Читать интересную книгу Похождения одного матроса - Константин Станюкович

Банкомет несколько смутился.

— Тем более, — продолжал с самым добродушным видом возчик, — что я умею отличать крапленые карты и во время игры хорошо слежу за руками, и если увижу, что руки действуют нечисто, то могу хватить по башке так, что человек не встанет.

И, показывая свою здоровенную руку, прибавил:

— У меня тяжелая рука. В прошлом году на Соляном озере я так помял одного молодца, который со мной нечисто играл, что он шесть месяцев пролежал больной… Так идет моя горсть… Начинайте!

Банкомет перевернул колоду. Капитан открыл свою карту. Оказалась пятерка.

Банкомет стал метать. И Старый Билль и капитан глядели пристально на руки банкомета.

— Бита! — сказал банкомет, придвигая к себе горсть золота.

Капитан поставил вдвое больше на туза.

И туз был бит.

— Двести долларов проиграл. С меня довольно! — проговорил капитан.

— А разве отыграться не хотите, капитан?

— Не хочу.

— Решительно не хотите?

— Решительно не хочу и предпочитаю выспаться!

— Это, пожалуй, будет лучше, Дун! — промолвил, оборачиваясь, Старый Билль.

— И я полагаю, что лучше! — добродушно ответил Дун.

И с этими словами растянулся и скоро захрапел.

Вслед за тем молодые люди прекратили игру и тоже заснули.

К вечеру фургон остановился на почтовой станции, в устье долины, из которой дорога дальше шла в гору узким и длинным ущельем.

Вечер был чудесный, теплый и темный. У станции расположился на ночевку обоз; маленькая комната бревенчатого шалаша была полна возчиками, и пассажиры фургона расположились обедать на воздухе.

Билль куда-то исчез.

Прошел час, когда он наконец вернулся и расположился обедать, доставши из своего мешка провизию.

— А скоро мы дальше поедем?.. Пора бы и запрягать! Как вы полагаете, Билль? — обратился один из «молодцов» к Биллю.

— Я полагаю, что мы дальше не поедем и будем здесь ночевать! — сухо отозвался Старый Билль.

— Это почему?

— А потому, что дорога скверная…

— Но мало ли скверных было дорог… Мы и по ночам ехали… Мы торопимся…

— Я не поеду! — решительно проговорил Билль.

И, обратившись к Чайкину, прибавил:

— В этих местах, случается, агенты большой дороги пошаливают… А милю надо ехать ущельем.

— Неужели шалят? — изумленно воскликнул канзасец со шрамом на лице.

— А вы разве никогда не ездили в этих местах, джентльмен?

— Никогда. Дальше Денвера не бывал.

— И ничего не слыхали про агентов? — с нескрываемой иронией спрашивал Билль.

— Слыхать, положим, слыхал. Но чего их нам бояться? Нас пятеро вооруженных людей, не правда ли, капитан?

Капитан, снова попробовавший и своего коньяку и коньяку любезно его угощавших молодых канзасцев, протянул:

— Надо слушаться Старого Билля. Он всякую дыру здесь знает…

— И всяких мошенников и шулеров, даже таких, которые никогда здесь не бывали! — насмешливо прибавил Старый Билль.

— И я предпочел бы поэтому хорошо выспаться здесь, чем пристрелить какого-нибудь мерзавца, а то и пару. Я своего кошеля с золотом даром не отдам… Так, значит, ночуем здесь, Билль?

— Ночуем.

Оба канзасца стали ворчать о том, что, заплативши деньги, они теряют даром время, но Старый Билль не удостоил обратить на эту воркотню внимания и, покончивши с едой, обратился к Чайкину:

— Не поможете ли развести костер, Чайк?

Они отошли на несколько шагов, чтобы нарубить сучьев.

— Надо держать ухо востро, Чайк! — сказал на ухо Чайку Старый Билль. — Эти два молодчика подозрительны… Я думаю, что они агенты большой дороги и могут пустить нам пули сзади во время нападения их компаньонов. Потому я и не еду дальше. А этот дурак капитан, показавший свои деньги, недурная приманка…

Вернувшись к станции, Старый Билль и Чайкин развели костер позади фургона.

— Ну, спать, черт возьми, так спать! — проговорил молодой красивый брюнет и полез в фургон.

За ним полез и другой и сказал капитану:

— Полезайте и вы… места троим хватит. Отлично выспимся!

— У костра на воздухе лучше, Дун! — заметил Старый Билль.

— А пожалуй, что лучше!

И с этими словами Дун, захватив с собою из фургона попону, одеяло и подушку, подошел к костру и стал стлать себе постель.

— Так лучше будет! — значительно проговорил Билль.

— То-то, лучше! — добродушно засмеялся Дун.

— А вы, Дун, извините, простофиля! — шепотом сказал ему Билль. — Деньги напрасно показывали этим молодцам. Теперь остерегайтесь их. Поняли?

— Понял. Спасибо, Билль.

— И не играйте с ними. Они известные шулера.

— Спасибо, Билль! — ласково промолвил Дун.

— Ну, а теперь возьмите сюда винтовку да осмотрите револьвер и спите покойно. Я спать не буду… В ущелье шайка агентов. Думаю, что не посмеют напасть. Здесь много людей… А все-таки могут рассчитывать, что возчики перепьются… Впрочем, я предупредил их…

Дун сходил за винтовкой. Вслед за ним и Старый Билль принес два ружья.

— Вы что это… в самом деле боитесь агентов? И вы, Билль? Мы не боимся и спать будем! — крикнул из фургона один из молодцов.

— И хорошо сделаете! — резко заметил Старый Билль.

Принес и Чайкин попону, одеяло и подушку и, разостлавши все около костра, прежде, чем лечь спать, по обыкновению стал читать «Отче наш», осеняя себя крестным знамением.

И только что Чайкин окончил молиться, как Дун радостно и взволнованно сказал по-русски:

— Земляк… российский… Вот не ожидал!

И Дун, крепко пожавши руку Чайкина, троекратно поцеловался с ним.

А Чайкин обрадованно сказал:

— Господи! вот-то где довелось… И давно вы в этой стороне!

— Шесть лет… А вы?

— Года еще нет…

— Давно из России?..

— Два года тому назад… Я матросом был…

— Матросом? Да ведь и я матросом на флоте служил… И звать меня Артемием Дунаевым… А по-здешнему выходит Дун… А тебя как звать? — спросил Дунаев, переходя тотчас же на «ты».

— Чайкиным, Василием Чайкиным, а по-здешнему Чайк…

— Ну, Чайкин, рассказывай, что нового на родине… Давно ничего не слыхал. Из газет здешних только знаю, что батюшка царь император Александр Второй освободил хрестьян. Волю дал. Ну, а как матросское житье?.. Давай присядем у огонька… И как же я рад земляку… Как же я рад! — говорил Дунаев, закуривая трубку.

— А я-то рад как…

Они присели к костру, и Чайкин рассказал земляку свою историю, рассказал про плавание на «Диноре» и про капитана Блэка.

— Тебе пофартило, братец ты мой, а я таки много прежде натерпелся, пока не нашел места и сделался возчиком… Однако давай-ка побалуемся чайком… Будем пить чай, и я тебе расскажу, как я бежал с корвета «Нырок» и сделался мериканцем… И очень скучал я по России, пока не привык…

Дунаев достал из своего мешка котелок, чай, сахар и две кружки и, когда чай был готов, предложил Старому Биллю попить чайку. Тот не отказался и проговорил:

— Соотечественника встретили, Дун?

— Да, Билль. И тоже бывшего матроса, Билль.

— Так пусть Чайк вам расскажет, что вы очень глупо поступили сегодня, Дун… А еще капитан!

Дунаев засмеялся.

— Раззадорили они меня, черти.

— Зато теперь не миновать нам агентов… Не пейте слишком много коньяку, Дун. Хоть вы и крепки, — я видел, сколько вы можете выпить, — а все-таки… Ну, пока вы разговариваете, я засну, а в одиннадцать разбудите меня…

— Разбудим. Спите с богом, Билль.

Билль после двух кружек чая лег спать.

А Дунаев, покуривая трубочку и отхлебывая по временам чай, начал рассказывать Чайкину свою историю.

Говорил он тихо, не торопясь, видимо довольный, что может поговорить по душе с земляком, да еще с матросом.

Вокруг стояла тишина. Из отворенных окон станции не раздавалось более пьяных окриков. Возчики полегли спать у обоза. Только два часовых сидели у своего костра с ружьями в руках.

Ночь была теплая.

ГЛАВА XV

1

— Тоже, братец ты мой, пришли мы шесть лет тому назад на «Нырке» во Франциски, и тоже, прямо-таки сказать, в большой тоске была наша команда из-за командира… Однако терпели мы — ничего, мол, не поделаешь. Терпели и бой, и линьки, и строгость… А в ту пору, вскорости за нами, пришел на другом конверте во Франциски адмирал Ястребов, только что прибыл из России новым начальником эскадры… И на третий же день приехал на «Нырок» делать смотр. Всем он остался доволен, потому как у нас работали по всем статьям, прямо сказать как черти. Таким-то манером адмирал благодарил и за парусное учение, и за антиллерийское, и за пожарную тревогу, и за десанту: «Очень, говорит, за все вам благодарен!» Это адмирал капитану и старшему офицеру. «Ну, а теперь, говорит, поставьте команду во фрунт. Я как следовает опрошу, нет ли у их претензиев». Ладно. Выстроили это нас по порядку, от шканец к баку, по вахте с каждой стороны, и капитан и все офицеры, как полагается, ушли вниз. Только один вахтенный остался на мостике.