Читать интересную книгу Второе пророчество - Татьяна Устименко

— Я видела гибель нашей планеты, — почти равнодушно произнесла я. — И это произойдет скоро, очень скоро…

Глава 9

Мы слишком поздно начинаем задумываться о смысле жизни, обычно в тот самый момент, когда перед нами возникает реальная угроза эту пресловутую жизнь потерять. А интересно, что произойдет, если все люди узнают точную дату своей смерти? Скорее всего, они тут же начнут исступленно предаваться всевозможным плотским грехам, пустившись во все тяжкие. Хотя как посмотришь на некоторых из ныне здравствующих, так создается впечатление, будто они эту дату знают уже давно. Но в отличие от подобных счастливцев у нас уже попросту не оставалось времени на какие-либо глупости, ибо мы понимали, что умрем в самое ближайшее время — здесь и сейчас…

Из ведущего в ритуальную пещеру коридора послышался приглушенный шум. Галка с Игорем тут же спрыгнули ко мне в яму, изрядно потеснив бренные останки неправедно усопших немцев и настороженно поглядывая по сторонам. Впрочем, их бдительность не являлась излишней, ибо положение наше и впрямь оказалось незавидным: нам противостоял значительно превосходящий по численности противник, а из оружия у нас имелись лишь пистолет без патронов да собственные зубы с когтями. В общем, следовало признать откровенно — наши шансы на выживание практически равнялись нулю.

— Они идут! — сквозь зубы процедил диггер, сосредоточенно хмуря брови и сжимая в ладони пистолет. — Держитесь у меня за спиной. Уж пару-тройку черепов я точно проломить сумею…

— А что потом? — истерично взвизгнула Галка, под влиянием извечного женского инстинкта «Мужчина — мой защитник» хватаясь за его рукав и умоляюще заглядывая в глаза хорохорившегося парня. — Они задавят нас количеством, схватят и начнут обгладывать заживо, даже не потрудившись придушить… — Осознав, что наш спутник отнюдь не Терминатор, подруга отпустила горестно отвернувшегося Игоря и уткнулась лицом в ладони. Ее плечи мелко затряслись, словно хвост бродячего цуцика.

Я ласково обняла плачущую девушку, притягивая поближе к себе. Сейчас ее рыдания не казались неуместным проявлением слабохарактерности или трусости, а выглядели вполне логичными, ибо кому же хочется умирать в двадцать-то пять лет, когда жизнь еще только начинается, да к тому же столь страшной смертью? Поэтому ни у меня, ни у Игоря не возникло ни малейшего желания за что-то осудить мою неуравновешенную подругу. Сам диггер обильно потел от страха, в качестве адреналиновой подпитки вполголоса выдавая скабрезность за скабрезностью. А вот я сама, в противовес своим откровенно паниковавшим спутникам, почему-то не испытывала особого волнения, что, возможно, стало отнюдь не проявлением некоего бездумного пофигизма, а скорее, наоборот, показателем довольно высокой стрессоустойчивости. Мой хваленый скептицизм разошелся вовсю, подсказывая — ты не умрешь здесь и сейчас настолько нелепо и бессмысленно, ведь тебе еще предстоит совершить немало необычного! Хотя следует признать, что в данный миг я совершенно не представляла, какой же именно смысл вкладывается в это многозначительное слово — «необычное»… Но, подозреваю, знай я тогда все наверняка, то, вероятно, добровольно предпочла бы умереть еще тут, в этой самой подземной пещере… К несчастью, подобные мысли пришли в мою голову намного позже, в совсем другом месте и при иных обстоятельствах. Ну что же тут поделаешь, если наша жизнь весьма непредсказуемая штука, и неожиданное в ней случается намного чаще, чем ожидаемое.

Приютившая нас пещера плавала в синеватом полумраке, неравномерно освещаемая скудным светом, источаемым фосфоресцирующими грибами. Внезапно на ближайшей к нам стене возникла уродливая тень — горбатая и зловещая, ритмично размахивающая когтистыми конечностями. Очертания тени все увеличивались и разрастались, принимая поистине немыслимые размеры. Враг приближался… И тогда наши нервы, и так уже напряженные до предела, не выдержали… Галка взвыла воплем голодной африканской гиены, вытаскивая из нагрудного кармана своей куртки что-то непонятное, а Игорь рванулся навстречу противнику, замахиваясь разряженным пистолетом. Я едва успела ухватить его за штанину густо извазюканных глиной брюк. Из ведущего в пещеру коридора вышла большая, тощая, донельзя шелудивая крыса и уселась на задние лапы, взирая на нас с обиженным неодобрением.

Галка облегченно всхлипнула и обмякла, не разжимая крепко стиснутых кулаков. Игорь вяло съехал обратно в яму, расслабленно роняя руки себе на колени и принимая полусидячее положение.

— Тьфу ты, черт, — устало буркнул он, — я чуть не обделался от испуга. Никогда не любил крыс…

— А может, эти твари занялись чем-то другим и забыли про нас? — с надеждой в голосе предположила Галка.

— Ага, как же, держи карман шире! — нехорошо усмехнулась я. — Вспомни, как тебе есть хочется, когда на диете сидишь… А эти уроды всю жизни на диете…

— Оголодали небось, болезные? — фальшиво-небрежно подмигнул диггер.

— Голод — не тетка, — утвердительно кивнула я. — Голод — это злобный дядька с ножом и вилкой!

— Значит, живыми нам отсюда не выбраться! — пессимистично констатировал Игорь, задумчиво теребя свой небритый подбородок, успевший покрыться рыжей щетиной, — Блин, мы ведь даже никому не сообщили — куда и на сколько идем, поэтому нас и искать-то не станут…

— И никто не узнает, где могилка моя! — заунывно проныла я, старательно изображая на лице великое и искреннее сожаление.

— Это тоже Кук сказал? — приподняла бровь Галка.

— Не-а, фараон Хеопс, — назидательным тоном пояснила я. — Скромный такой правитель был, ничуть не помпезный, без малейшего намека на манию величия!

«Главное, не позволить им впасть в панику, — вертелось у меня в голове. — Потому что паника полностью подавляет волю и убивает желание сопротивляться».

Игорь покосился на меня удивленно. Его рот шокировано приоткрылся, глаза смешливо округлились. И правда, это выглядело совершенно невероятным — мы находимся на волосок от гибели, а я веду себя абсолютно невозмутимо, как ни в чем не бывало продолжая шутить и балагурить. Но тем не менее моя уловка сработала — Игорь ударил себя по ляжкам и расхохотался громко и заразительно, а спустя секунду к нему присоединилась и Галка, оглашая пещеру тонким заливистым смехом. Я довольно улыбнулась, понимая: тот, кто смеется в лицо смерти, уже не боится практически ничего!

— Гляди, — резко прерывая смех, воскликнул диггер, пальцем указывая на пляску теней, пятнающих стену пещеры, — наверное, это наши каннибалы!

На этот раз приближающихся к нам теней было много, очень много…

— Это уже не крысы! — опасливо пискнула Галка. — Сюда идут Неприкаянные…

— Нет, — ожесточенно рявкнула я, упрямо поигрывая желваками, — они и есть самые настоящие крысы, и негоже нам отступать перед какими-то тупыми животными! Мы должны бороться за свою жизнь!

— Согласен! — деловито кивнул Игорь, поудобнее перехватывая пистолет. — Без боя я не сдамся.

— Глаза выцарапаю! — угрожающе шипела мадам Ковалева, выставляя вперед левую руку с длинными, наращенными в маникюрном салоне ногтями. — Пусть только сунутся, гады!

Я потерла костяшки кулаков, попутно вспоминая все, что мне приходилось читать о драках или же видеть о них в кино. Жаль, что вместо изучения иностранных языков я не записалась в секцию карате. Жаль, что я не прихватила с собой дедушкин дамасский кинжал. Жаль, что я двадцать пять лет попусту коптила небо, не успев совершить ничего хорошего или благородного. Жаль…

И в этот момент Неприкаянные лавиной хлынули в пещеру, грозя заполнить ее всю…

Их бледные костлявые тела образовали безудержный поток, сразу накрывший, захлестнувший нас с головой. Я почти не запомнила этой короткой, но ожесточенной схватки, вместившейся в несколько быстротечных минут. Я ощущала беспрестанно впивающиеся в меня зубы — мелкие и острые, а в ответ сама кусалась не менее злобно и жестоко. Я, как умела, молотила уродов кулаками, распинывала их ногами и распихивала локтями. Где-то рядом на одной ужасной истошной ноте неумолчно визжала Галка, давая понять — она еще жива. Я слышала отрывистые вскрики Игоря и звуки его беспощадных ударов, словно гнилые орехи раскраивающих черепа мерзких мутантов. А потом чьи-то цепкие холодные пальцы обхватили меня за горло, мешая дышать. В голове зазвенело, во рту появился кислый привкус желчи, перед глазами поплыла кровавая пелена, и до меня дошло — все, это конец, сейчас я умру…

— Ева, ты где? — через вязкую пелену засасывающего меня небытия до моего слуха вдруг донесся громкий, смутно знакомый мужской голос. — Чаладанья, ты жива?

— Я здесь! — едва слышно прохрипела я, пытаясь вспомнить, откуда мне известен этот богатый интонациями баритон, грубоватый, чуть порыкивающий. — Помоги мне…