Но к этому времени и он, и Тодзио зашли уже слишком далеко. То же надо сказать и об общем ходе событий.
* * *
Днем 30 ноября, в начале первого (по американскому времени), Хэлл посетил президента, у которого на столе лежала моя телеграмма, датированная тем же числом и посланная ночью[113]. Они не считали, что мое предложение сделать совместное предупреждение Японии сможет принести какую-либо пользу.
Нам и не приходится удивляться этому, так как перед ними уже лежала перехваченная телеграмма из Токио в Берлин, также датированная 30 ноября, в которой японскому послу в Берлине предлагалось сделать Гитлеру и Риббентропу следующее сообщение:
«Сообщите им в строго секретном порядке, что существует чрезвычайно большая угроза внезапного возникновения войны между англосаксонскими странами и Японией в результате какого-либо военного столкновения, и добавьте, что момент возникновения этой войны может настать скорее, чем кто-либо это представляет».
Я получил эту расшифрованную телеграмму 2 декабря. Она не требовала каких-либо специальных мероприятий со стороны Англии. Мы просто должны были выжидать. Фактически японская эскадра авианосцев со всей морской авиацией, которой предстояло совершить нападение на Пёрл-Харбор, вышла в море еще 25-го. Конечно, она могла еще получить из Токио приказ воздержаться от операций.
* * *
Во время состоявшегося в Токио 1 декабря совещания с участием императора было принято решение начать войну с Соединенными Штатами. Согласно показаниям Тодзио на суде, император не произнес ни единого слова. В течение следующей недели на Тихом океане воцарилось зловещее молчание. Возможности к урегулированию вопроса дипломатическим путем были исчерпаны. Ни один акт военной агрессии еще не совершился. Я больше всего опасался, что японцы нападут на нас или на голландцев и что трудности конституционного порядка помешают Соединенным Штатам объявить войну. После длительного заседания кабинета, состоявшегося 2 декабря, я послал министру иностранных дел памятную записку, суммировавшую выводы, к которым мы пришли.
Премьер-министр – министру иностранных дел
2 декабря 1941 года
Наша неизменная политика состоит в том, чтобы не предпринимать каких-либо радикальных мер раньше, чем это сделают Соединенные Штаты. За исключением случая, если японцы попытаются захватить перешеек Кра, у нас еще будет время прямо поставить перед Соединенными Штатами вопрос о новом акте японской агрессии. Если они выступят, мы немедленно выступим в поддержку. Если они не выступят, мы должны будем заново пересмотреть свою позицию…
Японцы могут в любой момент напасть на голландские владения. Это было бы прямым выпадом против Соединенных Штатов, которые только что вели с Японией переговоры. Мы должны заявить голландцам, что мы не предпримем ничего такого, что могло бы помешать Соединенным Штатам должным образом оценить такой агрессивный акт японцев, как событие, непосредственно касающееся их самих и Японии. Если Соединенные Штаты объявят войну Японии, то мы в тот же час последуем их примеру. Если же после достаточного промежутка времени будет установлено, что Соединенные Штаты неспособны принять какие-либо решительные меры даже при нашей непосредственной поддержке, то мы тем не менее, хотя бы и в одиночку, поддержим голландцев.
Всякое нападение на английские владения, само собой разумеется, повлечет за собой войну с Великобританией.
* * *
Английская секретная служба и воздушная разведка, которые бдительно следили за ходом событий, вскоре заметили передвижения войск и активность, указывавшие на то, что «Япония готовится к нападению на Сиам и что это нападение будет включать отправку морем экспедиционных войск для захвата стратегических пунктов на перешейке Кра». Мы сообщили об этом в Вашингтон. Мы обменялись с главнокомандующим нашими вооруженными силами на Дальнем Востоке, а также с австралийским и американским правительствами целой серией длинных телеграмм по вопросу о том, должны ли мы принять предупредительные меры для защиты перешейка Кра. Было принято правильное решение, учитывавшее соображения как военного, так и политического порядка о том, что нам не следует осложнять развитие событий, нанося первыми удар на второстепенном театре военных действий. 6 декабря как в Лондоне, так и в Вашингтоне были получены известия о том, что из Индокитая через Сиамский залив направляется японская эскадра в составе примерно 35 транспортных судов, 8 крейсеров и 20 эсминцев. Другие японские эскадры также находились в море.
* * *
В 1946 году комиссия конгресса, занимавшаяся подробным расследованием этого вопроса, опубликовала результаты своей работы. В ее отчете были детально описаны все события, предшествовавшие войне между Соединенными Штатами и Японией, и объяснялось, почему через соответствующие военные ведомства флотам и гарнизонам, находившимся в угрожаемых пунктах, не был отдан приказ «быть наготове». В сорока томах, опубликованных комиссией, сообщались для сведения всего мира все подробности, включая текст расшифрованных японских секретных телеграмм и их действительное содержание. Мощь Соединенных Штатов была достаточной для того, чтобы они могли выдержать это тяжелое испытание, которого требовал дух американской конституции.
Я не собираюсь выносить на этих страницах суждение по поводу этого чрезвычайно важного эпизода в истории Америки. Мы все знаем, что крупные государственные деятели Америки, окружавшие президента и пользовавшиеся его доверием, не менее остро, чем я, сознавали грозную опасность того, что Япония нападет на английские или голландские владения на Дальнем Востоке и будет тщательно обходить Соединенные Штаты и что вследствие этого конгресс не даст санкции на объявление войны Америкой.
Американские руководители понимали, что это могло бы повести к огромным японским завоеваниям и что в случае сочетания этих завоеваний с победой Германии над Россией и последующим вторжением в Великобританию Америка останется одна перед лицом объединенных подавляющих сил торжествующих агрессоров. Потерпели бы крах не только стоявшие на карте великие моральные принципы, но создалась бы угроза для самого существования Соединенных Штатов и их народа, еще не вполне осознавшего грозящую ему опасность. Президент и его верные друзья давно уже понимали, какому серьезному риску подвергают себя Соединенные Штаты, придерживаясь нейтралитета в войне против Гитлера и всех тех сил, которые он собой олицетворял, и тяготились оковами, налагаемыми на них конгрессом. Палата представителей лишь за несколько месяцев до этого приняла большинством всего в один голос необходимый стране закон о возобновлении обязательной воинской повинности, хотя без этого американская армия оказалась бы в самый разгар мировых потрясений почти распущенной. Рузвельт, Хэлл, Стимсон, Нокс, генерал Маршалл, адмирал Старк и как связующее звено между ними Гарри Гопкинс – все они придерживались единых взглядов. Будущие поколения американцев и свободных людей во всем мире будут благодарить Бога за их дальновидность.