Читать интересную книгу Дикая Охота - Роман Афанасьев

Выскочив в узкий коридор второго этажа, Алексей сразу увидел кричавшую женщину, чей крик уже перешел в невнятное бульканье. Она стояла довольно далеко, в самом конце коридора, в противоположном крыле, у одной из распахнутых дверей. Кобылину понадобилась всего пара секунд, чтобы бесшумно пролететь по истертой ковровой дорожке в коридоре и встать рядом с женщиной.

Ей было лет тридцать, не больше. Мешковатый серый костюм, больше напоминающий робу, табличка на правом нагрудном кармане, длинные волосы, собранные в длинный аккуратный хвост, острые скулы, черные глаза… Горничная. Вернее, обслуживающий персонал. Никаких там белых передников и кружевных воротничков, как у горничных из заграничных киношек про гостиницы. Стоит у стены, зажимая обеими руками рот, пытаясь удержать то ли крик, то ли тошноту. Лицо белое, как простыня, плечи дрожат, но она не в силах отвести взгляд от того, что скрывалось там, внутри номера.

Кобылин бочком придвинулся к распахнутой двери, прижимаясь голой спиной к холодной стене. Быстро заглянул в номер и тут же отдернул голову, не дожидаясь неприятностей. И лишь потом, потом, медленно выдохнув, снова заглянул в распахнутую дверь.

Крохотный номер очень напоминал его собственное обиталище. Короткий коридорчик с дверью, ведущей в совмещенный санузел, упирался в дверь единственной комнаты. Она была распахнута, и сквозь проем была видна половина кровати и стол, на котором горела круглая лампа с бежевым абажуром. На кровати лежало взбитое одеяло, а из него высовывались обнаженные ноги. Длинные женские ноги, чуть полноватые, затянутые в сеточку дешевых броских чулок. Лампа на столе светила желтым масляным светом, и в его лучах пятна крови, заливавшие скомканное одеяло, казались черными. Их было много, слишком много. Край постели у ног был весь залит черной вязкой жижей, а на полу, у ножки кровати, собралась целая лужа. И в ней виднелся смазанный след ботинка. Большого, грубого мужского ботинка.

Заслышав топот, Кобылин обернулся и увидел грузного мужика в черной форме охранника, тяжело бегущего по дорожке. Его круглое рыхлое лицо налилось кровью до самых корней поседевших волос, бежать ему было тяжело, но охранник спешил изо всех сил, смешно подскакивая на бегу и хватаясь за пояс, на котором висела резиновая дубинка. Алексей, поймав его взгляд, тут же отчаянно замахал ему рукой, подзывая к себе и тыча пальцем в открытую дверь. Охранник, которому на вид было уже за полтинник, запыхтел, пытаясь хоть немного отдышаться.

Сам Алексей и не думал заходить в номер — так и стоял у косяка, осторожно поглядывая внутрь. Во-первых, он не знал, сбежал ли убийца или все еще внутри. Очень может быть, что сидит в углу, сжимая окровавленный нож, и тупо смотрит перед собой. А во-вторых, Кобылин не собирался оставлять свои отпечатки на месте преступления. В том, что в номере произошло убийство, Алексей ни секунды не сомневался, на несчастный случай это никак не тянуло. И он совершенно не желал иметь беседу с правоохранительными органами.

Под ложечкой неприятно закололо, когда Кобылин понял, что прекрасный вечер, что он предвкушал, безнадежно испорчен. Нужно было немедленно собирать вещи и сниматься с якоря — тогда, быть может, менты не найдут странного свидетеля. Следом пришла виноватая мысль о том, что случилась беда, а он беспокоится о собственном комфорте.

Когда над плечом засопел запыхавшийся охранник, Кобылин резко обернулся.

— Там, — возбужденно бросил он, размахивая руками и правдоподобно изображая испуг, — там труп!

Пожилой охранник тут же расправил плечи, приосанился и одной рукой отодвинул Кобылина в сторону, а потом, бросив быстрый взгляд на девчонку, отвернувшуюся к стене коридора и содрогавшуюся в беззвучных рыданиях, шагнул в распахнутую дверь.

Кобылин мягко отступил на шаг и поднял руки, готовясь перехватить убийцу, если тот надумает завалить охранника и бежать. Краем уха он уловил новый звук и оглянулся. По коридору к номеру спешили еще двое: высокая стройная девица в черной узкой юбке и белой блузке с широким вырезом и крепкий коротко стриженный парень в черной кожаной куртке. Девушка, чьи белые волосы были затянуты в длинный конский хвост, выглядела бледной, но очень решительной. Сжатые в узкую полоску губы, сжатые кулачки, ноги в черных узких туфельках на низких каблуках с силой топчут ковровую дорожку. Это не девушка, это — администратор. Местный топ-менеджмент, если так можно выразиться. А парень с перекошенным лицом — местный громила, просто шестерка, присматривающий за заведением.

Кобылин отступил еще на шаг, освобождая подход к номеру, и встал рядом с горничной. И тут же заметил, как приоткрылась дверь одного из номеров. Из щели выглянуло девичье личико, изуродованное тонной косметики, и на Кобылина глянули два озорных глаза. Их взгляд скользнул по обнаженному торсу охотника и задержался на мускулистой груди.

Алексей тут же отвернулся — из номера донеслось странное бульканье. Он уже собрался посмотреть, что там стряслось, но в тот же момент из двери вывалился пожилой охранник, прижимавший ладонь ко рту.

— Что? — рявкнул Кобылин, хватая охранника за плечо. — Что там?

— Люська, — выдавил тот, оторвав ладонь от губ, и тут же согнулся пополам.

Охранника вырвало прямо на ковер, под ноги подскочившей администраторши, что с возмущенным воплем шарахнулась в сторону. А крепкий парень, что пришел с ней, наоборот, рванулся вперед, отпихнув старика, и ворвался в номер. Кобылин отшатнулся к стене, охранник упал на четвереньки и снова утробно застонал, извергая остатки ужина. Из номера донесся пронзительный вопль шестерки, что перерос в неразборчивый поток матерщины.

— Что случилось? — требовательно спросила администраторша, которой на вид едва ли можно было дать лет двадцать пять. — Ну?

Охранник не ответил — он был слишком занят. Кобылин же, поймав суровый взгляд холодных синих глаз, невольно покачал головой. Девчонка, побледневшая так, что на носу высыпали веснушки, обернулась к горничной.

— Джуна! Джун! — позвала она, хватая девушку за рукав форменного платья. — Что стряслось?

Та снова разрыдалась в голос, обхватила свою начальницу руками, уткнулась лицом в широкий накрахмаленный воротник блузки и заревела белугой, в полный голос. Администраторша с тревогой глянула на Кобылина и что-то зашептала на ухо горничной, пытаясь успокоить ее. Алексей снова покачал головой, развернулся и пошел прочь.

Здесь он ничем не мог помочь, решил охотник, перешагивая через охранника, все еще стоявшего на четвереньках. Это не его профиль — ловить преступников и утешать свидетелей. Этого он не умеет. И потому ему пора покинуть сцену и уйти в тень, пока здесь не появились новые действующие лица. Поэтому Кобылин шел все быстрее, а вслед ему неслись матерщина и сдавленный женский вой.

Последние несколько метров он практически пробежал. И лишь нырнув в дверь своего номера, перевел дух и вздохнул свободнее. Плохо, решил Алексей. Ночевка испорчена, деньги потрачены, есть шанс, что его будет разыскивать милиция, а результатов — ноль. Медленно прикрыв за собой дверь, Кобылин подошел к своей постели — точно такой, как у жертвы, — и окинул долгим взором разбросанную одежду. Потом раскрыл еще один пакет и принялся одеваться.

Он не спешил, но и не медлил. Быстро и ловко переоделся в чистое, собрал старую одежду и аккуратно разложил по двум пакетам. Тут ничего оставлять нельзя — унесет с собой и выбросит где-нибудь у помойки. Упаковав старые вещи, Кобылин, успевший натянуть клетчатую байковую рубашку и теплые носки, принялся быстро, но аккуратно собирать остальное.

В коридоре слышались голоса — они то приближались, то отдалялись, но никто так и не постучал в его дверь. Администрации отеля, было, судя по всему, немного не до того. А милиция еще не приехала — и слава богу. Алексей, запихивающий в рюкзак скомканный свитер, и не собирался дожидаться ее. Забирая из ванной шампунь и бритву, Кобылин невольно прислушался к голосам, гудевшим далеко за стеной. Слов было не разобрать, но там явно шел спор. И Алексей даже догадывался, какой. Он прекрасно представлял, что случилось — догадался, когда охранник опознал жертву. Кто-то из постояльцев прирезал местную проститутку, одну из тех, что работали в этом отеле. И теперь местная братва, что должна была пасти своих курочек, а вместо этого расслаблялась в баре, паникует и ссорится с администрацией, что требует немедленно вызвать ментов. А братве надо и баб остальных убрать, и себя показать — поди, уже объявили охоту на клиента и мечутся по коридорам, пытаясь найти того, кто снял себе на ночь смазливую бабенку в баре. Хотят выслужиться перед своими буграми, или как там нынче они называются.

Кобылин не желал иметь дела ни с ментами, ни с буграми. Поэтому он быстро и аккуратно собрал вещи в новый рюкзак. Забрал все — даже использованные полотенца и одноразовые тапочки. И зубную щетку и пасту — все, чего он касался и мог унести с собой. Он даже протер выключатели, столешницу, спинки кровати — все, что мог вспомнить. Конечно, где-то остались отпечатки, но вряд ли их будут искать лишь для того, чтобы установить свидетеля.