Владимир Путин критически относился и продолжает так относиться к идеологии современной КПРФ, которую в интерпретации Геннадия Зюганова можно определить как «русский социализм». Однако на вопрос, не считает ли он необходимым запретить в России пропаганду коммунистической идеологии, В. Путин ответил решительным «нет». «КПРФ, — пояснил В. Путин, — это законная часть российской политической жизни». «Будет хорошо, — говорил В. Путин еще в 2000 году, — если КПРФ отойдет от опасных и радикальных элементов в своей программе и идеологии — в сторону социал-демократии. В ином случае у коммунистов исторически перспектив нет»[528].
Владимир Путин никогда не пытался давать критическую оценку личности и деятельности Бориса Ельцина, о Ельцине В. Путин говорил только хорошо или не говорил ничего. В первые годы своего президентства В. Путин не давал обобщенных оценок периоду 1990-х годов. Только 12 февраля 2004 года в предвыборном выступлении в здании МГУ в присутствии шестисот журналистов Владимир Путин дал предельно критическую оценку итогов 1990-х годов. Эту же критическую оценку он повторил даже в более развернутой форме, выступая в Лужниках 21 ноября 2007 года и еще позже на расширенном заседании Государственного совета в Кремле 8 февраля 2008 года. Он говорил о политике и о режиме 1990-х годов, но не называл имени первого Президента РФ Бориса Ельцина. Еще в 2004 году на прямой вопрос о его личном отношении к распаду СССР Владимир Путин сказал, что по его глубокому убеждению, «развал Советского Союза — это общенациональная трагедия огромного масштаба. Я думаю, — продолжал Путин, — что рядовые граждане бывшего Советского Союза и граждане постсоветского пространства, стран СНГ ничего от этого не выиграли, — наоборот, люди столкнулись с огромным количеством проблем. Но Российская Федерация сохранилась, и она перестала быть “дойной коровой” для всех и каждого»[529].
Любая нация — это исторически сложившаяся общность. Любое государство — это исторически сложившийся институт власти. Отношение к тем или иным событиям истории — это важнейшая часть нашей национальной самоидентификации. Руководители любого исторически сложившегося государства не могут быть равнодушными к истории своего государства, своей страны и народа. Это часть фундамента эффективной власти. В становлении Российской империи ключевыми были события XVIII века, времена Петра Первого и Екатерины Второй. Однако имперская идеология стала возникать только в начале XIX века. Одним из ее создателей стал талантливый писатель-сентименталист Николай Михайлович Карамзин. Он получил от молодого царя Александра Первого прямое поручение — написать историю России, систематизировать ранее предпринятые в этом направлении попытки, устранить противоречия. Карамзину открыли архивы, допустили к летописям, а также установили весьма приличный «пансион» как государственному служащему. Его никто не торопил. Он начал эту работу в 1803 году, а первые тома «Истории государства Российского» вышли в 1816 году. Последний, двенадцатый том вышел в свет уже после смерти Н. Карамзина в 1829 году. Успех был по тем временам огромным, книга всем была нужна, хотя и споры велись немалые. А. Пушкин, как известно, написал эпиграмму — мол, Карамзин доказывает нам «без всякого пристрастья необходимость самовластья и прелести кнута». Но тот же А. Пушкин назвал книги Карамзина «созданием великого писателя».
В СССР история стала частью государственной идеологии, и созданием первых серий учебников, даже для начальных классов, руководил лично И. Сталин — от него исходили и все главные оценки исторических фигур — от Ивана Грозного и Петра Первого до Наполеона и Бисмарка. В конце концов даже Библия и Коран — это мифологизированные версии событий древней истории.
Новая Россия в своих новых границах также остро нуждается в какой-то обновленной исторической и национальной самоидентификации. Понятным является поэтому внимание и волнение российского общества по поводу освещения тех или иных событий российской истории в школьных учебниках.
В 2007 году Владимир Путин принял участие в двух конференциях по актуальным проблемам преподавания новейшей истории и обществознания. После одной из таких конференций В. Путин устроил в Ново-Огарево прием в честь большой группы учителей истории. Но он говорил здесь только об образовательных стандартах и о том, что в учебниках могут излагаться разные точки зрения[530].
Внимание президента В. Путина к Русской православной церкви очевидно и не нуждается в доказательствах. Очевидно и то, что Русская православная церковь стала в нашей стране одним из наиболее авторитетных институтов, пользующихся доверием общества. По мнению многих социологов, православие как конфессия становится постепенно стержнем духовной жизни общества, оказывающим влияние на облик России, ее традиции и уклад жизни. Именно церковь заполняет, хотя и частично, тот вакуум в духовной жизни нации, который остался после крушения в России коммунистической идеологии. Даже КПРФ сегодня пытается поддержать строительство все новых и новых церквей и восстановление разрушенных ранее. Владимир Путин присутствует на всех главных церковных церемониях. Именно В. Путин был инициатором переговоров об объединении Российской и Зарубежной православных церквей, которое и произошло в мае 2007 года. Однако главной сферой деятельности Церкви является мораль. Известно, что даже «Моральный кодекс строителей коммунизма» не слишком сильно отличается от главных моральных принципов христианства и Нагорной проповеди. Поэтому православие не может быть основой идеологии ни для В. Путина, ни для партии «Единая Россия». Выбор конфессии не может заменить для главы государства и для общества выбора социально-экономического и политического курса.
Любопытно наблюдать за тем, что укрепление связей и доброго отношения между президентом В. В. Путиным и его преемником Д. А. Медведевым и Русской православной церковью вызывает наибольшую критику не в рядах коммунистов и тем более не в рядах националистов, а в политических группах и течениях, именующих себя «демократами». Не нравится «демократам» и явное усиление в выступлениях В. Путина патриотической риторики. В ведущем журнале «демократов» «Новое время», который стал выходить теперь демонстративно под английским названием «The New Times», можно было прочесть в феврале 2008 года: «Мы ясно видим сегодня, что старая новая идеология “русской партии” востребована и одобрена на самом высоком уровне, на что, надо сказать, никто не решался даже в брежневские годы. Это демонстрация того, какая именно идеология будет доминировать в период «до 2020 года — идеология государственного клерикализма. Чему удивляться: если государство национализирует экономику и политику, почему бы ему не национализировать души и головы людей, призвав в помощь такой мощный институт, как Русская православная церковь»[531].
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});