class="p1">Чертов полночный поцелуй и мой старческий график сна. Это давняя традиция футбольной команды университета Риверсайд. Это происходит вечером в четверг или пятницу, в зависимости от того, где проходит игра, на выезде или дома. Он всегда проводится на Эндерс Филд, где есть прилегающая лесная поляна. Начинающие футболисты обязаны спрашивать даты. За десять минут до полуночи пары прячутся в лесу, и игроки должны их найти. Тот, кто первым найдет свою пару и дотащит ее до центра поля, совершает круг почета по полю, которого несут на плечах проигравшие, в то время как на него выливают ведро ледяной воды. Это знак удачи, если все игроки найдут свои пары до того, как пробьет полночь.
После этого обычно начинаются выходки, спровоцированные алкоголем, с песнопениями, подбадривающими выступлениями, разведением редких костров и другими дурацкими развлечениями, которые любят делать студенты колледжа. Миссис Сахнун набрасывается на меня, когда я не отвечаю сразу.
— Это будет твой первый полночный поцелуй в этом году, да?
Я киваю.
— Ты, должно быть, так счастлив! Ты возьмешь с собой свою девушку?
Вопрос кажется целенаправленным, она спрашивает так же, как я мог бы спросить интересующего меня человека, вовлечен ли он в это дело. Я ошеломлен, но это не проблема, потому что тренер говорит за меня.
— Какая девушка? Он одинок, как Прингл, — он слегка посмеивается над собственной шуткой.
Грета закатывает глаза.
— А как насчет девушки, которая… ты знаешь, о ком я говорю, Фарид, та, которая была в больнице после его травмы, — мое сердце замирает при этом напоминании, и я делаю все, что в моих силах, чтобы подавить любые воспоминания и эмоции, возникающие в связи с этим комментарием. Тренер хлопает в ладоши и указывает на свою жену в знак понимания.
— Эта девушка! Они расстались прямо перед финалом прошлой весной, — я таращусь на тренера, который смотрит прямо на меня, в его глазах дерзкий блеск. — Что? Вы думаете, я не слушаю, о чем вы, мальчики, говорите?
— Ты всегда говоришь нам заткнуться, поэтому я подумал, что ты не хочешь этого слышать.
Я случайно бросаю взгляд на Грету и вижу, как она отводит от меня глаза, и выражение ее лица снова становится пустым. Она искала.
Не хочу жаждать этого, черт возьми.
— Я не хочу, но вы, мальчики, такие стервозные, — его жена дает ему пощечину, — что невозможно не слушать.
Должно быть, это гребаный Такерсон проболтался об Отэм и обо мне. Он ее двоюродный брат, и они близки, факт, о котором я не знал до тех пор, пока мы не расстались. Ни Херик, ни мои соседи по комнате ни за что не стали бы говорить об этом так открыто. Они довольно молчаливы. Вообще-то, я беру свои слова обратно. Родни мог бы наговорить всякой чуши. У этого ублюдка ум белки, и он сплетничает больше, чем высохшая домохозяйка после церкви.
Миссис Сахнун качает головой, глядя на своего мужа.
— Не будь таким грубым, Фарид. Молодым мужчинам полезно проявлять эмоции. Если у них нет выхода, тогда… — она замолкает с печальным, отстраненным выражением в глазах. Даже самоуверенность тренера понижается. Весь ужин я прилагал согласованные усилия, чтобы относиться к Грете так же, как она относится ко мне: как будто ее не существует. То тут, то там случаются небольшие моменты, когда я изо всех сил стараюсь сохранять видимость незаинтересованности, слегка касаясь кожи, когда мы передаем друг другу миску или приправу. Даже когда она выуживает леденец из сумочки, чтобы пососать, я не обращаю на нее никакого внимания и не думаю о том, как она недолго сосала мне той ночью, подарив мне дозу рая, который мог подарить ее рот. Мы не пялимся. Мы не разговариваем. Мы едва ли даже признаем, что другой существует. На самом деле, я веду себя скорее как муха на стене, чем как приглашенный гость. К счастью, миссис Сахнун рассеивает мрачную энергию, которая осталась от ее комментария, и заставляет себя улыбнуться, когда обращается ко мне.
— Если тебе некого пригласить на «Полуночный поцелуй», тогда тебе следует спросить Грету, — пожилая женщина агрессивно убирает челку Мириам с лица, в то время как младшая пытается уклониться от прикосновения.
— Она одинока, как два Принглса, и я хотела бы увидеть ее в отношениях, прежде чем умру.
Грета не смогла бы выглядеть более отталкивающей, даже если бы попыталась.
— Во-первых, поговорка «одинок, как два Принглса» даже не имеет смысла. Во-вторых, мне нравится быть одинокой. И в-третьих, разве ты только что не слышала о моих планах пойти куда-нибудь?
— Ты постоянно ходишь по клубам, но ты когда-нибудь ходила на «Полуночный поцелуй»?
— Никогда и это специально, — отвечает она без колебаний.
— Ты действительно думаешь, что у меня раньше не было такой возможности?
— Один из моих игроков пригласил тебя на полуночный поцелуй? Кто? Когда? — тренер рычит, раздувая ноздри.
Я сжимаю кулак на бедре, напряженный и готовый.
— Перестань так драматизировать, Фарид. Ты должен поощрять ее к участию в школьных мероприятиях.
— Ей действительно не хватает школьного духа, — неодобрительно говорит тренер.
— Да, и это было бы забавно, — миссис Сахнун взволнованно смотрит на Грету.
— Ты должна пойти!
— Пас.
Резкие черты презрения, запечатленные на ее лице, заставляют мой желудок сжаться. Мое лицо пылает, но я изо всех сил стараюсь казаться невосприимчивым к ее поведению. Когда я говорю, я стараюсь, чтобы мой голос звучал решительно и сурово.
— Спасибо за предложение, но я уже пригласил кое-кого на свидание, — кто-то, кто не является ледяной королевой.
— Хорошо. Мне не нравится мысль о том, что один из моих игроков будет лапать мою дочь, — тренер Сахнун переводит взгляд с одного на другого и дрожит. Я застываю от этого комментария, кровь в моих венах становится ледяной.
Вот оно, мои подозрения подтвердились. Окончательно. Неопровержимо. Я трахнул Грету Мириам Сахнун, дочь тренера.
Меня сейчас стошнит.
* * *
В ту секунду, когда я выхожу из дома Тренера, меня тошнит. Я пытаюсь дождаться, пока окажусь рядом с машиной Херика, мне пришлось одолжить ее, так как моя стоит у магазина, но не успеваю пройти и половины подъездной дорожки, как меня рвет на булыжник.
— Иисус Христос, — говорит кто-то у меня за спиной.
Я закрываю глаза и стону, хватаясь за живот, когда очередная волна тошноты накатывает на меня.
— Это отвратительно.
— Тебе нужно отойти от меня, — говорю я. Что, если ее отец наблюдает за нами через окно? Есть ли у него в доме дробовик? Пристрелит ли он меня прямо здесь и сейчас за