чаши, но никто не произвёл ни звука. С момента начала операции всё происходило в абсолютной тишине. Сразу по окончании процедуры, я дал перерыв. Эльфийки словно этого и ждали. Беззвучно покинули домик.
Больного подняли и увели наверх. Ко мне подошла Элентитта. Она смущалась, но проговорила, помогая себе жестами.
- Имл три на каро (я попробую сделать)…
Она сложила ладошки на груди. Её глаза одновременно выражали надежду, страх и решимость совершить задуманное. На стол как раз укладывали очередного больного, а предыдущего уводили наверх. Я кивнул головой. В конце концов, я же здесь и смогу своевременно исправить ситуацию. А обучаться им надо уже сейчас. И чем быстрее, тем лучше. Как только на стол уложили больного, я дал сигнал, и лекарка позвала с улицы эльфиек. Элентитта заняла моё место. Эльфийки вновь заняли свои места. Увидав Элентитту на моём месте, у них на лицах стало проявляться удивление. Но на этот раз разговоров не последовало. Мы приготовились. Элентитте подали чашу. Она нервничала.
- Калм (спокойствие).
Обратился я к ней, с трудом вспомнив слово. Для меня было очень тяжело общаться с ними, учитывая плохое знание эльфийского языка. А Голендил был с нами не всегда. Она вздрогнула, но оборачиваться ко мне не стала. Её плечи опустились, лицо расслабилось. Было видно, что она пытается подавить в себе эмоции и сконцентрироваться. Она вытянула вперёд жезл и коснулась внутренней поверхности чаши навершием. Медленно она стала тянуть силовую линию от стенки чаши к больному. Было видно, что это даётся ей очень тяжело, но она не прекращает своей работы. Только сейчас я понял, что она не просто смотрела за моими действиями, но и тренировалась, пытаясь повторить мои трюки. Сейчас я наблюдал результаты этой тренировки. Я был удивлён, впечатлён и рад, что ей это удаётся. Я видел, как покраснело её лицо от натуги. По лицу стали стекать маленькие капельки пота. И это при наведении только силовой линии? Что же будет дальше? Я внутренне напрягся, готовясь в любой момент прийти к ней на помощь. Наконец, силовая полоса дотянулась до лица больного, коснулась болезни. Вторым видением эта болезнь выглядела словно паразит, чьи щупальца были видны колеблющимися изо рта больного. Щупальца лениво коснулись навершия жезла, видимо не посчитав его достойным внимания. Силовая линия была закреплена на теле паразита. В следующий момент Элентитта приложила волевое усилие и потянула жезл из тела больного. По неопытности она сделала это слишком сильно. Больной зашёлся в приступе кашля и рвотных позывов. Но паразит стал удаляться из тела.
- Софтер. Пулл геетль (Мягче. Тяни нежнее). – Произнёс я.