Лорд Элвани, казалось, был всецело поглощен игрой. Однако, к своему величайшему удивлению, она вдруг услышала его бархатный голос, хотя он не отрывал глаз от столика.
— А, Монтейт. Примите мои поздравления. Молодая кровь нам не помешает. Будем надеяться, что вы вдохнете в «Уайте» свежую струю. Надо же кому-то расшевелить эти старые кости! Вы играете в фаро, мой мальчик?
— Да, я очень люблю эту игру.
— Садитесь, дружище, садитесь. Не помню, говорил я вам или нет, я всегда в безумном восторге от вашего шейного платка. А ваш нынешний стиль просто верх совершенства.
Хэтти поняла, что он смеется над ней, но отнеслась к этому как к безобидной шутке и добродушно улыбнулась. Она расположилась рядом с ним в изящном французском кресле.
— Как полноправный член клуба, сэр, я имею право метать банк.
В ответ на такое непосредственное заявление лорд Элвани снисходительно улыбнулся и сделал ставку. Карты одна за другой быстро замелькали под пальцами сдающего и стопкой легли на стол. Лорд Элвани не сумел правильно назвать карты, так как не запомнил последовательности. Проигрыш вызвал у него легкую гримасу неудовольствия.
— Вот уж не ожидал, что можно так быстро потерять двадцать гиней, — сказал он, потирая рукой свой острый подбородок. — Сэр Роберт, не хотите ли опробовать Монтейта? Давайте отправим новый корабль в первое плавание. Пусть подключается к игре вместо меня. Считайте, я сделал вам подарок.
Роберт Монтегю, высокий худосочный джентльмен, известный своей исключительной тактичностью и возведенной почти до уровня культа бережливостью, поднял на новичка свои темно-карие глаза.
— Монтейт? Вы, я слышал, родом с севера?
Хэтти понимала, что за вежливыми вопросами сэра Роберта скрывается его самая главная забота, составляющая суть его жизни. Конечно, происхождение лорда Гарри интересовало его как ориентир, которым он мог руководствоваться в выборе выгодного зятя. Что касается Хэтти, то она предпочла бы, чтобы голова джентльмена была свободна от всяких мыслей, имеющих хоть какое-то отношение к перспективе подобного родства. Но сейчас ей не оставалось ничего другого, как улыбаться и так же вежливо отвечать партнеру по игре.
Она без всякой робости пересела в освободившееся кресло лорда Элвани и нагнулась над столом, чтобы снять колоду. Начало оказалось для нее неудачным. Право на сдачу карт было потеряно, и это не обрадовало ее. Отнюдь. В свое время Дэмиан объяснял ей, что сдачей карт игрок обретает не только преимущество, но и удачу.
Сэр Роберт аккуратно поместил стасованную колоду в красивый полированный ларец с ручной росписью. Вещица была сделана не только со вкусом, но и с толком. Человек, манипулировавший колодой внутри его, при всем желании не мог передернуть. Отодвинув банк, сэр Роберт вынул из ларца свою первую карту. Это был бубновый валет. Затем последовали черви, два раза подряд.
Хэтти насторожилась, помня об уроках Дэмиана. Важно было удержать в памяти не только фигуры и масть, но и порядок карт. И она знала, как это делать. Следя за открываемыми картами, она на ходу придумывала под них нехитрые сюжеты, лишенные всякого смысла, но в то же время легко запоминающиеся. Пока карты кучками ложились на стол, она сочиняла историю о том, как «валет накопал в огороде червей, а злая дама пик их у него отняла, но потом пострадала сама, потому что вмешался бубновый король», и так далее. Эта абракадабра позволяла ей держать в голове расклад всей колоды.
Сэр Роберт заметил напряженную работу ума на лице молодого лорда и решил проверить, чего стоят его мозги. Он был не против заполучить такого зятя, который бы не только не промотал его капитал, но, напротив, приумножил его. Минут через пять он предложил довольно рискованное пари:
— Ставлю двадцать гиней, милорд. Они ваши, если вы правильно назовете три последние карты.
Хэтти прокрутила в уме свою «сказку», сосредоточившись на конце, и вскинула на него загоревшиеся азартом глаза:
— Согласен, сэр Роберт. Я принимаю ваше предложение. Итак, называю карты, хотя не могу твердо ручаться за порядок. Семерка червей, туз пик и четверка треф.
Первым из ларца был извлечен туз пик, за ним последовала семерка червей и, наконец, к неописуемому восторгу Хэтти, четверка треф.
Впервые в жизни сэр Роберт был доволен, что проиграл.
— Недурно, друг мой, совсем недурно, — сказал он, откинувшись на спинку стула. — У вас живой ум. Поразительные способности для такого молодого человека.
— Ага, я вижу, Монтейт и здесь отличился.
Хэтти услышала за спиной чью-то насмешливую медлительную речь. Когда она резко обернулась и подняла глаза, то увидела сэра Уильяма Файли.
— Что значат ваши слова, сэр Уильям? Где еще отличился наш юный герой? — спросил сэр Роберт.
У него не было особого желания разговаривать с сэром Уильямом Файли. Он испытывал к нему неприязнь за вульгарность и жестокость. Однако приверженность сэра Роберта строгому этикету не позволяла ему полностью игнорировать этого джентльмена.
Сузившиеся глаза сэра Уильяма пристально смотрели на лорда Гарри. Файли попеременно то сжимал, то разжимал кулаки. Когда он снова заговорил, голос его звучал по-прежнему протяжно и насмешливо. От этих звуков у Хэтти мурашки побежали по спине.
— Я говорю о той репутации, которую приобрел Монтейт благодаря своим знакомствам с леди. Слово «леди» я употребляю, разумеется, условно. Вряд ли оно применимо к проституткам из заведения леди Бакстел.
Хэтти захотелось ударить его, но она заставила себя сохранять спокойствие и невозмутимость. Она увидела, как расширились от удивления темные глаза сэра Роберта. Она прочла в них глубокое разочарование. В душе она посылала сэру Уильяму самые жестокие проклятия.
— Возможно, сэр Уильям, вы слышали старинную поговорку, — сказала она, твердо глядя на него. — Помните тот закопченный горшок, который, побывав в печи тысячу раз, хотел соперничать с чайником? По-моему, мораль ясна — в чайники вы не годитесь.
Сэр Уильям оскалил зубы, как рычащий пес перед прыжком, и Хэтти поняла, что переступила рамки дозволенного. «Впрочем, злополучному сэру Уильяму, возможно, и этого мало», — подумала она. В этот момент снова чей-то смех заставил ее обернуться. Она круто повернулась в кресле и увидела лорда Оберлона. Маркиз с непринужденным видом стоял рядом с сэром Уильямом, поигрывая изящной табакеркой.
«О Господи!» — воскликнула она про себя, никак не ожидая увидеть его в двух шагах и тем более не предполагая, что он случайно услышит слова сэра Уильяма. Но не это расстроило ее: она не хотела встречаться с маркизом в такой обстановке.
Сэр Уильям не обратил на маркиза ни малейшего внимания. Он наклонился к креслу, в котором сидела Хэтти.