шепотом опалял я набухший клитор, приникая к нему, как к источнику самой жизни.
— Боже, — прохрипела Арина, — Аврелиан.
Я вздрогнул, впервые услышав столько мольбы и желания в собственном имени. Мою божественную крышу сорвало окончательно, и я резко поднялся, чтобы одним движением войти в нее полностью, без остатка, без сожаления.
Арина подалась бедрами навстречу и ускорила ритм, распахнув глаза.
— Смотри на меня, — потребовал я, переливая в Арину столько силы, сколько она требовала.
«Такая жадная, кто бы мог подумать!»
Слишком быстро Арина вскрикнула, выгнулась дугой, мелко содрогаясь, и отодвинулась, чтобы перекатиться на живот и в мгновение оседлать меня, горячими ладонями и острыми коготками впиваясь в мои плечи. Она запрокинула голову и самозабвенно скакала на мне, как дикая наездница, а я подхватывал ее под попку, поймав жаркий ритм. Арина вздрогнула, закричала и забилась в конвульсиях второй раз, а за ее спиной распахнулись два огромных крыла.
Испытав острое наслаждение, я с трудом различил ее тяжелые крылья, которые легли мне на ноги, и невольно рассмеялся.
— Рыжие, — прошептал я, касаясь ее мягкого оперения. — Прекрасные.
— Это… это мои? — прохрипела Арина не своим голосом, а ее расширенные от ужаса глаза увеличились вдовое. — Аврелиан?
Она умоляюще посмотрела в мое лицо, и я невольно рассмеялся, снова.
— Кажется, ты делаешь меня не в меру счастливым, — признался я ей, аккуратно обнимая ладонями тонкую талию и ссаживая Арину на кровать, чтобы не повредить хрупкие крылья, безвольно повисшие у нее за спиной. — Это побочный эффект.
— Побочный эффект? — нелепо повторила она за мной со слезами на глазах и с дрожью, закипающей в голосе. — И как… как их убрать?
Испуганный взгляд метался между мной и парой рыжих крылышек, а я не мог скрыть улыбки, ощущая себя полным идиотом.
— Я научу, не бойся, — прошептал я Арине на ушко, нежно поглаживая ее плечи. — Доверишься мне?
— Да, — тут же отозвалась Арина, сама не понимая, какую радость доставила мне этим быстрым коротким ответом.
— Тогда, расслабься и позволь научить тебя одному легкому приему… Ну же, — успокаивающе гладил я Арину по спине, ощущая напрягшиеся и дрожащие мышцы. — Позволь тебе помочь.
— Да, — снова прошептала она, смахивая с глаз ненужные слезы и вдруг широко улыбаясь. — Просто, не могу поверить, что не сплю, — призналась Арина, не скрывая ликующей улыбки.
Выбрались из постели мы только спустя пару часов, наслаждаясь неторопливыми ласками и вновь разгорающейся страстью, которая зажигала искры перед глазами. Я привыкал к ощущению Арины рядом, а она, казалось, просто наслаждалась, впитывая в себя мои касания. Наши волосы переплетались, путались, и Арина смеялась, длинными ловкими пальчиками отбрасывая рыжие локоны за спину. Крылья, расправленные в момент пика страсти, аккуратно сложились и исчезли, как это происходило у архангелов.
— Наш союз — это что-то новое для Олимпа, — сказал я Арине, когда она выползала из кровати, потягиваясь, словно кошка.
— И кто я теперь? — спросила она, оглядываясь через плечо. — Новый подвид божества?
Нахмурившись, я попытался скрыть от Арины свою тревогу.
Вряд ли Загорн одобрит ее появления в Поднебесной. Не тот он высший, чтобы прощать подобное «баловство», а Арина — явный пример нарушения всех существующих правил. Она имела крылья, но не принадлежала ни к одному известному роду архангелов, а, значит, последует расследование, в ходе которого Загорн узнает обо всем, что я совершил. Меня накажут, скорее всего, казнят, но я много прожил, многое испытал, создал свой процветающий мир, который будет напоминанием обо мне и Злате. Мне не страшно умирать, до сегодняшнего утра я подсознательно желал именно такого исхода — тьмы, бесконечной и тихой, всепоглощающей. Вот только…
— Надеюсь, мы успеем насладиться друг другом, — тихо ответил я Арине, и она почувствовала мою тревогу, нахмурилась, прижима к груди белоснежную простынь.
— То, что ты совершил, незаконно? — спросила Арина, и я отрицательно покачал головой.
«Скорее, беспрецедентно», — подумал я невольно.
— Такого еще не случалось на Олимпе, если ты это хотела услышать. Мы войдем в историю, — сказал я бодрым голосом, но Арина не купилась.
— Ты боишься последствий, не так ли? — снова спросила она, напряженно расхаживая по комнате.
— Если я и боюсь, то только того, что Загорн может сделать с тобой, Арина. И, поверь, я не допущу, чтобы тебя кто-то обидел, но у нас мало времени.
Я тоже поднялся с постели, с горечью отмечая, что обоюдная страсть переросла в давящую тревогу, поглотившую все пространство спальни.
— Что ты собираешься предпринять? — тихим голосом задала Арина вопрос, застыв у распахнутого настежь окна.
— Я хочу обратиться к ангелам смерти, — не стал я отпираться. — К тем, кто имеет власть над высшими, в том числе, и над самим Загорном.
— И они помогут мне? — вскинула Арина брови, а ее крылья снова появились за спиной, то поднимаясь, то опускаясь, словно невольно Арина перенесла на них свои страхи.
— Конечно, они помогут, — успокоил я ее, подходя и прижимая к себе. — Непременно помогут.
«Они не дадут тебя в обиду, как новый и невиданный доселе вид божества, а вот насчет меня приговор может быть суров», — подумал я о том, что не давало мне покоя уже многие месяцы. Только Арине не нужно этого знать, чтобы не омрачить то время, что выделено нам двоим. Короткое или долгое счастье выпало на нашу долю? К сожалению, этого я не знал, но собирался пользоваться каждым мгновением, подаренным нам самой судьбой.
Глава XV
Новые возможности
(Арина)
На обед я спускалась с высоко поднятой головой, а за спиной у меня, как яркий плащ, сложились два рыжих крыла, которые Аврелиан посоветовал не прятать.
«Я не собираюсь скрывать того, что случилось, — серьезно сказал он, спускаясь со мной вниз по лестнице и провожая до самых дверей Сумрачного холла. — Наставники узнают, рано или поздно. Лучше, если это случится сегодня».
Я подозревала, что у Аврелиана собственные мотивы для подобных демонстраций, но согласилась на его предложение и аккуратно сложила за спиной крылья, от которых неимоверно зудело между лопатками. Боюсь, что, переполненная счастьем до краев, я бы согласилась и на большее безрассудство.
Мелиор, впервые увидев мои крылья, длинно и витиевато выругался на весь Сумрачный холл. Уно быстро подошла к Аврелиану и что-то сказала ему на ухо, а злость исказила ее черты до неузнаваемости. Робус сделал вид, что его это совершенно не касается и продолжал ковырять в тарелке с невозмутимостью и хладнокровием настоящего аристократа. Медея не спускалась из Стрельной несколько дней, и я подозревала, что еще долгое время не увижу ее.
— Последний месяц