Назвать это место пристанищем можно было лишь с большой натяжкой. Углубление в земле пустыни, с лужами грязной воды, рощицами шипастых деревьев и кустов, обвитых волокнистыми лозами, и пещерами в разбитой горной стене.
Когда мы приблизились, насекомые и похожие на ящериц создания метнулись прочь, а птицы-падальщики, которые следовали за нами еще с крепости, чтобы питаться нашими погибшими, кружили в небе.
Но все же это было убежище, а воду, вскипятив, признали годной к питью. Те, кому хватило реакции, чтобы поймать ящерицу, сообщили, что они даже относительно съедобны.
Янычары быстро разбили лагерь с помощью тех немногих материалов, которые сумели схватить перед побегом из собора, выставили дозор и занялись ранеными.
Тибальт: Возможно, нам придется выдвигаться уже через несколько часов, капитан. Что делать дальше?
Леонатос: Мы слышали, что севернее проходит караванный путь. Мы рассчитывали присоединиться к нему, выдав себя за паломников или странников, и добраться до ближайшего города, в который ведет нас наш поход. Ваши солдаты могли бы к нам присоединиться, или же вы можете попытать счастье вдали от опасностей, которыми грозят встречи с обитателями этого мира, в каком-нибудь заброшенном месте. Я предоставлю вам право выбора. Мы должны продолжить свой поход, но я не могу требовать того же от ваших людей.
Тибальт: Я поговорю с ними. Если нас не будут преследовать, возможно, нам даже удастся соорудить здесь укрепления. А пока что… Мне не нравятся эти пещеры. Судя по тому, что я видел в этой пустыне, в них вполне могло что-нибудь обосноваться.
Леонатос: Я со своими Кровавыми Ангелами их зачищу. Они не выглядят очень глубокими.
Тибальт: Я могу отправить с вами несколько своих солдат.
Леонатос: Ваши солдаты должны отдохнуть. Вы сами сказали, что это, возможно, единственная возможность, которая представится им в ближайшее время. Космический десантник справится со всем, что может там поджидать.
Тибальт: Тогда я займусь ранеными, капитан.
Кровавых Ангелов переход не изнурил так, как солдат 409-го. Невероятно было видеть их готовность немедленно вступить в бой — даже после сражения в Мууле и путешествия через пустыню.
Держитесь рядом, братья!
Они вошли в пещеру, держа наготове болтеры и цепные мечи. Леонатос и Клотен, Протей и Лизандр — и один лишь их мрачный облик обещал смерть любому, кто осмелится встать у них на пути.
Их глаза, аугментациями улучшенные сверх человеческих возможностей, могли видеть в абсолютной темноте, как при свете дня. Но в пещерах тьма, представлявшая собой нечто большее, чем отсутствие света, не уходила, она подкрадывалась и обволакивала, погружая их в ночь.
Леонатос: Держитесь рядом, братья!
Лизандр: Пещера уходит еще глубже. Кажется, тоннели впереди соединяются. Я слышу журчание воды — возможно, подземная река.
Клотен: Не нравится мне это место.
Леонатос: Не отвлекайся, Клотен. Я не могу допустить, чтобы ты потерял контроль над собой, как в соборе.
Клотен: Не беспокойтесь обо мне, капитан.
*Шелест*
Лизандр: Движение!
Протей: Где?
Лизандр: Где-то впереди, не могу точно сказать. Эхо мешает.
Голос: Ли… cа… ндр…
Лизандр: Кто здесь? Кто это сказал?
Леонатос: Скаут-послушник, где ты? Я тебя не вижу. Возвращайся к нам.
Голос: Он называет тебя послушником… Словно ты какой-то зеленый юнец…
Леонатос: Лизандр! Ответь! Протей! Клотен!
Голос: Они тебя бросили…
Леонатос: Кто ты, обманщик? Кто бы ты ни был, ты выбрал не тех врагов! Мы — Кровавые Ангелы, нас не так легко запугать.
Голос: Это лишь пока…
Леонатос: Умри же!
*Звон меча*
Арена Ваала
Воин: Кандидат! Кандидат, ты помнишь где находишься?
Леонатос: Это же арена испытаний! Боевое поле на Ваале, где жители нашего мира сражаются, чтобы быть принятыми в орден Кровавых Ангелов!
Воин: Неужели ты рассчитываешь стать рыцарем Императора, лежа лицом в песке? Вставай, кандидат! Вставай и сражайся! Смотри, за тобой наблюдают!
На смотровых местах арены стояла группа Кровавых Ангелов — на расстоянии от зрителей, поглядывавших на них со страхом и благоговением, словно они были спустившимися с небес богами. Лидером группы был капеллан, со шлемом в виде черепа и в броне черного и костяного цветов. Он молча и оценивающе смотрел на молодых воинов, сражающихся на арене перед ним.
Леонатос: Это он выбрал меня из остальных и отвез в монастырскую крепость! Все это иллюзия! В пещерах обитает какой-то демон, искажающий наш разум!
Воин: Твой противник больше не собирается ждать! Поднимайся, кандидат, и сражайся!
Леонатос обнаружил, что здесь у него в руках есть меч — но не силовой, а клинок ваальских воинов, из числа которых Кровавые Ангелы набирали рекрутов. Вместо брони космического десантника на нем были кольчуга и кожаные доспехи этих примитивных людей.
И теперь, как и много лет назад, когда он впервые оказался на арене кандидатов, он вступил в бой не на жизнь, а на смерть.
*Звуки дуэли*
Воин: Отлично, кандидат!
Леонатос: Он мертв! Я атаковал с такой силой, что пронзил его сердце! Теперь я помню… Ему не нужно было умирать!
Воин: Но, если бы твой удар не был смертелен, он мог бы броситься на тебя и победить. И тогда тебе не суждено бы было войти в башни Ваала Кровавым Ангелом.
Леонатос: Кто ты?!
Воин: А ты как думаешь?
Гора Авессалом
Леонатос: Это место я тоже знаю! Гора Авессалом, в гряде Небесных Клинков — опять Ваал!
На склонах горы Авессалом проходили испытание послушники Кровавых Ангелов. Они пытались добраться до вершины, борясь с обжигающими ветрами Ваала, губительными осколковыми штормами и стаями птиц-падальщиков, ждущих возможности очистить их скелеты от плоти. Испытание было безжалостно, беспощадно, в нем проверялась не только умение выживать и физическая сила, но и воля. Как и все послушники со времен основания крепости на Ваале, Леонатос, прежде чем получить имплантаты и аугментации космического десантника, должен был достичь вершины Авессалома или умереть на пути к ней.
Леонатос был не один. Как и в его воспоминаниях тех далеких лет, впереди сидел, укрывшись за валуном, еще один кандидат, с кожей, до крови ободранной бритвенно-острыми ветрами.
Леонатос: Брат! Брат! Не останавливайся, не сдавайся! Ты погибнешь, если не продолжишь путь!
Послушник: Леонатос, ты? Ну конечно, ведь ты самый сильный. Всегда им был.
Леонатос: Не останавливайся, брат, я тебе помогу.
Послушник: Если ты поведешь меня, погибнем мы оба. Нет, Леонатос, иди вперед. Ты никогда не задумывался, а стоит ли возможность быть Кровавым Ангелом всего этого. Никогда не задавался этим вопросом, правда? Но, может, цена, которую мы должны заплатить, слишком высока? Мы уже не будем теми, кем были раньше, нас даже нельзя будет назвать людьми. Мне кажется… Мне кажется, я уже осознал, как далеко могу зайти ради службы своему Императору, и этот предел находится далеко от вершины.
Леонатос: Мне ясно, что ты делаешь, демон! Тебе никогда не сломить мой разум! Моя вера в собственное предназначение — это мой щит! Брат, когда я прошел мимо тебя, я не спросил твоего имени.
Послушник: А ты заслуживаешь того, чтобы знать его, Леонатос?
Трамессина-IV
На этот раз Леонатос не узнал место, в котором оказался. Это было поле битвы, такое же, как все остальные, но он ясно помнил все, на которых бывал, и был уверен, что здесь он не сражался.
Он стоял на окраине города, разрушенного войной; его башни и шпили упали, дворцы и храмы были охвачены огнем. На горизонте шагали гигантские боевые машины Империума, подсвеченные пламенем горящих зданий. Обтекаемые механизмы ксеносов-эльдар, слишком элегантные для уродливой войны, прочесывали руины.
Тела были повсюду, людские и эльдарские. Невдалеке лежал убитый Кровавый Ангел — его броня была расколота каким-то причудливым ксеносским оружием. Гвардейцы висели на заграждениях из колючей проволоки или были свалены кучами среди мусора.
Здание неподалеку еще удерживал отряд имперских гвардейцев, расстреливавших врагов из окон лазерными винтовками. Подойдя поближе, Леонатос узнал знамя, гордо развевавшееся над крышей. Это же знамя, только изорванное и опаленное, он видел на стене Муула.