— Думаю, моя крестница обретет свое счастье в муже, милорд, — спокойно сказала Елизавета. — Очень хорошо, сударь! Вы можете ухаживать за девушкой с моего на то разрешения. Обещаю никому не раскрывать ваш секрет. Я нахожу мудрым план, разработанный вами и Робином Саутвудом. За то короткое время, что я знаю Велвет, я поняла, что она весьма упряма. Это к лучшему, что она узнала Александра Гордона как Александра Гордона, а не отвернулась от него просто потому, что он Брок-Кэрн. Я дам Велвет, однако, одно маленькое преимущество. Я не отпущу ее со службы до возвращения лорда и леди де Мариско. По последним сведениям, их приезд ожидается где-то осенью. Думаю, вы можете подождать до осени, а тогда и предъявите права на вашу невесту и… затащите ее в постель.
Алекс остановился и, взглянув на королеву, схватил ее руку и поднес к губам.
— Весьма признателен, мадам, — пробормотал он. Она улыбнулась, и на какое-то мгновение он увидел в этой стареющей женщине молоденькую девушку.
Затем он предложил ей свою руку, и они продолжили прогулку по чудесному летнему саду Линмут-Хауса. Он заставил Елизавету Тюдор на несколько коротких минут забыть об испанской угрозе, которая нависла не только над ее любимой Англией, но и над ее собственной жизнью.
Глава 3
Мысли Робина Саутвуда были в полном беспорядке. Еще никогда в жизни он не испытывал такого волнения. Праздник в честь королевы прошел с огромным успехом, но хозяин пребывал в грусти. Когда наконец уехал последний гость, он устало сел в кресло у потрескивающего в камине огня.
Присоединившиеся к нему Велвет и Алекс пребывали в прекрасном настроении и поначалу не заметили подавленного состояния Робина.
— Мне никогда еще не доводилось бывать на таком празднике! — восторгался Алекс. — Ты прекрасно умеешь принимать гостей. Роб.
— Господи, братец, какой успех! Дом и сад выглядели чудесно, а об угощении и развлечениях будут говорить еще несколько недель. Ее величество сказала, что не бывала на таком приеме со времен твоего отца. Теперь все при дворе завидуют мне, что я твоя сестра.
— Сегодня вечером я познакомился с сэром Уолтером Рэлеем, Роб, — вставил Алекс. — Он собирается в Новый Свет и спросил, не хочу ли я отправить с ним один из своих кораблей. Ты представляешь, какие это открывает перед нами возможности?
— Скэмп очень завидует тебе, Робин, знаешь? Боюсь, он постарается украсть у тебя шеф-повара, когда сам захочет принимать у себя королеву, — хихикнула Велвет. — О, Робин, как я могу отблагодарить тебя за то, что ты позволил мне быть хозяйкой дома, и за чудесный жемчуг? Ты лучший брат, о котором только может мечтать девушка! Неожиданно граф Линмутский выпрямился в кресле.
— Кто она? — спросил он. — Кто эта прелестная девушка, которой ты меня сегодня представила, Велвет?
— Что? — И Велвет, и Алекс были поражены.
— Эта изысканная блондинка в чудесном бирюзовом шелковом платье! Никогда прежде не встречал такого совершенства! Кто она? Ты должна знать, Велвет, скажи, кто она!
На мгновение Велвет задумалась. На вечере было много красивых блондинок.
— Робин, — медленно начала она, — кого ты имеешь в виду? Здесь было много блондинок и как минимум три из них были в голубом.
— Не в голубом, бирюзовом! Ты должна знать! Ты сказала, когда представляла ее, что она — одна из твоих лучших подруг при дворе, но я торопился — показалась уже яхта королевы.
— Эйнджел! Наверняка это Эйнджел!
— Эйнджел?! Так ее зовут? Бог мой, как ей подходит это имя!4 — глубоко вздохнул он.
Велвет чувствовала, что сейчас не выдержит и расхохочется.
Алекс заговорщически подмигивал ей из-за плеча брата. Сделав над собой усилие, она сказала чуть напряженным голосом:
— Ее зовут Эйнджел Кристман, Робин. Она находится у королевы под опекой и выросла при дворе. Родители ее умерли.
— Я хочу познакомиться с ней, — твердо заявил Робин.
— Но ты уже познакомился с ней, — запротестовала Велвет.
— Я хочу познакомиться с ней как следует, Велвет. Я понимаю, что завтра ты должна вернуться ко двору, но, когда в следующий раз приедешь в Линмут-Хаус, я хочу, чтобы ты взяла с собой госпожу Эйнджел Кристман.
И опять Велвет с трудом сдержала смех. Робин ведет себя так глупо. Но затем, взглянув на брата, она вдруг поняла — он влюбился! Любовь с первого взгляда — такое случается ведь только в сказках. Неужели Робин действительно влюбился в Эйнджел? И что об этом подумает сама Эйнджел, когда Велвет скажет ей? Нет, она не должна ничего говорить ей! Что, если Эйнджел не полюбит Робина по-настоящему, а только позарится на его несметные богатства? Мама всегда говорила, что замуж надо выходить исключительно по любви. Надо молчать, выжидать и внимательно наблюдать за тем, как Эйнджел отнесется к ухаживаниям Робина.
Внезапно Велвет почувствовала себя очень усталой и поняла, что уже почти рассвело. Она должна прибыть ко двору сегодня к вечеру. Надо отдохнуть хотя бы немного. Нехорошо, если она будет засыпать на ходу в присутствии королевы.
— Иди спать, Велвет, — сказал Робин, как бы прочитав ее мысли. — Я помню, что это значит — быть при дворе на службе у королевы.
Велвет сделала реверанс брату и Алексу и медленно вышла из библиотеки.
Как только за ней закрылась дверь, Алекс взглянул на своего друга.
— Когда Велвет в следующий раз приедет в Линмут-Хаус, Робин?
— Я собираюсь завтра, перед тем как она вернется к своим обязанностям, сказать ей, что она может пользоваться моим домом, как своим собственным, все то время, пока живет в Лондоне. Мать тоже хотела бы, чтобы так было, я уверен, — ответил Робин.
— Как ты думаешь, когда у нее будет следующий свободный день?
— Нам следует стать придворными, мой друг, если ты собираешься ухаживать за моей сестрой и если я намерен оказывать знаки внимания госпоже Кристман.
Фрейлинам приходится туго, ибо королева очень пунктуальна в распорядке дня. Я хорошо знаю двор, ведь я сам был у нее пажом.
— Господи Боже, не могу даже помыслить оказаться при дворе Елизаветы Тюдор. Из меня получится никудышный придворный, — покачал головой Алекс.
— Пока ты честен с королевой; Алекс, и занят Велвет, тебе незачем играть в придворные игры. Хотя я заметил, что несколько дам весьма благосклонны к тебе.
Алекс тихонько рассмеялся.
— Должен сказать, не имел таких многообещающих предложений со времен нашего пребывания в Париже, Робин. Я даже, у дивился, как столь добродетельная королева терпит вопиющую безнравственность вокруг себя.
— Она терпит ее до тех пор, пока все шито-крыто. Но стоит связи выплыть наружу — и начнется такое, что всем чертям станет жарко, можешь быть уверен. Шотландец кивнул, сказав: