Читать интересную книгу Обманутые иллюзии - Нора Робертс

- Я ничуть не хуже тебя, Каллахан. Ты даже не знал, как тасовать колоду, пока я тебя не научила.

- Ох, тяжело, небось, сознавать, что тебя кто-то превзошел.

Вначале она побледнела как полотно, а затем стала краснее стоящих между ними на столе роз. Она выпрямилась и, к своей досаде, Люк увидел под платьем все очертания ее тела.

- Безмозглый ублюдок! Ты не превзошел бы меня, если бы даже стоял на ходулях.

Он лишь улыбнулся.

- А о ком больше всего писала пресса после концерта в Нью-Йорке?

- Идиот, который обкручивается цепями и залезает в сундук, который потом бросают в реку, неизбежно получает прессу.

Ее раздражало, что все его эскапады были столь блестяще исполнены. Всякий раз, когда он запирался в очередной ящик, она как будто разрывалась на две части - одна восхищалась его мастерством и хитростью, другая испытывала отвращение.

- Я получил прессу за то, что вылез, - напомнил он ей и вытащил одну из французских сигар, к которым пристрастился за последнее время, - за то, что был лучше всех, - он щелкнул зажигалкой и задымил. - Довольствуйся своими симпатичными фокусами, Рокс, и своими симпатичными мальчиками, - каждого из них Люк готов был прикончить, - а опасную работу оставь тем, кто умеет ее делать.

Она сработала быстро. Люк всегда ценил в ней это качество. Он еле успел поднять руку и перехватить ее кулак, прежде чем последний врезался ему в нос. Держа ее за сжатые пальцы, он встал. Они стояли лицом к лицу, почти не касаясь друг друга телами. Дрожь пронеслась по ее спине. Желание вспыхнуло в ней словно неукротимое пламя. Ей хотелось ненавидеть его за это.

- Осторожно, - предупреждение прозвучало спокойно, по меньшей мере как намек на то, что ей удалось разжечь в нем огонь страсти.

- Если думаешь, что я испугалась, дай мне сдачи...

Оба они были ошеломлены, когда он крепко схваипл ее за подбородок и приблизил ее лицо к своему. Ее уста разомкнулись в удивлении и ожидании. В сознании не осталось ничего, кроме ощущения блаженства.

- Я мог бы и посильней, - слова вылетели со скрежетом, как будто кусочки стекла попали ему в горло. - И мы оба поплатились бы за это.

Он оттолкнул ее прежде, чем успел сделать то, чего никогда бы себе не простил. На пути к выходу из номера он бросил резким, приказным тоном:

- В два часа! В костюме!

После чего захлопнул за собой дверь.

Ощутив дрожь в коленях, Роксана опустилась в кресло. После нескольких глотков воздуха она провела рукой по горлу, пытаясь проглотить образовавшийся там комок. На мгновение, на одно короткое мгновение он посмотрел на нее так, как будто почувствовал в ней женщину. Женщину, которую он может захотеть. Женщину, которую он хотел.

Она еще раз прерывисто вздохнула и покачала головой. Это смешно. Он всегда считая ее ненужной обузой. Ее это, впрочем, не тревожило. Период глупой детской влюбленности давно миновал.

Как бы то ни было, мужчины ее не интересовали. У нее были иные, более серьезные планы.

Черта с два собиралась она ждать четыре года, пока будет учиться в колледже, прежде чем претворить их в жизнь. Она сжала губы. Черта с два будет она ждать еще одну неделю. Настало время воплотить созревавшую в ее голове идею. Улыбнувшись самой себе, она положила ногу на ногу и машинально подхватила недокуренную Люком сигару. Она откинулась в кресле и принялась пускать кольца дыма в потолок. А также кое-что замышлять.

* * *

Люку оставалось лишь благодарить Бога за то, что он дал ему столько забот. Даже в перерывах между репетициями представления в "Паласе" и приготовлениями к "работе" в Шоме у него не оставалось времени на мысли о Роксане. Исключение составляли те мгновения, когда, как правило, в три часа ночи он просыпался в холодном поту и в досаде после того, как она снилась ему. Это были невероятно четкие, дерзкие сны, в которых ее длинное белое тело обвивалось вокруг него. Ее роскошные волосы веером рассыпались по покрытой росой траве нa глухой поляне. Ее колдовские глаза окутывала пелена страсти.

Если и был где-то ад, то Люк не сомневался, что ему гореть там за одни только эти сны. Ведь, Боже мой, он же рос вместе с ней и был для нее почти братом. Единственным, что оберегало от него Роксану, была укоренившаяся в его сознании идея, будто сделав с ней то, что ему хотелось, он тем самым совершит некое духовное кровосмешение.

Кроме того, она, как ему казалось, станет смеяться над ним, если он проявит свои чувства. И этот смех высушит его до костей. Надо выйти отсюда. Он понял это после того, как десять с лишним раз прошагал взад-вперед по комнате. Подольше погулять перед ужином, понаслаждаться парижскими сумерками - это как раз то, что ему нужно. Он схватил свою черную кожаную куртку и встал перед зеркалом. Так он оставался довольно долго, теребя пальцами шевелюру.

На протяжении многих лет он не замечал изменений в своей внешности. Впрочем, мало что и изменилось. Волосы по-прежнему были темными, густыми, достаточно длинными, чтобы завиваться около воротника или быть собранными в косичку. Глаза, как и прежде, были синими, а длина его черных ресниц уже перестала удивлять его. Он понял, что его романтически привлекательная внешность имеет успех у женщин, которые придают значение таким вещам. Кожа оставалась такой же гладкой, плотно обтягивающей узкие кости. Когда-то в подростковом возрасте Люк пробовал отрастить усы, но решил, что они ему не идут. Сейчас он был гладко выбрит.

Во время одного из трюков он сломал переносицу. С тех пор все удачно срослось. Это однако немного огорчало его.

К двадцати одному году он вырос до метра восьмидесяти пяти. Тело было поджарым. Затравленный взгляд, столь частый в его детстве, ныне почти не появлялся на его лице. За годы, проведенные с Максом, он научился управлять телом, умом, эмоциями. Он был и всегда будет благодарен за это Максу.

Ему бы только время, да побольше силы воли, и он разорвет цепи, в которые он оказался закованным из-за своих чувств к Роксане.

Он отвернулся от зеркала, вышел из номера и по длинному, устланному ковром коридору направился к лифтам. По дороге он бросил взгляд на миловидную белокурую горничную, которая везла перед собой тележку.

Надо бы сменить полотенца и ароматические таблетки на подушках, подумал он. Мальчишка, некогда спавший в канавах , настолько привык к подобной роскоши, что уже почти не замечал ее.

- Bon soir*, - промурлыкал Люк поравнявшись с ней.

______________

* Добрый чечер (фр.).

- Bon soir, monsier, - она застенчиво улыбнулась, после чего постучала в одну из дверей.

Люк был уже почти у лифтов, как вдруг застыл как вкопанный. Запах! Это же запах Роксаны! Черт возьми, неужели он настолько бредит ею, что ему повсюду чудятся ее запахи? Он встряхнулся, сделал еще один шаг и вновь застыл. Он повернулся и, прищурившись, стал внимательно изучать горничную, которая в этот момент вставляла универсальный ключ в замочную скважину.

Эти ноги. Он выдвинул вперед нижнюю челюсть и вперился глазами в длинные тонкие ноги, наполовину скрытые темной форменной юбкой.

Ноги Роксаны.

Она уже входила в номер, когда Люк ухватился за дверь.

- Что ты делаешь?

- Pardon?* - она смотрела на него из-под полуопущенных ресниц.

______________

* Извините (фр.).

- Кончай ломать комедию, Роксана! В чем дело?

- Заткнись, - прошипела она, схватила его за руку и затащила в номер. Она была в ярости, но с этим, решила она, можно подождать. Сейчас ей нужно все выяснить.

- Как ты узнал, что это я?

Вряд ли он смог бы признаться, что узнает ее ноги, где бы они ни ходили, а посему солгал:

- Только не надо! Интересно, кого ты хотела обмануть таким нарядом?

Вообще-то, наряд был идеальным. Короткий светлый парик полностью изменил ее облик. Даже цвет глаз казался другим. Цветные контактные линзы, подумал он, могут превратить изумрудно-зеленые глаза в дымчато-карие. Она обладала достаточным опытом по части косметики, чтобы слегка изменить цвет кожи и даже форму лица. Она также немного увеличила талию и, в чем Люк не сомневался, надела один из тех хитрых лифчиков, которые следовало бы поставить вне закона.

Их обоих распирали чувства, по сравнению с которыми сам повод был эфемерным.

- Шпион! - все еще гневно шептала она. - Я десять минут находилась в номере Лили, и она меня не узнала.

Все потому, что в последние два года не заглядывалась на твои ноги, подумал он.

- А я вот узнал, - сказал он, не вдаваясь в причины. - Ну, а теперь расскажи, какого черта ты сюда пришла.

- Я хочу украсть драгоценности миссис Мелвилл.

- Что за чертовщина?

Ее глаза вспыхнули. Может быть, сейчас они и карие, но все равно это глаза Роксаны, подумал Люк.

- Оставь меня в покое. Я пробралась сюда и с пустыми руками не уйду. Я рассчитала все до мельчайших деталей, и тебе не удастся испортить мне обедню.

- А что ты будешь делать, когда миссис Мелвилл цозовет жандармов?