и нос будто впал, его повод гордится псевдогреческими чертами исчез как не был». Мысли уходили далеко наперёд но сейчас необходимо было выносить похищенное и стараться думать о вечном — в прямом и переносном смысле, имеются ввиду те предметы старины, что позаимствовали напарники. «Теперь будут красоваться у новых хозяев, связь вот только между всем очень прозрачная». Между тем взяв по мешку Фрай и Край стали, если так можно сказать, намыливаться к выходу. Дело было сделано, оставалось довести ума технические детали сделки. «И почему именно наличка, миллениум же прошел — виза и мастеркард давно распространены. Отмывают деньги? Бред… Наоборот, скорее очерняют, но зачем? Хорошо Нил поможет уточнить эту странность.» Между делом напарники шли по залам, в коридор ворачиваться не стали, проход был быстрее и напрямую. Музей и впрямь был хорош. Экспонатов многие сотни, да и охрана оказалось более чем плюгавой. Если взяли неповоротливого Дженкинса, то и впрямь не ожидали такого — взлома изнутри. И ситуация то типичная, правильней — киношная, и обошлась, кстати сказать, без киноляпов. Мысли Фрая крутились вокруг многих вещей, несостыковки были и какие-то масштабные. Лишь это омрачало приятные оттенки от сделанного. Механический шум из рюкзака или из головы? Прекратился, и это было здорово. Дойдя до двери запасного выхода анахорет мысленно перекрестился. Надежда встретить наряд полиции сохранялась, пистолеты были с собой, добавляя лишнюю статью к уже прилипшим. Открыв дверь Фрай не ожидал такого исхода, но далее всё было как в бреду. Они увидели двоих вооружённых людей в строгих серых деловых костюмах и масках, можно было не поверить, но да, в хоккейных масках. События развивались с ужасающей скоростью — один, тот что выше, не опуская пистолета заявил:
«Вы, идиоты, быстро вышли из здания!»
Край попытался вразумить этих киношников, не хватало оператора съёмочной площадки:
«Ребята, а поспокойнее нельзя, и вообще чем обязаны такому незваному приёму?»
На это второй из парочки ответил:
«А ничем, вы должны нам кое-что и, сейчас живо это отдадите, и это, если без пролонгаций, если по плохому, то и расклад будет плохой, надеюсь доходчиво объяснил?»
Голос у него был сипловатый, низкий в отличии от высокого, соответственно росту и голос был у него высокий. Между тем Край и Фрай вышли и встали у входа. Сложно было поясничать перед дулом пистолета, но Краймен удосужился попытать счастья в дальнейшем диалоге:
«Если вы про это?», — указывая на мешок, продолжил: «Вы хоть знаете чьё это, наш хозяин будет недоволен вами, к чему наживать таких могущественных врагов, подумайте дважды, хоккеисты!»
Фрай узнавал настоящего Краймена по таким вот фортелям, в том числе перед страхом смерти и честно сказать хоть и трусом не являлся, но имел место факт отдачи должного храбрости второго. Теперь анахорет ожидал даже выстрела, но внешне был спокоен, сжавшись в комок лишь мысленно. Тем временем высокий хоккеист ответствовал на дерзкое замечание:
«А хоть бы кто, нам всё равно, просто отдадите мешки, да побыстрее и пока не поздно, третий раз повторять не будем, для скорости можем начать обратный отчёт».
Фрай решил не испытывать судьбу, ясно было, что их с Краем кто-то подставил или сдал, проще говоря кинули и возможно у Нила есть недоброжелатели, если всё так запущено:
«Что-ж так тому и быть, банкуйте, но не забывайте у кого забрали игрушки, да лёгкая этой ночью на вас выпала работёнка!»
На это низкий как ни в чём не бывало парировал:
«А теперь положите мешки перед собой и заодно маски снимайте, и не думайте геройствовать, а то за нами не заржавеет».
Что ж пришлось послушать вразумительному наставлению, подкреплённому прицелом. Товарищи положили мешки перед собой, продолжая ждать следующих предписаний, но не тут- то было:
«Думаете мы слепые, что за спиной, лучше попрощайтесь с этими игрушками, иначе придётся попрощаться с жизнями!»
Ситуация затягивалась и это хоккеистам не сильно нравилось.
Фрай как и Край это почувствовали своими пятыми точками и теперь оставалось действовать по наитию, то есть отдавать полностью награбленную комплектацию. Сняв рюкзаки, оба спокойно ожидали дальнейшего развития событий.
«Маски, вы оглохли?», — низкий хоккеист, стал водить рукой как дирижёр своей палочкой, указывая поочерёдно на головы неудачливых грабителей. Первый снял Фрай, позже и гораздо неохотней и Край. Примерно Через тридцать секунд прощальное слово взял высокий хоккеист.
«Это на всякий случай, чтобы вы не много о себе думали, да и чтобы не думали вообще, ладно привет своему господину, и ещё одно — музей теперь ваш, можете вертаться обратно. Если нас забудете, это будет вам на пользу».
Высокий подошел и взял рюкзаки, после чего отошел и навёл ствол на Краймена, вторым подошёл низкий и подобрал мешки. В это время Фрай думал о том, на чём же эти гастролёры уедут. Уехали на пикапе без номеров, до последнего держа товарищей на прицеле.
«Вот и всё приехали, надо валить, иначе искус закончится приездом легавых, и мы на халяву загремим без как либо препирательств и пустые».
«Жалко возможности схватить ствол не предоставилось».
Оба проверили карманы спецовки. Оружие было на месте, вот только возможности воспользоваться им и впрямь не было, неспортивное поведение хоккеистов осталось безнаказанным, так как действовали оба чисто и на высоте. Краймен сильно раздосадовался, этот и вправду выжидал момента, пока Фрай меньжевался и забыл о нём вовсе. Вот так в бандах и разделяются обязанности, и если один верховодит, то второй если не водитель, то хотя бы стрелок. Анахорет неплохо преуспел на этом поприще, но любил пистолет исключительно за возможность использования для устрашения. Страх за ношение, и не дай бог, причинение вреда здоровью окружающих волновало его более чем Краймена, возможность применить орудие для честного отъема у добропорядочных граждан их честно нажитых материальных благ. Тем временем после скорого диалога напарники подошли к Мазде и собрались ретироваться, когда при трогании обнаружился прокол двух колёс: правого переднего и заднего. Да их ждали… И следили. Но это уже отдельная глава истории и вдаваться в жизнь Майка и Дрейка — этой пары чуть более удачливых хоккеистов, мы пока не будем, тем более, стоит заострить внимание на и без того забытых всеми богами, а сейчас вероломно ограбленных и теперь скрепивших остатки дружбы общим несчастьем, приятелей.
«Что такое искус?», — Краймен сидел на пассажирском и виду не подавал, но его трясло изнутри от негодования из-за происходящего.
«Что, о чём ты?»
«Ты сказал что-то про этот «искус» и про полицию, якобы нам стоит уносить все наши, четыре