Читать интересную книгу Отряд под землей и под облаками - Мато Ловрак

Когда Тонина увели, в кухне долго стояла мертвая тишина. Только будильник громко тикал на шкафу. Отец неподвижно сидел на скамье, углубившись в свои мысли. Мать перестала плакать, но глаза у нее были красные, и она то и дело сморкалась.

Жутка хотела тихонько выскользнуть за дверь.

— Куда? — поднял отец голову.

— Во… во двор.

— Незачем! Сиди дома! — Отец встал и подошел к ней. — Может, ты будешь говорить, что ничего не знала, а?

Жутка смотрела на него испуганными глазами и молчала.

— Не сам же он это придумал, — заговорила мать. — Другие впутали. Мальчишки из его школы часто сюда приходили.

Фаганель резко повернулся и выразительно посмотрел на жену.

— Об этом надо молчать! — произнес он глухо. — Никто к Тонину не приходил! Мы ни о чем не знаем. Знает один Тонин, пусть он и говорит, если сочтет нужным.

Жена молчала — видно, поняла мужа. Чтобы как-то занять себя, она снова захлопотала по хозяйству.

Фаганель широкими шагами мерил кухню от стены до стены. Он был встревожен, страшился последствий для всей семьи, но в душе оправдывал Тонина. Разве не он сам толкнул его на это, когда, не выбирая слов, с ненавистью говорил о фашиствующих молодчиках? Что-то даже радовало его. Вот чертенок, надо же такое выдумать!

Поглядев на часы, он торопливо ушел в мастерскую.

Немного погодя и Жутка шмыгнула в дверь. Мать была слишком подавлена, чтоб уследить за ней. Девочка выскочила на улицу и кинулась на ближайший угол, подальше от отцовских глаз.

Что делать? Куда бежать? Где живут Филипп и Нейче, она не знала. Собственно, она даже не знала, как их зовут. Про себя она называла их «Большой» и «Маленький». Имена Ерко и Павлека она знала и как-то случайно обнаружила, где они живут. Это был узкий двухэтажный домишко с сапожной мастерской внизу. Улица была поблизости.

Выбрав окольный путь, она побежала туда и, запыхавшаяся, с пылающими щеками, одним духом взлетела на второй этаж. Судорожно схватилась за деревянную ручку звонка и резко потянула на себя.

В квартире раздался оглушительный звон. Несколько мгновений было тихо, потом в коридоре послышались шаркающие шаги. Дверь открылась, и показалось бледное лицо госпожи Нины.

Жутка растерялась, увидев пожилую даму. Боясь выдать тайну, она не знала, что сказать. Хозяйка тоже была удивлена. Она недоуменно смотрела на девочку своими добрыми глазами.

— Входи, — сказала она. — Чем могу служить?

Девочка вошла. Она уже придумала, о чем спросить, чтобы не вызвать подозрений. Она открыла уже было рот, но стрельнула глазами в открытую дверь кухни. Там сидел господин в сером костюме — точь-в-точь такой же, какой увел Тонина. Он барабанил пальцами по колену, не сводя с нее пронизывающего взгляда.

Жутка снова растерялась. Она поняла, что спрашивать про мальчиков нельзя. Видно, она опоздала. И сердце говорило ей о том же. Однако что-то надо сказать. Нельзя же повернуться и убежать. Это вызвало бы еще больше подозрений. В поисках выхода она обвела взглядом кухню. В глаза ей бросилась кофейная мельница, стоявшая на кухонной полке.

— Мама просит, — пробормотала она, — одолжить нам кофейную мельницу.

Это было не очень находчиво, но ничего другого она не смогла придумать, чтоб объяснить свое появление здесь. А в конце концов, может быть, это и не так глупо! Матери часто посылали детей одолжить щепоть соли или пригоршню муки. Но обычно это случалось в вечерние часы, когда магазины бывали закрыты. Поэтому ничего другого, кроме кофейной мельнички, она не могла попросить.

Госпожа Нина удивилась еще больше. Чья это девочка, кто послал ее к ней? Ей казалось, что она никогда в жизни ее не видела. Но, прежде чем спросить, кто она и откуда, она внимательно вгляделась в растерянные, умоляющие глаза девочки и как будто что-то поняла.

Женщина пошла в кухню, взяла мельницу с полки и дала девочке.

— Кланяйся маме! — сказала она на прощанье.

— Спасибо! Мы скоро вернем.

— Мне не к спеху! — сказала госпожа Нина и, провожая ее, у самых дверей шепнула: — Ерко взяли. Ждут Павлека. Его пока нет. — И закрыла двери за девочкой.

Жутка остановилась на лестнице, крепко сжимая в руках кофейную мельничку. В груди захолонуло. Она опоздала! Промешкала, не выполнила просьбу Тонина. Но еще не все потеряно! Павлека дома нет. Где он бродит? Она должна разыскать его, должна найти… Жутка стремглав вылетела на улицу…

Что делать? Не бегать же ей как дурочке с кофейной мельницей в руках по всему городу! Да так и разминуться с Павлеком очень просто. Она не знала, на что решиться, и у нее даже слезы выступили на глазах.

12

Как только Павлек и Нейче свернули к дому Тонина, они увидели Жутку. Она вынырнула откуда-то словно чертик из шкатулки и загородила им дорогу. Глаза ее были широко раскрыты, она махала им руками, будто вот-вот взлетит.

— Павлек, беги! — произнесла она страстным шепотом. — Спасайтесь!

Мальчики стали как вкопанные.

— Что такое? — спросил Павлек.

— Тебя ищут. Дома ждут.

— Кто?

— Полиция, кто ж еще! — Девочка даже сердито затопала ногами: вот уж непонятливые! Она трижды обежала чуть не полгорода, наконец нашла его, а он стоит и пялится на нее как дурень! — Тонина увели, Ерко тоже. Прячьтесь! Не ходите домой!

Она повернулась и побежала прочь.

Только тут мальчики поняли, в чем дело. Да так хорошо поняли, что у них мурашки по спине побежали. Какое-то мгновение они обалдело, открыв рты, смотрели вслед Жутке, быстро исчезнувшей с их глаз. Потом вопросительно уставились друг на друга. У Нейче был вид щенка, над которым занесли палку. Но Павлек не потерял головы и быстро сообразил, что стоять посреди улицы и ошарашенно озираться по сторонам довольно глупо.

Подмигнув товарищу, он кратчайшей дорогой повел его за город.

Павлек шел быстро. Нейче с трудом поспевал за пим. Страх совсем лишил его самообладания. Он полностью подчинился воле Павлека. Тот напряженно что-то обдумывал. Нейче долго не решался с ним заговорить.

— Куда мы идем? — спросил он, когда они уже вышли в поле.

— В блиндаж. Там спрячемся.

В блиндаж! Павлек сказал это так просто, словно речь шла об очередной сходке «черных братьев». А ведь приближалась ночь, и они должны будут провести ее в темной, сырой яме без постели, без ужина. А завтра? И следующие дни?

Нейче пал духом. Общество «черных братьев» до сих пор было для него волнующей веселой игрой, которую он воспринимал еще совсем по-детски. Сейчас у него было такое чувство, будто его с голубых небес сбросили на твердую землю.

Навстречу им попадались люди, возвращающиеся с вечерней прогулки. Мальчики окидывали их настороженными взглядами: нет ли среди них агентов? То и дело они оглядывались назад: не идут ли за ними? Но нет, ничего подозрительного они не замечали.

— Кто нас выдал? — спросил Нейче.

Этот же вопрос мучил и Павлека.

— Кто? Не я и не ты. И конечно, не Тонин и не Ерко. Они в кутузке.

— Может, Филипп?

Павлек подумал и покачал головой.

— Нет, — сказал он решительно. — Не верю. Голову готов дать на отсечение, что не он. Может, Паппагалло каким-то образом пронюхал?

— Как?

Павлек пожал плечами. Этого он не знал.

Мальчики остановились на высоком холме, глядя в глубокое ущелье Сочи. По дну ущелья уже ползли темные вечерние тени. Павлек и Нейче спустились по крутой, почти отвесной тропе, которой отваживались спускаться только мальчишки. Они продрались сквозь густой кустарник, обогнули скалы и остановились под гладкой каменной стеной.

Тропа шла дальше, к реке, тускло мерцавшей сквозь густую листву… Мальчики забрались в заросли под скалой; туда вела узкая, давно не хоженная, заросшая тропа. Руками они осторожно разводили колючие ветки, чтоб не оцарапать лицо и не порвать одежду. Ржаво-зеленые кусты снова сомкнулись за ними, как занавес.

Ребята остановились перед блиндажом, в котором во время войны солдаты прятались от артиллерийского обстрела. Неглубокий окоп вдавался в скалу. Оттуда веяло мраком и сыростью. Вход был наглухо закрыт кустами, так что в десяти шагах его нельзя было заметить.

Солнце спускалось за горизонт. Лишь редкие облачка на западе покрывал легкий багрянец. Свет, проникавший сквозь густые ветви, слабел с каждой минутой. Темнота сгущалась.

Павлек глубоко вздохнул и улыбнулся. Здесь их никому не найти. Во всяком случае сегодня. Впереди была долгая ночь. До утра можно будет придумать, куда бежать дальше.

Он опустился на сваленный у входа хворост. Здесь была последняя сходка «черных братьев». Павлек вынул револьвер из кармана и вложил в барабан два патрона. Пристроил его рядом с собой и посмотрел на Нейче.

— Садись, — сказал он. — В ногах правды нет!