— Держите, — мистер Хебблтуэйт швырнул пистолет мистеру Онгару. — И не спускайте глаз со второго.
Затем мистер Хебблтуэйт снял очки и обратился к мистеру Банетти, который с трудом приходил в себя.
— Вот что, парень, — начал он строго, — слушай меня внимательно. Надо кое в чем разобраться. А вы, мистер Онгар, не вмешивайтесь. Следите за вторым. Ну-ка, милок, посмотрим, кто кого.
Гангстер был не из робкого десятка и, понаторев в бесчисленных передрягах, умел пускать в ход кулаки. Однако при всей своей молодости он явно уступал мистеру Хебблтуэйту как противник в боксе — ночные кутежи и пристрастие к выпивке давали себя знать. Кроме того, и у мистера Хебблтуэйта тоже было позади немало жизненных переделок, он тоже умел, если надо, постоять за себя, и вес у него был больше и руки подлиннее… Схватка длилась не более пяти минут, но мистеру Банетти досталось изрядно.
— А теперь, парень, я взгляну на твой галстук! — прогремел мистер Хебблтуэйт.
Гангстер вновь отлетел назад, а мистер Хебблтуэйт бросился на него и так дернул за ни в чем не повинную ленточку, что шелк лопнул и часть галстука осталась у йоркширца в руке. Честь Ладденстолла была спасена.
Тем временем Сэм, невзирая на пистолет мистера Онгара, решил, очевидно, что хватит сидеть сложа пуки. Но на его беду дело приняло неожиданный оборот: дверь позади Сэма внезапно отворилась, и, прежде чем он решился на отчаянный шаг, а его хозяин приплел в себя, на пороге появилось четверо — заместитель управляющего, два швейцара и великан полицейский. Следуя традициям старомодного острова, где поныне царит узость во взглядах на люден вроде мистера Банетти, полицейский обошелся весьма недружелюбно с приезжими особами и не замедлил препроводить их куда надо.
— И все же я в толк не возьму, — заметил мистер Хебблтуэйт, когда все уладилось, — что им здесь понадобилось?
Он с удовольствием попыхивал ароматной сигарой необычайной длины. Мистер Онгар вынул изо рта такую же.
— Мне думается, это новый вид гангстеризма, — медленно проговорил он. — Банетти знал, что я возглавляю борьбу с гангстерами. Мы пытаемся очистить от них деловые сферы. Если бы он вынудил меня здесь, в Лондоне, подписать чек, то получил бы изрядный куш и вдобавок поставил меня в глупейшее положение. Чек у него был заготовлен, оставалось поставить мою подпись. Они бы связали нас, получили в банке деньги — и поминай как звали. Вечером они были бы уже не здесь, а где-нибудь в Париже или Берлине. Я очень признателен вам, мистер Хебблтуэйт, что вы опрокинули их планы.
— Да, этого малого погубило, что он дернул меня за галстук, — задумчиво отозвался мистер Хебблтуэйт.
— А как получилось, что сюда явились швейцары и полицейский? — спросил мистер Онгар. — Вы покричали кому-нибудь из спальни?
Йоркширец усмехнулся.
— А и вправду ловко вышло, хотя, признаться, я не очень рассчитывал на успех. Когда мы сюда пришли, я выглянул в окно и заметил внизу застекленную веранду. Я написал записочку, что, мол, в этой комнате творится неладное, и выкинул ее в окно. Я обернул в нее кусок мыла, и она прилипла. Я решил так: либо этим куском пробьет стекло, либо кто-нибудь услышит, как стукнуло. Так оно и вышло. А из спальни кидать было бессмысленно — там пустой двор, записку бы никто не заметил. Мистер Онгар воздал должное хитроумной операции и торжественно воззрился на собеседника.
— Мистер Хебблтуэйт, — начал он таким тоном, словно предлагал тост в его честь на званом обеде, — вы именно тот человек, который нам нужен в “Тропикал продактс”. Назовите свои условия.
— Сколько раз я слышал такое же вот в кино! — закричал в восторге мистер Хебблтуэйт. — И всегда думал: ерунда, так не бывает. И надо же, черт возьми, чтоб такое случилось со мной. Спасибо большое, мистер Онгар, только я не могу к вам перейти. Я именно тот человек, который нужен Ладденстоллской кооперации. Что таить, не мешало бы получать жалованье побольше, но лучше вы им об этом просто напишите.
— Я очень вам обязан, — сказал американец, начиная, по-видимому, целую речь.
Мистер Хебблтуэйт прервал его:
— Вы, я вижу, хотите как-то меня отблагодарить и не знаете как. Вы еще у нас задержитесь? Ладно. Обещайте мне приехать на концерт ладденстоллского хора, когда мы будем исполнять “Мессию”, услышите настоящего Генделя, и, если наше пение придется вам по душе, раскошельтесь, внесите в пашу казну кругленькую сумму. Нам это не помешает.
— Непременно, — подхватил мистер Онгар. — Я не замедлю это сделать.
И вдруг он ехидно улыбнулся.
— Однако не забудьте, что сфальшивили вы, а не я, когда свистели “Маккавея”.
Мистер Хебблтуэйт так и подскочил.
— Ну нет, черт побери! Даже не думайте. Я сказал это лишь для того, чтобы бросить в окно записку. Взгляните, — продолжал он, поднимая с пола партитуру. — Напойте еще раз — и посмотрим, кто прав.
Оба разом засвистели, и тут мы с ними и расстанемся.
Перевод с английского Н. Явно
Анджей Збых
СЛИШКОМ МНОГО КЛОУНОВ
1
Парень осторожно присел на краешек стула. Коричневая тенниска, разорванная на плече, грязные джинсы. Бинт толстым слоем закрывает лоб и подбородок. Когда он вошел и поздоровался, голос его показался инспектору знакомым. И эти покрасневшие, припухшие глаза Ольшак как будто уже видел.
— Вы, кажется, хотели что-то сообщить? — сказал инспектор. — Мне принесли содержимое ваших карманов. Итак, слушаю.
На столе лежали удостоверение личности, военный билет, пропуск в бассейн и несколько мятых денежных купюр. Ольшак отодвинул все в сторону, оставив только ту бумажку, которая его интересовала. Обрывок бумажной салфетки с полустершимися карандашными каракулями: “Солдатская, 22, девятый этаж”. Удивительное совпадение! Впрочем, совпадение ли? Именно на девятом этаже этого дома жил Конрад Сельчик. Ольшак с большим удовольствием спросил бы напрямик, чей это адрес, но сначала необходимо выслушать, что скажет сам парень.
— Меня зовут Войцех Козловский, — начал было тот, но, увидев клочок салфетки на столе, невольно сделал движение рукой, как будто хотел притянуть его к себе; ладонь застыла на полпути.
— Курите? — Инспектор протянул ему сигареты. Козловский жадно затянулся.
— Вы чудом избежали смерти, — Ольшак повторил слова поручика Малека.
“Увидишь парня, который родился в рубашке, — сказал Малек. — Звонили из “Скорой помощи”: он уже пришел в себя, хочет говорить именно с тобой. Вот его документы и все, что было в карманах”. Поручик положил на стол бумаги. Инспектор хотел было возразить, что у него нет времени, что пусть Малек сам допросит этого парня, но на глаза ему попался обрывок салфетки с адресом.