за это время он ни разу не написал мне, отчего я решила, что мы закончили.
В тот вечер мы оба наговорили много неприятных слов друг другу и поверьте мне, обычно люди не ведут себя так, будто все нормально спустя некоторое время после ссоры, хотя, погоди. Ах, да именно так большинство людей себя и ведут.
— Все хорошо, спасибо. — отвечаю я сквозь зубы. Антон предлагает мне что-то из еды, но я отказываюсь. У меня пропал аппетит. Мама косится на меня и пытается что-то сказать глазами. Наверное, хочет, чтобы я улыбалась, потому что своим настроением могу испортить атмосферу ужина. Но я не хочу улыбаться. Мне не нравится, что мои родители притягивают Антона, когда у нас с Давидом все хорошо.
— Уже определилась с поступлением? Выбрала предметы? — спрашивает Антон. Меня раздражают его вопросы, я отмахиваюсь от него, а он придумывает новые.
— Нет, не определилась — отвечаю я и уже никак не скрываю своего раздражения.
— Если ты не хочешь есть, может быть, мы уединимся, чтобы немного поговорить? — спрашивает Антон и наклоняется ко мне. Я выставляю руку, чтобы остановить его как раз вовремя. Судя по всему, он собирался сказать что-то еще мне на ухо. Не хочу, чтобы он был так близко, поэтому немедленно поднимаюсь.
— Приятного аппетита — говорю я и выдавливаю улыбку. Осматриваю своих родителей и родителей Антона, а потом выхожу из-за стола и из кухни. Прохожу в гостиную и присаживаюсь на диван. Не хочу видеть его в своей комнате.
— Здесь будем говорить? — спрашивает Антон и прячет руки в карманах своих темно-синих джинсов. На нем так же светло-голубое поло, которое обтягивает его широкие плечи. Мне кажется, или он стал шире за время, что мы не виделись?
— Ага — киваю я и смотрю на него снизу вверх. Он делает несколько шагов и становится напротив меня.
— Ты успокоилась? — спрашивает он. Что вообще это значит? От таких вопросов мне хочется взвыть. — Думаю, дал тебе достаточно времени. Между нами все хорошо?
Я не могу подобрать правильных слов, поэтому просто смотрю на него какое-то время. Он пропал на целый месяц, а потом приходит и говорит, что просто дал мне время успокоиться? Он всерьез рассчитывает, что между нами все может быть нормально? Даже если бы у меня не было Давида, я ни за что не согласилась бы возобновить отношения с человеком настолько безразличным ко мне. Помню, как мама всегда говорила, что папа спрашивал о ней каждый день, даже когда они были в большой ссоре. Просто писал и спрашивал все ли у неё хорошо, и чем она занимается. Так же она всегда говорила, что если человек не интересуется тобой или твоими делами больше трех дней, то он попросту в тебе не заинтересован. Если это так, что тогда заставляет Антона стоят сейчас напротив меня?
— Между нами все хорошо, если это означает, что каждый из нас живет своей жизнью, и мы никак не пересекаемся. Особенно на ужине в квартире моих родителей. — говорю я и вижу как напрягается Антон. Он выдыхает свое раздражение через нос и кривит губы. Ругается себе под нос.
— Что с тобой происходит? Чего ты от меня хочешь? Любая на твоем месте была бы счастлива, вступить со мной в отношения. Знаешь почему? Да потому что я просто идеальный парень. Сколько я давал тебе свободы? Как много у тебя было личного пространства? Может, хоть одна из твоих подруг похвастаться тем, что её парень так слепо доверяет и отпускает куда угодно с подругами. Даже в долбанные ночники.
— Нет — говорю я, и Антон делает вдох, его грудь расширяется, он выглядит довольным собой. — Потому что их парни проводят время с ними. Зачем ты все время пытаешься вернуть наши так называемые отношения, если они тебе совсем не нужны?
— Хочешь сказать, что я тебе внимания не уделял, и мы с тобой время вместе не проводили?
— Не знаю — равнодушно отвечаю я и поднимаюсь. У меня совсем нет желания копаться в прошлых отношениях, потому что я счастлива в настоящих.
— Хорошо, давай попробуем по-другому. — пожимает плечами Антон.
— Я не хочу. — говорю я и он проводит рукой по волосам. Раздражение нарастает, и начинает давить на меня, липнет как мокрая грязь, поэтому я делаю шаг в сторону и ухожу к окну. Разворачиваюсь к Антону. — У нас ничего не получится, я хочу чтобы ты прекратил эти попытки. — слышу, как он усмехается. Удивительно, что он как тихая гавань, хотя ему определенно неприятен этот разговор. — Я больше не свободна. — добавляю я и вижу как ярость застилает ему глаза. Он прищуривается, но больше ничего не предпринимает, остается на месте и сверлит меня взглядом.
— Не свободна? — спрашивает он. Я молча киваю. Ты не свободна? Хочешь сказать, что уже нашла себе кого-то другого? — спрашивает он с отвращением на лице — Да ты блин издеваешься надо мной? — кричит он, если не перестанет, нас услышат родители и, вспоминая прошлое, обязательно заявятся сюда. — Я ждал тебя, Кристина. Потом ждал, когда твои истерики закончатся, давал тебе свободу, а ты блин заявляешь мне, что не свободна? НЕ СВОБОДНА?! Да это не серьезно, Кристина.
— Не серьезно? — я округляю глаза. Даже не знаю, что еще ему сказать.
Антон матерится, а я кусаю внутреннюю сторону щеки. Потом Антон шумно выдыхает и бросает на меня взгляд. Смесь раздражения и разочарования плескается в его взгляде и я поджимаю губы.
— Ладно — говорит он и чешет свой висок. — Ладно. — затем он разворачивается и выходит из комнаты.
Хотела бы я сказать, что между нами, наконец, все закончилось, но не могу. Потому что происходит все с точностью до наоборот. Антон странный. Я не получала столько внимания от него будучи его девушкой, но стоило нам расстаться, как он превратился в навязчивого поклонника, который отправляет мне цветы и пишет странные сообщения.
Иногда они приходят ночью и в них странные ошибки. Как если бы он напился и пытался что-то писать, попадая не по тем клавишам.
Давиду не нравится такое внимание, признаю, что и мне тоже. Чем больше я его отшиваю, тем сильнее его ко мне тянет. Он лезет в наши отношения и меня это раздражает, как и то, что папа поддерживает его. Вчера он притащил его на обед к Ане, на который сам напросился, когда узнал, что мы с Давидом находимся там.
Антон и Давид кусались словами большую часть этого провального обеда, а потом Давид