Пусть у нее нет никаких доказательств, кроме подслушанного разговора и собственного чутья, но она точно знает, что эти две кражи дело рук этой троицы.
Норман.
Отбросив газету в сторону, Сюзанна вскочила и нервно заходила по комнате. Черт, она обещала ему, что завтра в два они встретятся у Финча, но теперь… Она закусила губу, не зная, как ей быть. Закусочная Финча расположена рядом с университетским городком. А вдруг Энтони или кто-то из двоих его приятелей увидят ее вместе с Норманом. Даже если Норман будет не в форме, Энтони может знать, что он служит в полиции — ведь он регулярно патрулирует улицы, в том числе и территорию кампуса, — и воспримет это как угрозу их разоблачения.
Сюзанна на мгновение замерла, лихорадочно размышляя, что же предпринять. Надвигалась паника. Быть может, сказаться больной и не пойти? Она просто не может рисковать навлечь опасность на любимого.
Но ведь Норман полицейский, возразил голос разума. Риск и опасность неотъемлемая часть его профессии.
Этот голос разума прорвался сквозь охватившую ее панику и несколько умерил страхи. Не слишком ли она драматизирует?
Норман — офицер полиции, служитель закона, профессионал, прекрасно подготовленный для борьбы со всякого рода преступниками и нарушителями. Ведь она сама, оценивая его качества, физическую силу и силу духа, пришла к выводу, что он человек героического склада, хотя и не считает себя таковым. Работа, которую выполняют Норман и два его брата, сложная, порой опасная, она заставляет любящих их женщин тревожиться, но тут уж ничего не поделаешь. Женщины должны с этим мириться. И она тоже.
Норман Чейни — сильный, тренированный, закаленный, уверенный в себе мужчина, способный постоять за себя и защитить других. Вместо того чтобы избегать его, таиться, скрывать проблему, намного разумнее рассказать ему все. Поведать о трех студентах, их угрозе в ее адрес и возникших у нее подозрениях. Поступив таким образом, она не только обезопасит себя, но и поможет задержать преступников.
Приняв такое разумное решение, Сюзанна вздохнула с облегчением. И как это раньше не пришло ей в голову?! Похоже, ночь любви с Норманом еще и прочистила ей мозги.
Сюзанна решительно сложила газету, подошла к столу, на котором лежала стопка листов, дожидавшихся проверки, и приступила к делу. Хватит предаваться мечтам и размышлениям. Ее ждет работа.
Творческие работы студентов в основном были интересными и содержательными, и она успела проверить около половины, когда вновь ожил телефон.
Сердце Сюзанны радостно ёкнуло. Норман?
— Да? — произнесла она с нотками надежды.
— Привет, солнышко. — Голос Нормана, низкий, чувственный, бархатный и обволакивающий, напомнил о прошедшей ночи, об их близости. — Извини, если отрываю тебя от дела, но я просто должен был услышать твой голос, поговорить с тобой. Ужасно соскучился.
— Я… я тоже, — запинаясь, отозвалась Сюзанна, которую от его слов затопило теплой волной.
— Сильно? — поддразнил он.
— Безумно, — призналась она и услышала в трубке его прерывистый вздох.
— И я — безумно. Незавидное, должен сказать, состояние для человека, которому полагается нести службу.
Сюзанна вспомнила, каким Норман выглядел утром — взъерошенный, возбужденный, сексуальный, — и почувствовала, что ей стало трудно дышать.
— А где ты сейчас? — спросила она.
— В одной придорожной забегаловке в юго-западной части города. Заехал перекусить. А у тебя как дела? Проверяешь работы?
— Да, почти половину уже проверила, — ответила она. — Есть очень неплохие.
— Еще бы они были плохими с таким преподавателем, — сделал ей комплимент Норман. — Ты же все на свете знаешь.
— Спасибо, — отозвалась Сюзанна, польщенная его похвалой. — Но ты, разумеется, преувеличиваешь. Я знаю далеко не все, и мне самой еще многому надо учиться по некоторым аспектам. — Произнеся эти слова, Сюзанна поняла, что они прозвучали несколько двусмысленно в свете того, чему она научилась ночью, и порадовалась, что Норман не видит, как она покраснела.
Он, разумеется, не преминул ухватиться за эту двусмысленность.
— Что ж, детка, я готов стать твоим учителем… по некоторым аспектам, — многозначительно усмехнулся он.
От этих слов ей стало вначале тепло, потом жарко, и она почувствовала, как на нее вновь накатывает волна возбуждения. Что он с ней делает?!
— Норман, прошу тебя, не надо! — взмолилась она.
— Чего не надо? — вкрадчиво спросил он. — Возбуждать тебя? Но это только справедливо, потому что ты делаешь то же самое со мной. Прямо сейчас, — добавил он низким, осипшим голосом. — Ну хорошо, давай поговорим о чем-нибудь другом. О чем?
Сюзанна заколебалась, но потом решила, что нет смысла откладывать. Можно поговорить о том, что ее беспокоит, прямо сейчас.
— Я тут прочла заметку в газете о кражах автомобильных запчастей. Кажется, уже второй случай. Ты занимаешься этим делом?
— Сейчас нет, а что? Почему ты спрашиваешь?
— Просто интересно, — уклонилась от прямого ответа Сюзанна. — Две машины за два дня… Кто бы ни были эти преступники, наглости им явно не занимать.
— То же самое подумал и я, когда узнал о второй краже.
— А раньше такого не случалось? — Сюзанна решила как следует прощупать почву, прежде чем поведать Норману о своих подозрениях в отношении трех студентов. — Может, это кто-нибудь заезжий?
— Возможно, но я так не думаю. Заезжие, к тому же профессионалы, не стали бы тратить время на раскручивание машины, а просто угнали бы ее — и все дела. Угнать машину для профессионала дело нескольких секунд. Не то, что возиться со снятием деталей.
— Значит… ты считаешь, что действовали не профессионалы? — Сюзанна затаила дыхание в ожидании ответа.
— Любители, голову даю на отсечение.
— Понятно, — только и смогла произнести она.
Если Норман уверен, что кражи дело рук любителей, следовательно, чутье ее не обманывает. Все сомнения отпали. За кражами запчастей стоит Энтони Дуглас и двое его дружков. Надо рассказать все Норману. Но не сейчас и не по телефону. Она дождется завтрашней встречи с ним в кафе и выложит все, что знает и о чем только подозревает.
— Хотелось бы еще поболтать с тобой, золотко, но мне пора. — Он помолчал. — Я бы приехал к тебе после дежурства, но закончу в одиннадцать, а потом еще надо будет написать отчет, так что освобожусь только около двенадцати. Не хочу беспокоить тебя так поздно, ведь тебе завтра рано вставать, верно?
— Да, завтра занятия начинаются у меня с восьми тридцати. Норман?
— Да, детка?
— Спокойного тебе окончания дежурства.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});