Они целовались как в первый раз — страстно, ненасытно. По большому счету этот поцелуй и стал первым. Потому что сейчас они были не малознакомыми людьми, брошенными в объятия друг друга обоюдным желанием. Оно присутствовало и в этом поцелуе, но было и еще нечто важное — ощущение того, что есть история их отношений, с ее прошлым и настоящим. И конечно же с будущим, залогом чему служил еще не родившейся малыш.
Стивен оторвался от губ жены и заглянул в ее голубые глаза, полные изумления перед силой этого поцелуя.
— Боже мой… — хрипло произнес он.
— Не говори ничего, просто поцелуй меня еще раз, — прошептала Шелли, боялась, что через мгновение сказка кончится: разум заявит о себе, и оба поймут, что не должны уступать тайным желаниям.
— Ненасытная женщина, — пробормотал Стивен с нежностью.
— Ненасытная?
— Не говори ничего, просто разреши еще раз поцеловать тебя, — повторил он ее же слова.
И их губы опять встретились.
— Милая, ты ведь разрешишь мне любить тебя… несмотря на все, что произошло раньше? — спросил Стивен, с явным трудом оторвавшись от ее губ.
— Я думала, что ты никогда не спрашиваешь разрешения, — прошептала Шелли, закрыв глаза, и почувствовала, как он дрожащей рукой провел по ее лицу. А затем, сжав его в ладонях, стал покрывать поцелуями губы, глаза, щеки…
Неожиданно Шелли вспомнила, с каким исступлением, граничащим с потерей рассудка, они занимались любовью последний раз, у нее на квартире. И ее посетила горькая мысль, что их ребенок был зачат не в обоюдной любви, что Стивеном в тот момент двигали гнев и ненависть. Но сейчас даже это утратило для нее значение. Раз прошлое изменить нельзя, нужно наслаждаться настоящим.
— Идем, — пробормотал Стивен и повлек ее в глубь комнаты.
— Куда ты меня ведешь?
— Туда, где мы должны были оказаться сразу после бракосочетания. — И он одним движением поднял ее на руки.
— О, Стив, я же стала тяжелой!
— Мне нравится носить тебя на руках, — прошептал он. — Я понял это в ту минуту, когда сделал это в первый раз, в Швейцарии.
— Ты такой сильный, — восхитилась Шелли и прижалась к его широкой груди.
Стивен крепче обнял ее и вдруг замер — видимо, ощутил под тонкой тканью платья вызывающе крохотные трусики. Он вопросительно посмотрел Шелли в глаза, и она улыбнулась, не отводя взгляда. Любому ясно, что просто так беременная женщина не наденет сексуального белья.
Сделав несколько шагов, Стивен бережно положил жену на кровать.
— Никогда еще не раздевал беременную женщину. Я буду очень осторожен, — пообещал он и снял с нее платье.
Шелли увидела, как он задержал дыхание, любуясь ее полуобнаженным телом — полной грудью, просвечивающей сквозь белое кружевное белье, заметно выросшим животом.
— Боже мой, — услышала она сдавленный возглас Стивена, — никогда не думал, что женщины, ждущие ребенка, так сексуально выглядят!
Он расстегнул лифчик, судорожно перевел дыхание, увидев призывно розовеющие соски, и, склонившись, провел языком по нежной коже ее груди. Затем раздел Шелли полностью и мягко положил руку на темные завитки волос внизу ее живота. Он почувствовал, как она вздрогнула от удовольствия, но решил, что этого недостаточно, поэтому опустился перед ней на колени…
Шелли содрогнулась сильнее и притянула его голову ближе, зарывшись в густые темные волосы. Ей еще ни разу не доводилось испытывать такого наслаждения, как то, что затопило ее в эту минуту. Стало совершенно неважно, что Стивен не любит ее и происходящее сейчас скорее всего один из способов добиться прощения за сегодняшнее. Ей безумно хорошо с ним! И если не дано большего, то не проще ли смириться с безответной любовью и жить, как получается?
Шелли постаралась забыть о разбитом сердце и несбывшихся надеждах. Ведь все происшедшее чуть раньше еще раз доказало, что Стивен не в состоянии простить обид, которые она ему нанесла. Но его крепкие объятия, страстные поцелуи и руки, так нежно ласкающие ее, позволили ей хоть на время забыть о своих несчастьях.
И когда Стивен разделся и заглянул ей в глаза, как бы прося разрешения, Шелли кивнула. Она чувствовала его желание и знала, что даже такая имитация любви для нее лучше, чем ничего…
Они лежали неподвижно, прижавшись друг к другу, как одна единая плоть, и их сердца бились в унисон.
Стивен положил руку на живот жены и неожиданно спросил:
— Когда дети начинают шевелиться?
— Месяцев в пять. — Шелли повернула к нему лицо и пообещала: — Когда-нибудь я дам тебе послушать, как толкается твой ребенок.
Стивен приподнялся на локте и проникновенно произнес:
— Прости меня, пожалуйста. Я очень некрасиво повел себя в гостиной. И сейчас хочу сказать то, что должен был сказать гораздо раньше: спасибо за то, что решила устроить мне праздник.
— Не надо, не извиняйся. Мы оба действовали необдуманно, под влиянием эмоций. Так что давай забудем обо всем, что сегодня случилось, — предложила Шелли.
Его лицо внезапно помрачнело. Коротко вздохнув, Стивен приоткрыл рот, будто собираясь что-то сказать, но потом тряхнул головой, словно отгоняя наваждение, и сел на кровати, пристально глядя на Шелли. Никогда еще его взгляд не был таким испытующим, требовательным… мучительно-ищущим что-то в глубине ее сердца. Но разгадать выражение глаз мужа Шелли оказалось не под силу — слишком уж о многом оно говорило. О том, во что поверить она считала себя не вправе.
— А что нам делать с тем, что только что произошло между нами? Тоже забыть и сделать вид, что все осталось по-прежнему? — глухо спросил Стивен.
Как будто не в силах больше смотреть на обнаженную жену, лежащую рядом, он отвернулся от нее и после мучительно долгой паузы услышал:
— Ты спрашиваешь об этом с такой странной интонацией, словно случившееся много для тебя значит. — Стивен почувствовал, как Шелли тоже села на кровати. — Хотя я прекрасно понимаю, что заставило тебя поступить именно так. И эти чувства далеки от любви, нежности или простого желания быть ближе ко мне.
— А если я скажу, что для меня это действительно много значит? — спросил Стивен, запинаясь на каждом слове, буквально выдавливая их из себя.
— Я вряд ли поверю тебе. После всего, что было между нами в прошлом, думаю, нам вряд ли надо допускать, чтобы безумства, подобные сегодняшнему, повторялись… Да ты и сам не захочешь этого. — И с грустью произнесла про себя: ведь ничего нет приятного в занятиях сексом с нелюбимой женщиной, которая постоянно живет с тобой под одной крышей, да еще и беременна. Такой мужчина, как ее муж, может выбрать любую красавицу — и не получит отказа.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});