— Ну, как же мы будем жить на твою зарплату, удивилась я, — ты получаешь всего девяносто рублей на фабрике, нам же не хватит этих денег.
— Не переживай, — слабо улыбнулась мама, — я возьму приработок небольшой, умерим аппетиты, переживем как-нибудь.
Мы еще немного поговорили, и я отправилась собирать портфель и готовить форму. Потом долго стояла у зеркала и думала, что делать с головой. В приемном покое больницы меня ужасно обкромсали. Мама, правда, не видела в этой прическе ничего ужасного, сказала, что в войну многие так ходили, чтобы вши не заводились. На мои слова, что сейчас не война, она не отреагировала.
— Наденешь платок симпатичный и будешь в нем ходить, пока волосы не отрастут, — предложила она.
И сейчас я пыталась повязать платок, чтобы тот выглядел достаточно прилично на голове.
Когда легла в кровать, мне стало вдруг холодно и пришлось закрыть форточку. За окном тихо шумел дождь, а я вспоминала похороны.
Из маминой комнаты до меня донеслись всхлипывания. Я встала и пошла туда.
— Ты чего бродишь в темноте, — спросила мама.
Вместо ответа я забралась к ней под одеяло и легла рядом.
— Мамочка, можно я с тобой немного полежу? — сказала я и обняла ее за плечо.
Рядом с маминым боком было тепло и уютно, и меня сразу начало клонить в сон.
Когда проснулась, мамы в постели не было.
За окном уже рассвело.
С кухни доносился запах яичницы. Когда я туда пришла, мама уже приготовила завтрак и сейчас сидела за столом и плакала. Мы немного поплакали вместе, и без аппетита позавтракали. После завтрака я начала собираться в школу.
Мама давно ушла, а я все стояла перед зеркалом и удивлялась, что еще вчера мне было все равно, что думают окружающие о моей прическе, а сегодня из-за нее у меня ноги не идут в школу.
И тут меня осенило. Я проверила, закрыта ли дверь, разделась и встала перед зеркалом.
Миг сосредоточения и моя фигура начала меняться, и спустя минуту, в зеркало смотрела большая черная рысь с ярко-зелеными глазами.
Какое-то время я прохаживалась, пытаясь разглядеть себя со всех сторон, а затем изменила цвет шерсти на белый. М-да, белой я выглядела симпатичней. Тут мой взгляд упал на часы, которые показывали без пятнадцати восемь.
Я моментально перекинулась в человеческий облик, но в отличие от прежнего на голове у меня вновь кудрявились волосы.
Быстро одевшись, я схватила портфель и почти бегом направилась в школу.
Подойдя к школьному двору, нырнула в дырку в заборе, и по натоптанной тропинке прошла к главному входу.
В вестибюле, как всегда был хаос. Младшеклассники, дико орали и бегали туда-сюда, дежурные у входа ругались, проверяя наличие второй обуви.
Я сменила туфли и пошла к расписанию. Около него стоял мой одноклассник Вовка Гусев. Он глянул на меня и спросил:
— Ленка ты, что закосить решила, два дня тебя не видел? Комсомольцы без тебя плачут.
— Ой, успокойся, — сказала я, — не пропадут. А ты чего еще не переписал расписание, если тут околачиваешься?
Мы, продолжая болтать, поднялись на третий этаж, где нас ждал урок физики.
Когда я зашла в класс, все с жадным любопытством уставились на меня, как будто никогда не видели.
Мое место в среднем ряду было занято неизвестным мальчишкой, с виду очень даже симпатичным.
Я подошла к нему и сказала:
— Послушай, разве тебе не говорили, что это место занято?
Сзади я услышала явственный смешок Любки Махаевой.
Парень возмущенно ответил:
— Я все годы на этом месте сидел и не собираюсь никому уступать. Иди и ищи другое. А здесь будем сидеть мы с приятелем.
Я вздохнула.
— Как плохо, что нет Вальки Клевиной, Сейчас бы этот нахал вылетел пробкой из-за парты, — подумалось мне
Девчонки сзади меня хихикали уже вполне откровенно. И тут на меня неожиданно накатила волна бешенства. Я схватила парня за шкирку, и легко выдернув из-за парты, кинула на пол. Вслед за ним полетел и портфель.
В классе наступила мертвая тишина. Такого от меня никто не ожидал.
Я молча сунула свой портфель в парту, села на сиденье и, повернувшись к парню, сказала:
— Предлагаю тебе поискать другое место, а здесь сидеть буду я, понятно?
Тот все еще сидя на полу, растерянно кивнул головой. А по классу пошел, легко различимый моим слухом, чей-то шепоток.
— У Ленки недавно отца убили, она в психушке лежала. Вчера только выписали.
Когда я обернулась посмотреть на хихикавших девочек, те уже с серьезными лицами смотрели в парту. Смех, как по волшебству прекратился. В это время в класс зашел какой-то очкарик, растерянно посмотрел на меня, осторожно сел рядом и завертел головой по сторонам. Наверно искал, где сидит его приятель.
Найдя его глазами, он повернулся ко мне и тихо спросил:
— А чего Витька с этого места ушел?
Я не успела ему ответить, потому, что в класс зашла Галина Петровна, наша учительница физики, и мы все, дружно загремев крышками парт, поднялись со своих мест. Мой озадаченный сосед, оказался болтуном, сообщил, что его зовут Сергей, и он перешел вместе с другом в нашу школу, потому, что у них была восьмилетка, потом он все пытался выяснить, как я уговорила его приятеля уступить место.
В течение урока девчачьи шепотки за моей спиной не умолкали. Когда зазвенел звонок, мы похватали портфели и отправились в кабинет литературы.
На этот раз мое место оказалось свободным, а Сергей, кинув портфель на сиденье, оживленно беседовал у окна со своим другом Витькой, кидавшим на меня недружелюбные взгляды.
Ко мне, тем временем, подошла Танька Ковригина.
— Ну, ты нас всех удивила, — манерно сказала она, — надо же! Как котенка Витю Иевлева из-за парты вышвырнула. Разве так можно поступать? Обязательно подниму этот вопрос на комсомольском собрании. Какой пример ты подаешь остальным ребятам.
— Поднимай хоть, чего, — сказала я, — на этой неделе напишу заявление, что не могу быть комсоргом по семейным обстоятельствам.
— Да, ты, что! — ахнула Танька, — неужели правду про тебя говорят?
— А что говорят? — поинтересовалась я.
Танька замялась, но все же решилась и сказала:
— Я слышала, что у тебя папа, погиб. Мы тебе очень сочувствуем.
Однако в голосе у нее сочувствия не было ни на грош.
— Спасибо, — поблагодарила я и села за парту. Мне было очень плохо, ужасно хотелось заплакать. Рядом присела Людка Мухина, тронула меня за плечо и тихо спросила:
— Лена, так это правда, что твоего папу убили?
Я кивнула. Она, немного помолчав, сказала:
— Мы вчера вечером об этом узнали, я даже уснуть не могла, все за тебя переживала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});