стану скрывать, — покаянным голосом ответила обвиняемая в растратах, — но даже не думала поживиться в доме дяди. Мне тогда пришлось взять кредит, а чтобы его погасить, я решила продать дачу. Оттого я и задержалась с приездом, оформляла бумаги, — покраснела она и добавила: — Прости, сынок, ты так любил огородничать. Я договорилась с соседкой, она выделит нам часть огорода, все равно ведь не садит…
Лицо Славика в процессе разговора несколько раз меняло выражение. От полнейшего счастья при известии о проданной даче до кислой мины при упоминании плантации ленивой соседки. Уж я-то знала, что больше всего на свете Славик ненавидит дачные хлопоты.
Приятель встряхнулся, пытаясь отогнать от себя образ соседки и ее дачи, и гордо кивнул головой:
— Что, съела, Веро? Мама не такая, она честный человек. Мы, Старовойтовы, вообще люди чести.
— Кто бы говорил про честность, — презрительно пропела Вероника. — Приехал сюда со своей Дариной, изображаешь любовь, а сам… задне-приводный, вот ты кто! Вон, Витька почти сразу же вскрыл твой аккаунт и выяснил, что никакая она тебе не девушка. А значит — что?
— Что? — не понял обалдевший Славик.
— Только геи изображают романы с девушками для прикрытия. Так что тебе тоже небось денежки нужны были, чтобы оплачивать сопровождающую! Да и разве красивая баба в своем уме бесплатно захочет на тебя время тратить…
— Ну, знаете, это уже слишком! — взревела я. — Никакой он не гей! А я вам не эскортница! И вообще, я натуральная блондинка, а не крашеная. А ты… Ты и мизинца его не достойна! Чеслав Станиславович был прав, вы все тут друг друга перегрызть готовы. И нечего своим грязным бельем… Хоть бы меня постеснялись! И Петя тут человек случайный, зачем ему это слушать?
— Нет, я не против, — оживился Петя. — Даже наоборот, скандальте на здоровье! Я за всю свою жизнь столько интересного не узнал, как у вас за два дня!
Не желая больше слушать нахалку и подкидыша, я пулей вылетела в сад. Если честно, семейкой Славика я была сыта по горло. Даже хорошо, что так вышло. Теперь у меня будет достойный повод смотаться из этого дома нетерпимости.
— Дарина, подожди, — устремился следом Славик, догнал возле бассейна и стал уговаривать меня не рубить с плеча.
— Вероника всегда была такой. Вспыльчивая, но в глубине души она хороший человек. Помню, мы с ней как-то в детстве в горах птенца нашли, так она его макаронами кормила. У нас с собой в походе сухая лапша была. Правда, потом оказалось, что это птенец беркута, и нам пришлось спешно ретироваться, но…
— Знаешь, что мне пришло сейчас в голову? — заявила я, перебивая Славика. Потому как в процессе его монолога про беркута и лапшу перестала улавливать суть, зато мысли мои приняли иное направление. — Вам надо найти сыщика, к которому обращался дед, получить отчет и узнать, что же такого страшного дед мог поведать на своем юбилее. Там же, кстати, всплывут и пропавшие деньги, не надо будет подозревать всех и вся. Возможно, это натолкнет вас на мысль, кто мог желать смерти деду и/или Льву. Ведь я правильно понимаю, сомнения в его самоубийстве все-таки имеются?
— Легко сказать — найти сыщика, — хмыкнул Славик, когда мы вошли в домик, чтобы не стоять под дождем. — Дед не оставил никаких распоряжений. В его телефоне я смотрел, никаких похожих номеров нет. Попрошу Витьку полазить в его почте, раз уж он у нас такой мастер взламывать чужие аккаунты. Чертяка. Вдруг этот сыщик уже прислал отчет? Должен же он как-то обозначиться? О смерти деда он может и не знать. Думаю, остальным лучше пока не сообщать о том, что я планирую связаться с этим дедовым детективом. Мало ли какие тайны они скрывают? Еще одного трупа я не вынесу.
Я согласилась, что это вполне резонно. Тем более что следующий труп может быть как раз его, Славика. Эта мысль меня напугала, и я решила все-таки предостеречь секретаря от излишней инициативности:
— Вот стукнут тебе по голове за твою самодеятельность, будешь потом в инвалидном кресле голубям фиги показывать.
Приятель побледнел и тут же вздрогнул: в дверь стучали. На пороге стояла Вероника, за ней маячил лохматый Витька, вид у обоих был виноватый. Наверное, они какое-то время уже топтались под дверью, и я заволновалась, что они могли слышать наш разговор. Чего доброго, решат, что я науськиваю Славика против родни и сею смуту.
Славик, как я уже упоминала, был обидчивым, но не злопамятным, оттого с извинениями покончили быстро. Чтобы скрыть неловкость, решили отправиться выпить чая.
Антона и тетушек в гостиной не было, Петька, по словам Вероники, вроде бы собирался прогуляться к морю. По крайне мере, в доме его не было видно. И Вероника переключила все внимание на несчастного Витьку:
— Нет, вы только посмотрите, что он написал в сочинении «Моя сестра Вероника». Я только что нашла у него. «Моя сестра стройная, но у нее не очень длинные ноги и в ступнях есть плоскостопие. Зато сами ноги ровные, потому что она их ни разу не ломала. Она широкоплечая, но это не портит ее треугольную фигуру, а вот нос у нее с горбинкой, потому что когда-то она упала с велосипеда». Там еще про целлюлит, которого у меня нет, но это опустим…
Витька покраснел как рак и принялся оправдываться:
— Нам задали про семью как есть написать…
— Мама после прочтения плакала и просила ее не описывать, — жестко перекрыла его бормотание обладательница длинных ног.
— Ладно, не буду. Я вот Славика опишу, он не такой обидчивый, — буркнул Витя. — Кстати, как пишется слово «безобразный»? Через «е» или через «и»?
— Учись, дубина стоеросовая, а то будешь, как Славик, до пенсии жить с мамой, — укусила его Вероника. Она уже допила чай и вернулась к своему обычному состоянию «язвы». Кажется, ссора с Антоном не слишком ее впечатлила или она была уверена, что скоро они помирятся. — Ладно, пойду вздремну, день сегодня не задался, — проворчала она, оставляя нас.
— Как видишь, я не совсем бесполезен, — беззлобно усмехнулся Славик, привыкший к выкрутасам сестрицы. — Могу служить плохим примером. Между тем не хотелось бы хвастаться, но я пазл с изображением Бородинской битвы за два дня собрал. А на коробке написано три-четыре года. Так что я бы на вашем месте не делал поспешных выводов.
— Лошара, это возрастная пометка, — хихикнул Витька. — Для бебиков твой пазл.
— Да ты что? Ну, тогда забирай историческое полотно себе.
— На фиг надо. Я историю терпеть не могу. Нудятина.