Они двинулись на восток. Пояса, с которых свисали колчаны, тесно охватывали женские талии, делая юбки еще пышнее. Стрелы со звоном врезались в набитые соломой мишени. Они перешли на запад, и оперенные стрелы торчали во все стороны из колчанов на правом бедре. Летали стрелы — и женщинам следовало бы носить кокетливые маленькие шляпки с загнутыми полями и кудрявыми перышками вместо огромных панам, которые мешали натягивать тетиву; вдали, как смятый ковер, раскинулись, исчезая в мареве равнины, горы Синдхия, и медник монотонно вбивал заклепки в медную тарелку неба. А женщины разговаривали.
— Я слышала, что капитан Хедж крепко сел на крючок.
— Ах, дорогая миссис Сэвидж, я бы не стала так говорить. Виктория еще молода, я уверена, что она переменится, когда встретит подходящего человека.
— Вы не поняли меня, миссис Булстрод. Я считаю, что капитан Хедж и есть самый подходящий человек. Лучшего он не заслуживает.
Еще одна ошибка — миссис Булстрод восхищалась неукротимостью и наплевательским отношением ко всему Эдди Хеджа. Возможно, так выглядел в ее глазах Джордж Булстрод, каким он был тридцать лет назад. И даже она знала, как защититься от Джоанны. Через голову Джоанны она обратилась к Родни:
— Какое у вас красивое кольцо, капитан Сэвидж. Мне оно так нравится. Вам ведь Рани его подарила — за то, что вы в тот день спасли ее жизнь? Мы все так гордились вами!
Родни пробормотал «Да», переступил с ноги на ногу, и тут же нашел предлог, чтобы уйти. Он удалялся с нарочитой беззаботностью, пока за его спиной Джоанна готовилась отразить нападение, ответив миссис Булстрод ударом на удар.
Отойдя немного, он остановился под деревом в пяти ярдах от мишеней и зажег черуту. Поблизости стреляла миссис Аткинсон. Ее напарница, миссис Камминг, наблюдала за ней вместе с двумя зрительницами — Луизой Белл (урожденной Кавершем) и ее маменькой. Как ему было известно, Гарриет Кавершем считала, что стрельба из лука не подобает леди, а Луиза Белл слишком недавно родила, чтобы принимать участие в состязаниях. Она выглядела бледной и утомленной. С ее стороны вообще было глупостью выезжать так скоро после родов; но она и была дурой.
Говорила миссис Аткинсон.
— Близнецы снова чувствуют себя отлично. Том уже берет на пони барьеры по меньшей мере двухфутовой высоты.
Она замолчала. Звякнула тетива.
— Мимо! Черное, я полагаю. И, можете себе представить, грум имел наглость потребовать за его обучение еще рупию в месяц — а он и так уже получает пять с половиной.
— Ваш муж, надеюсь, не согласился?
— Конечно нет, миссис Камминг. Так! Уже лучше — красное. Я слышала, — она слегка (но не слишком сильно) понизила голос, — что миссис Херролд ожидает в декабре маленького братика или сестричку для Урсулы.
Спичка обожгла Родни пальцы. Он быстро прикинул в уме: декабрь — сейчас начало апреля. Не может быть! Том и Руфь Херролд едва успели встать с кровати, а эти женщины уже говорили о ребенке, зачатом в ней. Он попытался вычислить источник сведений: раньше всех, конечно, узнал метельщик Херролдов, он рассказал другим слугам, их айя рассказала айе Аткинсонов, а та — миссис Аткинсон. Ну и страна! С тем же успехом они могли бы заниматься самыми тайными своими делами посреди Хребта. Он торопливо отбросил спичку прочь. Миссис Аткинсон снова повысила голос, потому что остальные ее новости не были такими секретными.
— Ребенок Дотти ван Стингаард пока не слишком сильно толкается. Доктор МакКардль боится, что он может пойти спинкой.[52] Он попытается в течении этих трех недель повернуть его.
— Ох, только не это!
— Придется, миссис Белл. Конечно, это очень печально и неприятно. Со мной такое было перед тем, как родился Билли — отлично! Золото!
Луиза Белл сказала:
— Мне также невозможно попасть в золотой кружок, как отрастить золотистые волосы.
— Стрелять из лука вовсе не трудно, миссис Белл, стоит только немного постараться.
Это произнесла миссис Камминг.
Вмешалась миссис Аткинсон:
— Как кому, миссис Камминг. У некоторых не получается, как они не стараются. Это дар, как скажем… умение ездить верхом.
Гробовая тишина. Родни попятился за пределы слышимости. На газоне одновременно происходило два состязания, одно — с деревянными, другое — со словесными стрелами. Счет в первом из них подсчитать было легко: миссис Камминг выпустила в мишень три стрелы подряд и попала в черное, красное и золото — итого девятнадцать очков. Чтобы оценить выстрелы в другом состязании, где шли в ход отравленные стрелы, надо было кое-что знать о Бховани. Луиза Белл открыла счет замечанием о золотистых волосах (миссис Аткинсон не без основания подозревали в том, что она красит волосы) — не бог весть что. Луизе можно засчитать черное — три очка. Миссис Камминг тут же пробила оборону Луизы; но чтобы оценить ее выпад, следовало знать, что столпы местного общества считали Беллов поверхностной, претенциозной и легко увлекающейся парой — так что пять очков. Удивительно быстро оправившись от первоначального натиска Луизы, миссис Аткинсон немедленно нанесла удар миссис Камминг — она действовала в обход, но от этого не менее точно. («Капитан Эрнст Камминг из Восемьдесят Восьмого полка Бенгальской туземной пехоты — ваш муж; все знают, что он на редкость неуклюже держится в седле, как бы не старался. Умение ездить верхом — это умение или дар, которым с рождения должен обладать каждый джентльмен; следовательно, ваш муж не джентльмен; следовательно, вы — не леди».) Блестяще — и как быстро! И притом направлено против той, кто напала на ее обидчицу, и, следовательно, заслужила скорее благодарность, чем оскорбление — верное золото, девять очков! Миссис Кавершем пока еще не вступила в состязание — но за ней дело не станет!
Дойдя до конца стоящих в ряд мишеней, он поймал за рукав куда-то спешащего низенького светловолосого человека, и воскликнул:
— Джон Маккардль! Остановись и поговори со мной! Ты никогда не сплетничаешь и не ругаешься, ты всегда серьезен, ты думаешь, прежде, чем сказать, и я люблю тебя.
У Маккардля было квадратное лицо, покрытое пестрыми веснушками, какие часто бывают у людей с соломенными волосами и бровями. Сейчас его веснушки казались струпьями на мертвенно бледной коже.
— Отпусти меня, Родни. У меня дурные новости. Я не смог найти де Форреста. Теперь разыскиваю Госса. Сейчас уже не имеет смысла скрывать. Джулио мертв.
Родни медленно опустил руки.
— Джулио? Мертв? Но этого не может быть, Джон. Мы только несколько дней назад были вместе на рыбалке. Я слышал, что он поехал навестить отца д'Обриака.