мнение.
Гости стали расходиться, но я попросил остаться Ерофея, Панкрата и Казимира.
— Вот какие вопросы я хотел бы решить. Первое, кто будет командовать нашей артиллерией?
–– Предлагаю командира первой батареи Емельяна Ильина, наукам только обучить желательно, — с ходу предложил Ерофей, он видимо уже решил для себя этот вопрос.
— Как скажешь, — я артиллеристов еще плохо знал и целиком полагался на Ерофея. — Теперь такой вопрос, ты у нас еще хворый, давай Казимир будет твоим заместителем, а Панкрат пусть занимается одним Усинском, тем более дел тут теперь прибавиться. Как ты на это смотришь?
— Положительно, — Капитан тяжело вздохнул, и неожиданно признался, — болит иногда так, хоть на стену лезь.
— Вот и ладненько, так и запишем, граф Малевич твой заместитель. Да приказ напиши, о его производстве в старшие лейтенанты, Ильина в лейтенанты артиллерии, своей жены тоже в лейтенанты, да и Леонова пора в лейтенанты производить. Тем более к него теперь два гвардейских десятка. Панкрат, Казимир, вы не против такого решения?
Я еще раз задумался, правильно ли я решил. Сомнения просто разрывали мою душу.
— А знаете мои дорогие, это неправильно. Переиначивать ничего не будем, но дамы наши в бой не должны идти. Пусть несут караульную службу, учат стрелять молодых и неумех-мужиков. Даст Бог отобьёмся и так. А потом потихоньку свернем эту лавочку.
Поздним вечером я пошел к нашему благочинному. Отец Филарет ждал меня и заранее закончил все свои дела. Мы несколько недель практически не общались на отвлеченные темы. А сегодня мне крайне необходимо было знать его мнение о моем решение призвать наших женщин на военную службу.
Но наш разговор начался с другого. Улыбнувшись как никогда по-доброму, отец Филарет спросил меня:
— Попробуйте, Григорий Иванович, угадать, кто только что меня покинул?
Я на все сто был уверен, что это был наш новоиспеченный старший лейтенант.
— Граф Малевич, ваше преподобие. Он влюбился в нашу Евдокию и хочет на ней жениться.
— Я, Григорий Иванович, порадовался за него и Евдокию Васильевну. Буду молиться за них, особенно за его грешную душу. Надеюсь Господь услышит мои молитвы и помилует его.
Отец Филарет отвернулся от меня, осенил себя крестным знамением и несколько минут стоял, склонив голову, перед иконой Богородицы.
За лето и осень в Усинске, на заводе и в Усть-Усе заложили храмы и возвели фундаменты. На следующий год хотелось бы возвести стены храмов. Отцу Филарету я рассказывал о всех наших делах, а когда вернулись Казимир с Ванчей, мы с алтайцем всю ночь провели в храме, беседуя с отцом Филаретом, утром исповедовались и причастились. Убийство всегда есть убийство, как бы его не называли, ты в чистом виде душегуб, даже если убиваешь врага или какое-нибудь чудовище в человеческом обличии. И какое счастье, что рядом был отец Филарет. Говорят, что непосильного креста не бывает, но я знал, что без него мой крест раздавил бы меня. Сколько крови уже пролито по моим приказам и мною лично. А сколько еще прольется!
Иеромонах еще раз осенил себя крестным знамением и вернулся ко мне.
— Вы сомневаетесь в правильности принятого сегодня решения?
Я молча кивнул, сомневался, это мягко сказано. Я вложил оружие в руки нашим женщинам, выписал им мандат на убийство.
— Вы принуждали кого-нибудь из женщин взять в руки оружие? — я отрицательно покачал головой. — Вы разве первыми подняли оружие? Нет. Мы сюда пришли на пустые земли. Тувинцы попросили вашей помощи, если бы вы этого не сделали, их всех бы убили. А затем и нас всех. Помните ответ святого Кирилла хазарам?
— Да, помню, батюшка, — тихо ответил я.
— Как вы назвали эти ваши женские десятки? Ваш горячий резерв и это позволит вам высвободить мужские десятки, а они у вас пойдут в бой если будет безвыходная ситуация, так? — Я опять молча кивнул, соглашаясь.
— Помните слова Спасителя: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих». Что будет с не только с доверившимися вам тувинцами, но и со всеми нами, если манчжуры придут сюда? Вы защищаете свою веру и своих близких, и это есть исполнение заповеди — душу положить за други. Ваша жена ведь опасается, что врагов будут тысячи и десятки тысяч, а вас несколько сот. Как ваши жены могут остаться в стороне? Взвести всё еще раз, можете ли вы обойтись без этого. И ни в коем случае не делайте это постоянным. Женщина дочь, сестра, жена, мать, но не солдат.
Глава 15
Вернувшись от отца Филарета, я рассказал жене о состоявшемся разговоре. Она внимательно выслушала и ничего не сказала, только поцеловала меня.
Пришло очередное донесение Лонгина, они в Ванчей встретились с посланцем Бээзи-нойона. Переговорам предшествовали организованные нашей разведкой неоднократные утечки информации, что зайсан Ольчей-оол не отказывается от пушного налога и готов исправно платить его за все подчинившиеся ему кочевья и более того к пушнине будет довесок — серебро. И ему непонятно, почему амбын-нойон хочет наказать его.
* * *
Еще в древности македонский царь Филипп Аминтович, отец Александра Великого, говаривал про чудесные способности осла, груженного золотом. Ослов у нас не было, да и золотом разбрасываться налево-направо, можно пробросаться. Но у нас было серебро и лошади. За первые партии железного сырья и руду серебро уже было получено, а тут речь зашла о получении серебра в виде дани.
Железо как известно притягивается магнитом, мухи летят на мед, а некоторые люди готовы на все ради золота, серебра или каких-нибудь драгоценных камней. Посланец Бээзи-нойона был именно из такой породы людей. За десть лянов серебра он согласился поехать в гости к нашему зайсану на правый берег Енисея.
В специально поставленной юрте гостю был организован соответствующий прием. Посланца с юга встретили как самого дорогого гостя и он получил дорогой подарок, еще десять лянов серебра. К завязавшейся беседе присоединились Лонгин и Ванча. Их появление посланца Бээзи-нойона не удивило и не смутило. Хозяин, зайсан нашего Западного сумона, через пару минут вышел из юрты и переговорщики остались тет-а-тет. Тридцать лянов серебра и алкоголь развязали гостю язык и он рассказал всё-всё-всё.
Императорский наместник великий цзяньцзюнь, по-нашему генерал-губернатор, с резиденцией в Улясутае, не совсем в курсе происходящего у нас, но он знает главное: поступление очередного полного пушного налога из Урянхая под угрозой. И всё происходящее у нас уже не события местного значения. Поэтому амбын-нойон и пытается решить проблему своими силами.
Но Сайон-нойон хан Норбожав, сын Дэчинжава в курсе происходящего. Если пушного налога не будет, то в Урянхай придет большая армия, а новая война совершенно не