Чиновники сёгуна, осуществляющие надзор за выполнением регламентаций, устанавливали наблюдение за купеческими домами, и прежде всего в таких богатых купеческих городах, как Осака, Нагасаки, Сакаи, Хаката. Они подолгу ждали момента, когда откроются на окнах ставни, и тут же являлись с документом об обложении налогом. Тогда сметливые осакские купцы проявили находчивость — стали строить дома без окон вообще, ограничиваясь лишь одной узенькой решеткой госи, сквозь которую в помещение проникала полоска света, и не платить никакого налога.
Ямасаки Тоёко, изучавшая деятельность торгового капитала в средневековье, считает, что своеобразный фронтон купеческих домов в Осака, особенно узенькая длинная решетка, закрывающая вход, не имела аналогов в предыдущий период. Госи не может быть идентифицирована ни с окном, ни с решеткой оконного проема, ни с ситомидо — качающейся и поднимающейся на петлях дверью дворцовых помещений хэйанского периода. Ямасаки Тоёко считает, что ближе всего узкие полоски этих решеток подходили к бэнгаранури (деревянным экранам), используемым в ремесленных районах Киото и Нара. С одной стороны, решетка несколько защищала внутреннее помещение от взглядов прохожих, с другой — давала возможность увидеть, есть ли кто-то в лавке, чтобы зайти за покупками.
Ямасаки Тоёко пишет, что в 1961 г. в Париже она попыталась выяснить у французских коллег, имелась ли подобная практика в быте купеческого сословия в Европе. Ей рассказали, что в средневековье в Европе также существовал налог «на окна» и купцы обходили его примерно таким же способом, как и японские: рисовали окна с переплетами рам и шторами на толстых каменных стенах. Остатки этой «живописной» практики средневекового купечества Ямасаки Тоёко обнаружила в португальской деревне Надзарэ, куда она съездила по совету одного из своих французских друзей. Однако, по мнению Тоёко Ямасаки, в сравнении с Осака госи через эти нарисованные окна не проникали солнечные лучи, свежий воздух, которыми хотя с ограничением, но все-таки могли пользоваться энергичные купцы из «кухни Японии».
Жить в Сэмба, построить дом в Сэмба было пределом мечтаний для самых богатых представителей купеческого сословия. Существовал даже особый термин удацу, использовавшийся тогда в купеческих семьях Сэмба. Удацу — своего рода стена, отделяющая купеческую резиденцию, пространство его сада от соседей. В более широком смысле это символ успеха, особого положения и показатель преуспевания, богатства, наличия собственного дома, а не арендованного — словом, символ самого блестящего, фешенебельного района Осака — Сэмба. В те годы даже возникла поговорка: «Добиться счастья — возвести удацу в Сэмба». Как перо жар-птицы, удацу стала стандартным идеалом, формулой рывка «наверх», к Сэмба, для любого из представителей осакских торговых домов. В то же время не было более образного выражения коммерческой катастрофы, полного бессилия и невозможности что-либо исправить, чем слова: удацу га агаран — «нет удачи», «нет хода!».
Значительную часть застройки центрального района Осака составляли резиденции богатых самурайских фамилий, старинных торговых домов, обосновавшихся в Осака еще со времени Хидэёси, и, наконец, жилые строения непосредственных вассалов и высших чиновников сёгуна, переселившихся сюда после того, как Осака перешел в личное владение Токугава. Одной из самых пышных и богатых была резиденция торгового дома Сумитомо, поднявшегося за столетия, отделяющие сегодняшний Осака от средневекового, от незначительной торговой компании, до положения одного из крупнейших концернов современной Японии. Прекращение междоусобных войн и создание централизованного феодального государства содействовали активному развитию в стране производительных сил, повышению роли товарно-денежных отношений, укреплению и расцвету городов.
Разграбленный, понесший огромный ущерб во время осады 1614–1615 гг., Осака вновь оживал. Новыми сооружениями застраивались бескрайние пустыри — следы опустошительных пожаров. Широкая, выложенная камнем дорога, соединяющая две части города — Кита и Минами (северную и южную), обрастала величественными храмами, окруженными густыми, тенистыми парками, украшалась феодальными дворцами.
Архитектурный облик этих дворцовых комплексов, как правило, перекликался с павильонами внутренней части Осакского замка. Утвердившееся военное сословие строило свои резиденции в стиле сёин-дзукури. Однако в конце XVI — начале XVII в. в Осака существовало и немало дворцов в стиле синдэн. Распространение по всей стране специфической культуры военно-феодального дворянства в облике городской архитектуры выразилось в том, что, с одной стороны, суровая простота, даже известный аскетизм домов самураев начинают оказывать влияние на строительную традицию аристократического жилища, с другой — черты пышного, торжественного синдэн приходят в резиденции военной знати, обрастающие теперь богатым декором. Время этот процесс активизировало. Строительство Осака, богатого торгового города, давало множество примеров, когда дворцовые ансамбли демонстрировали возникновение такого типа национального жилища, постепенно ставшего эталоном традиционного дома, архитектурные формы, композиционные приемы которого повторяются и традиционным жильем современного японца.
К тому же строительство Осака, формирование его как крупнейшего центра страны отчетливо отражали все многообразие процесса развития средневековой культуры Японии, в том числе и серьезные перемены, происходившие в японском искусстве в XV–XVI вв. Именно в тот период вырабатывались новые эстетические критерии, на основе которых происходили дальнейшее развитие разнообразных жанров искусства и архитектуры и их синтез. Новый эстетический принцип — саби — иное понимание красоты — не яркой, броской и очевидной, а скрытой, приглушенно-спокойной, но истинной, представляющей суть вещей. Он становился основой развития своеобразных принципов композиционных и объемно-пространственных решений в живописи и архитектуре, в облике интерьера и конструировании садов.
На развитие общих тенденций строительства средневекового Осака оказало влияние развитие чайной церемонии с ее строго отработанными, канонизированными эстетическими нормами, с возникновением особых архитектурных сооружений.
Осака и тя но ю
Процедура чайной церемонии (тя но ю) пришла в Японию из Китая, и сначала чай употребляли в качестве тонизирующего напитка. Постепенно, с возрастающим влиянием буддийской секты дзэн, усилился религиозный аспект церемонии. Чаепитие становилось все меньшим поводом для оживленных контактов, превращаясь в сложную процедуру, во время которой, по мнению монахов, в уединении можно достичь состояния самосозерцания, необходимого для постижения буддийских истин. История чайной церемонии связана с рождением особого типа сооружений — чайных павильонов и составляющих с ними единое целое чайных садов (тянива). Первоначально чайная церемония осуществлялась в тясицу — больших торжественных комнатах жилых павильонов, дворцовых помещений — синдэн. Усиление религиозной окраски, реконструирование формы церемонии привело к изменению и места, где она проводилась. Стали строиться отдельные от жилых помещений маленькие чайные павильоны. Они напоминали крошечные, бедные хижины восточных мудрецов или предельно скромные рыбацкие домики.