Вероника тут же прячется за Ясмину, и я слышу рёв. Выдыхаю. Наклоняюсь. Напугал. Вчера идея переодеться в тираннозавра казалась мне отличной. Да и сегодня утром совсем не подумал о том, что могу напугать детей, а не обрадовать их. Теперь же представив себя со стороны, огромный рыже-чёрный динозавр не кажется мне забавным. Приходится снять голову.
— Ясь, прости, — виновато смотрю на девочек.
— Алекс, у меня нет слов, — она вытирает слёзы Веронике, а та уже с любопытством смотрит на меня.
— Дядя Саша, — зато Настя не теряется и уже требовательно протягивает ко мне руки. Тут же подхватываю её. — Голову надень, — командует егоза.
После этого к играм присоединяется Вероника. Она сегодня живчик. Хохочет, просится на ручки и бегает по палате. Всё в меру, а когда она устаёт, мы уходим. У нас теперь есть дела после обеда. Вчера Настя начала произносить совершенно непередаваемый звук, похожий на «т» и «р» вместе. Весь вечер повторяли. Сегодня нам снова надо закреплять результат.
Прогулки тоже никто не отменяет, и мы все вместе носимся по парку. А после ужина меня настигает награда. Ясмина сама звонит и обстоятельно поговорив с дочерью просит меня выйти в другую комнату для серьёзной беседы.
— Ника легла спать в новой пижаме. Она её не снимает, — я слышу, как моя леди улыбается.
— Тебя дома ждёт пижама-единорог, — она смеётся.
— А ты?
— А я — динозавр.
— Это мы уже видели.
— Неееет, ты не видела кигуруми-динозавра. Я в нём секси, — она уже хохочет не стесняясь, а я машу тряпичным хвостом. — Пришлём тебе фото. Думаю, Роберт Августович не откажет нам в фотосессии. Правда в пижаме жарко, но Настя не оставила шансов на отказ. Выставила ультиматум, шантажировала улыбкой и милыми глазками. Пришлось купить и надеть.
— Она может. Только не надо потакать всем капризам. Им нужно внимание, а не подарки. Не надо его компенсировать деньгами.
— Мне нравится ходить по магазинам. И мы ходили не бездумно, покупали только нужное.
— Угу.
— Ты не понимаешь. Пижамы — это must have.
— Хорошо — хорошо. Больше не спорю. Я хотела сказать спасибо. Ты открываешься с новой для меня стороны. А теперь серьёзно. Сегодня у нас была полиция. Я им дала твой номер телефона и всё рассказала, как было.
— Ты могла позвонить мне, и я бы приехал, — ну почему она хочет решать всё сама?
— Мила с Юлей были в это время у меня. Всё в порядке. Мой зубастый юрист взяла их в оборот и пообещала, что справится со всем. Ты же ей поможешь?
— А надо?
— Я переживаю.
— Она справится. Ты знаешь, что у гадрозавра было девятьсот восемьдесят зубов?
— Нет. Ты о чём?
— У Миланы их девятьсот восемьдесят один. Поверь, она в деле страшнее любого динозавра на охоте.
— Успокоил. Где ты про зубы узнал?
— В книжке. Мы вам её привезли. Вчера вместе перед сном листали. Там много интересного.
— Саша, — она спотыкается, словно раздумывает стоит ли говорить, и продолжает. — Почему ты другой?
— Какой?
— Мне кажется, ты играешь какую-то роль. Ты же холодный, расчётливый…
— И наглый. Да. Именно такой, но с близкими, расслабляюсь. Потому что мне хватает агрессии на работе, а дома хочется не напрягаться. Я не нравлюсь тебе таким?
— Ты просто другой и… — Она шумно выдыхает воздух, как перед прыжком в бездну. — Таким ты мне нравишься больше.
Глава 26
Ясмина
Дом. Как же я по нему соскучилась. Из больницы нас забрал Алекс. Папу тоже он отвёз. Как бы я ни уговаривала, но он не согласился погостить даже парочку дней. Зато пригласил Алекса приехать вместе с нами к ним в гости.
Не знаю о чём они разговаривали, но папочка остался доволен. И в несвойственной ему манере, а это без шуток-прибауток, посоветовал не рубить с горяча и всё же присмотреться к Саше. На крайний случай есть кузнец. Помню, да.
Я и сама была в шоке, когда получала от папы фото и видео с их приключениями. Одно то, как Алекс заботливо мыл ножки Насте довело меня до слёз. А огромные носки с рыжими котами, подкатанные под её размер? Это нечто. Динозавр. У нас теперь есть свой динозавр! И самое главное. Настя теперь рычит. Иногда забывается, но уже может. И это тоже устроил он.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Оля и Юля приходили каждый день. Маленькая Милаша с Вероникой играли вместе. Большая Милана забегала по делам, забрать справки, оформить документы, за подписью, ну и просто поболтать. Скучать нам совсем не давали. Показывала девочкам фотографию Алекса в кигуруми динозавра, где на руках у него сидит маленький довольный единорог. Меня чуть не задушили в порыве зависти.
А я всё ищу подвох. Андрей тоже не был таким, как сейчас. Кстати, он даже не перезвонил и ни разу не поинтересовался самочувствием дочерей. Его мать тоже не появлялась в нашей жизни. Мила хотела до суда сделать тест ДНК, но я отказалась. Пусть делает, что хочет. Может деньги со счетов он и перевёл, но рестораны стоят на месте. Их сложно куда-то спрятать. И половина достанется мне, не важно на кого они теперь записаны. Милана обещала справиться за два-три месяца. А это значит, что мы и без алиментов проживём.
Тем более, что он всё равно может их не платить. Мало в нашей стране горе-папашек что ли? Добавится ещё один. Лучше пара ресторанов, чем вечная борьба за подачки со стороны Андрея.
— Собрались? — Алекс прерывает мои размышления своим появлением. — У нас будут самые лучшие выходные, девочки! — Он сияет, словно напомаженный самовар.
— Да. Только тебя ждём, — улыбаюсь ему в ответ.
Странное ощущение. Не могу расслабиться и почувствовать себя счастливой. Мне кажется, что я сплю и сон вот-вот закончится.
Двухэтажный особняк встречает нас тишиной. Алекс по-хозяйски раскрывает ворота, загоняет машину и заносит наши вещи в дом. Тут невероятно красиво. Дом окружён сказочным лесом. Жалко, что ещё зима, я бы прогулялась по нему. Тут снега намного больше, чем в Питере.
— Ты проходишь? Девочки уже раздеться успели, — он стоит у лестницы в дом и наблюдает за мной.
— Как ты это делаешь? Со мной они переодеваются целый час, — отмираю и иду к Саше.
— Не так быстро, — он ловит меня в свои объятия и мягко целует. Без напора. С нежностью и какой-то затаённой тоской.
— Всё хорошо? — Отрываюсь от него и хочу понять, что же между нами происходит.
— Всё отлично, просто пообещай мне, что не пойдёшь на суд. Мила справится одна, — я даже губу закусываю, чтобы не выругаться.
О дате судебного заседания она мне вчера сообщила и тоже попросила не приезжать. Сговорились что ли? Эти могут.
— Я подумаю, но ничего обещать не стану.
— Что заставит тебя передумать? — Алекс игриво притягивает к себе.
Поцелуй выходит более напористый и мне совершенно не хочется сопротивляться. Прикусываю его нижнюю губу и тут же зализываю. Слышу совершенно сумасшедший стон. Улыбаюсь ему.
— Нам пора. Девочки потеряют, — беру за руку и веду в дом.
— Пока не забыл, — он вкладывает в мою руку связку ключей. — Это от дома. Ничего сложного, разберешься.
— Ты совершенно наглый, — искренне и с восхищением произношу в его сторону.
— И счастливый. Я хочу быть с тобой.
— Ты сметаешь всё на своём пути. Невыносимый, ужасный…
— Я люблю тебя, — не даёт мне закончить фразу.
— Я не готова к такому, Алекс. И всё ещё замужем.
— Осталось немного. Мила отлично подготовилась. Думаю, после первого заседания он подпишет твои условия на развод. И второе — станет лишь формальностью. Хватит о нём. У нас выходные на носу. Ты, я, дети, — из глубины дома слышен звук разбитого стекла. — Бар! Всем стоять и не двигаться! — Кричит на бегу обеспокоенный мужчина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Забегаем в кабинет, а там картина маслом. Дети стоят в обнимку. Настя утешает Веронику. А рядом с ними валяется перевёрнутый стол. И груда стекла.
— Хотел же купить закрытый. Не успел. Ну, что хулиганки? Признаваться будем? — Девочки стоят молча, а мне почему-то хохотать хочется. Слишком уж вид у Алекса виноватый. — Так, — поднимает он их на руки сразу двоих, как огромный букет. — Ноги сухие, значит идём кушать мороженое. Только пообещайте больше ничего не ломать.