Ковачев взял листок.
“Обознался, подумал, что “лицо” вышло в Пловдиве. Когда понял, поезд уже ушел. Подробности Димитровграде. Петев”.
Слава богу! Петев жив и здоров. Богоев сидит в своем купе…
— Вы, товарищ, — обратился Ковачев к милиционеру. — будете сопровождать меня до Димитровграда. Садитесь в первое купе соседнего вагона и внимательно следите за мной. Я останусь в коридоре перед купе. Если понадобитесь — подам вам знак.
— Понятно, товарищ майор.
На станции ДимитровградКак только поезд остановился, в вагон поднялся майор Милев. Сопровождавший его молодой, крупный, русоволосый мужчина остался в дверях, а Милев подошел к Ковачеву (они были знакомы со школы) и тихо спросил:
— Он еще здесь?
— В своем купе. Что случилось?
— Мне позвонил Петев. Его провели на станции Пловдив. В последний момент “тот” вышел. И Петев сошел вслед за ним. Когда он увидел его, то понял, что обознался, но на поезд уже не успел.
— Так обознаться!
— Это же самое спросил и я. Петев утверждает, человек, за которым он пошел, был одет в такой же плащ, в такую же, как у Богоева, мягкую шляпу, а в руках держал такие же чемодан и сумку.
— Вы сообщили полковнику Панову о недоразумении?
— Конечно.
Вагон медленно стронулся с места. Двое наблюдали краем глаза за дверью купе. Но она не открылась. Поезд набрал скорость и стремительно понесся вперед.
— Да, не повезло Петеву. Но понять, как это случилось, можно. Мало ли людей имеют одинаковые чемоданы, сумки и разве не похожи все наши плащи и шляпы? Богоев видел, как вслед за его двойником сошел Петев, понял, что за ним следят, и…
— Подожди! — вдруг испугался Милев. — Как бы “ваш” не надумал соскочить на ходу. Я пошлю Пешо охранять другую дверь.
— Хорошо, — согласился Ковачев. — Я останусь здесь, а ты найди проводника и попроси его проверить билеты.
Милев ушел, а Ковачев продолжал размышлять: ошибка в Пловдиве — результат случайного совпадения или Петев попался на хорошо разыгранный трюк?
Тогда… Богоев не один. У него есть сообщник, и они знают, что за ними следят.
Через несколько минут прошел проводник. Потом вернулся и Милев.
— Асен, вы что-то все-таки напутали. Ваше “лицо” не знает болгарского. У него международный билет до Стамбула. Проводник не хочет его проверять вторично. Ему неудобно. Он его запомнил — единственный пассажир-иностранец в этом купе.
— Гм, — произнес Ковачев.
— А не упустил ли Петев настоящего Богоева в Пловдиве? — спросил Милев.
— Да ну… не может быть. Богоев сидит в купе. Я хорошо помню его физиономию. А тот… который сошел в Пловдиве, Петев его упустил?
— Да, — ответил Милев, — Он взял единственное такси и исчез. А Петев пошел в городское управление давать телефонограмму.
На станции СвиленградКак только поезд подошел к станции Свиленград, Ковачев, Милев и Пешо перешли в соседние вагоны и оттуда спустились на платформу. Среди немногочисленных пассажиров, сошедших с поезда, Богоева не было. Они зашли в помещение пограничной службы, представились дежурному офицеру, и он показал им паспорта пассажиров.
— В спальном вагоне едут две семьи из Западной Германии, три ирландца, один турок. В вагоне второго класса — один серб, один австриец и две девушки-чешки. Болгар нет, — сказал он.
— Посмотри, Милев, — обратился Ковачев к своему коллеге. — Разве это не одно лицо?
Рядом с фотографией Богоева он положил паспорт австрийского гражданина Дитмара Фогеля, торгового представителя из Вены.
Милев перелистал паспорт.
— “Въехал 12.08.63. Драгоман”, — проговорил он машинально.
— А сейчас мы ему поставим: “Выехал 14.08.63. Свиленград”, — добавил пограничный офицер.
— Нет, вы ему не поставите “выехал”, — решительно вмешался Ковачев. — Он не переедет границы.
— А на каком основании? — спросил пограничник. — Транзит в порядке.
* * *
Следствие по делу о попытке перехода границы Валентином Христовым Богоевым закончилось быстро. В Свиленграде он устроил ужасный скандал, хорошо разыграв роль европейца, возмущенного “варварскими порядками коммунистов”. И все на чистом немецком языке. Но по пути в Софию немного пообмяк. А когда ему для опознания устроили очную ставку с начальником отдела, в котором он работал, он вдруг перешел на болгарский язык и уже без уверток рассказал все, что интересовало органы государственной безопасности.
Завербованный прошлым летом “гостями” в Варне, он регулярно передавал иностранной разведке сведения, к которым имел доступ в плановой комиссии. Его намерением было покинуть Болгарию, зажить в “свободном мире”…
В начале августа ему поручили выкрасть важный документ со сведениями по добыче редких металлов. Обещали сразу же после этого организовать бегство из Болгарии.
Ему удалось выкрасть документ. Он воспользовался отсутствием начальника секретной службы, который был в отпуске.
“Вознаграждение” последовало быстро.
В воскресенье, 11 августа, он встретился на центральном вокзале с резидентом, который им руководил, и узнал от него, что в Болгарии будет проездом Дитмар Фогель, с которым Богоев поменяется ролями.
Тотчас по приезде в Софию Фогель сообщил ему по телефону место встречи. Фогель не знал, что попал по телефону к Стоянову, а Богоев и не подозревал, что о свидании в кафе “Прага” ему сообщил сотрудник министерства госбезопасности. Так или иначе встреча состоялась. В кафе Богоев только заприметил Фогеля. Он узнал его по слуховому аппарату для глухих и по трем ручкам в верхнем кармане пиджака. Фогель же узнал Богоева по серому костюму и журналу, который он листал, сидя за столиком.
Командировка в Русе была нужна Богоеву только для того, чтобы оттянуть на известное время розыски. От резидента он получил распоряжение купить себе билет второго класса до Димитровграда, который он должен был положить в карман плаща вместе с паспортом. Чемодан и сумка были ему переданы для Фогеля еще на вокзале, в воскресенье. Они были закрыты, и Богоев их не открывал.
Как было условлено с резидентом, Богоев отыскал Фогеля в вагоне, следующем непосредственно за вагоном первого класса. Сел в то же купе, рядом с Фогелем. Во время пути они не разговаривали. Но Богоев заметил, что у Фогеля точно такой же плащ, как и у него. Он знал, что у Фогеля в кармане находится билет до Стамбула и австрийский паспорт на имя Дитмара Фогеля, но с его, Богоева, фотографией.
На станции Пловдив, неожиданно для самого Богоева, Фогель надел его плащ, его шляпу, взял чемодан и сумку и сошел в последнюю минуту перед отправлением поезда.