изволили выразиться, «бесчестность»!
Ретт расхохотался и поднял руки вверх.
– Вы положили меня на обе лопатки, и мне остается только аплодировать Вам. Уроки жизни закаляют Вас, Скарлетт, и Вы становитесь хорошим игроком!
– Я не веду с Вами никакой игры и больше не желаю обсуждать это!
– Ну что ж, это Ваше право – сказал Ретт, продолжая смеяться.
– Давайте поговорим о чем-нибудь другом или Вы совсем не желаете со мной разговаривать?
Ретт был в хорошем расположении духа наедине с ней впервые после их разлуки. Он походил сейчас на прежнего Ретта, который частенько доводил ее до белого каления, а потом в полном блеске своей победы, потешался над ней. В глазах его плясали бесенята, и в глубине души у Скарлетт вновь затеплилась надежда. Она понимала, что сейчас ей необходимо как можно дольше оставаться в гостиной и вести беседы с ним, о чем угодно.
– Ну почему не желаю, как раз наоборот – ответила она, тоже улыбнувшись.
– Вы интересный собеседник, Ретт, а у меня их было так мало в последнее время. Расскажите, как поживает Европа, надеюсь, Вы остались довольны своим путешествием?
– Больше, чем следовало бы ожидать. Я побывал в Испании, посетил Барселону и Мадрид. Это прекрасная страна. Такую живописную природу и великолепную архитектуру редко встретишь. Но, боюсь, мой рассказ о достопримечательностях наскучит Вам. Насколько мне помнится, разговоры об архитектуре и искусстве всегда нагоняли на Вас тоску.
А какие у Вас новости и почему это вся Атланта говорит о нас с Вами? Ведь я и раньше уезжал, но никому до этого не было дела.
Скарлетт не хотелось рассказывать ему о строительстве нового магазина, ведь причиной таких разговоров стало именно это, и она начала с новостей.
– Есть хорошие новости и плохие – сказала она.
– Умерла моя тетя Евлалия из Чарльстона. Это случилось три месяца назад. Я ездила на похороны, а потом гостила у Ваших родных. Миссис Элеонора очень хотела познакомить меня с Вашей семьей и просила погостить в ее доме. Мне пришлось согласиться, я не могла ей отказать и пробыла там три дня.
– Значит, Вы были в Чарльстоне. Отчего же умерла Ваша тетя?
– От сердечного приступа. Она скончалась прямо на глазах у тетушки Полин.
– Соболезную. А как моя мама, не больна?
– Перед тем как мне прийти, у нее был приступ, но потом она чувствовала себя нормально.
– Так значит, Вы пробыли у них всего три дня?
– Да.
– А почему не дольше?
– Я предпочла бы совсем не гостить у них из-за наших с Вами отношений, но не хотела обидеть миссис Элеонору.
Ретт ухмыльнулся.
– А какая разница, разве прежде наши отношения были хороши? Мы только поменялись ролями, вот и все! Если раньше я не мог достучаться до Вашего сердца, то теперь Вы не можете достучаться до моего. Или я не прав?
У Скарлетт застучало в висках. – Ну вот, и зачем она только напомнила ему о их отношениях, господи! Дернуло же ее за язык! Ведь теперь мирная беседа может принять совсем другой оборот. Она замешкалась и замолчала.
– Можете не отвечать! – сказал Ретт, посмотрев на ее растерянное лицо. – Лучше расскажите мне как там дела.
– Да ничего, все в порядке. Ваша сестра, Розмари, мне очень понравилась. Миссис Элеонора рассказала, что за ней ухаживает их сосед, мистер Саймер, и Розмари вроде бы благосклонно к этому относится.
– Мистер Саймер, это тот, у которого умерла жена?
– Да.
– Ну что ж, я рад за Розмари, она была рождена для семейной жизни и до сих пор ей этого не хватало. А с моим братцем Вам не посчастливилось познакомиться?
– Посчастливилось. Миссис Элеонора приглашала его на обед. У него приятная жена и очень красивый сын.
– Ну, а сам он как Вам показался? – Ндобро ухмыльнувшись спросил Ретт.
– Он лишил меня возможности пообщаться с ним и сделать какие-либо выводы – слукавила Скарлетт. – После обеда он тотчас же отбыл со всей семьей, сославшись на уйму работы.
– Все ясно, великосветский мистер Генри Батлер не захотел подъедать крошки со стола бродяги-спекулянта – своего низкопошибного братца.
– Что? – не поняла Скарлетт.
– Ничего, я говорю, что Генри Батлер, это Генри Батлер, только и всего!
– Мама ничего не просила передать мне?
– Ничего, только огромный привет и Розмари тоже.
– А как дела в Таре?
– У Сьюлин родился сын.
– О, поздравляю Вас с племянником. А как Мамушка?
– Не знаю, о Мамушке Уилл ничего не писал в последнем письме.
– Так Вы не были в Таре?
– Да я и не собиралась туда.
– И чем же Вы занимались все это время? Я, честно говоря, не могу себе представить Вас, проведшей столько времени в Атланте без денег. Я, конечно, догадываюсь, что Вы перекрыли кислород Уиллу Бентину и жили на доход с салуна и магазина, но для Вашего нынешнего размаха этого теперь маловато. Ох, и туговато же Вам пришлось, мадам!
Скарлетт не ожидала такого оборота, а его издевательский тон снова вывел ее из себя. Ей действительно было трудно все это время, и прежде всего морально. А сколько сил она потратила на строительство!
Ведь она сама организовывала перевозку кирпича и бревен, ежедневно следила за ходом работ, как угорелая носилась в поисках строителей по всей Атланте, улаживала разногласия между подрядчиком и архитектором, вносила свои изменения в проект, перед этим долго обдумывая их. Боже мой, да она все делала сама, попросту никому не доверяя, разве что не сколачивала бревна собственными руками. Да к тому же ей теперь приходилось вплотную заниматься старым магазином. Разве давал бы он такой доход, если бы она постоянно не совала туда свой нос! И все по вине Ретта, а он еще издевается. Нет, она ничего не скажет ему о строительстве нового магазина, пусть завтра сам узнает от чужих людей, ей наплевать!
– Я не понимаю, к чему эти Ваши издевки, Ретт? – сказала она. – Я сама приняла такое решение, а трудно мне было или нет, это уж мое дело.
– Ну что ж, желаю Вам удачи и уверен, что Вы достигните задуманного, а в том, что Вы что-то задумали, я не сомневаюсь! – Он встал, небрежно отодвинул ногой кресло и отвесил ей поклон.
– Спокойной ночи, желаю Вам приятных сновидений – сказал он, повернулся и пошел к себе.
С минуту Скарлетт сидела опешив, глядя ему вслед, а потом почувствовала, как комок подкатывает к горлу.
Проснувшись, Скарлетт размышляла, ехать ли ей на стройку с утра, как было запланировано. Немного поразмыслив, решила поехать, но